Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Кристи Агата - Дочь есть дочь Дочь есть дочь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дочь есть дочь - Кристи Агата - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

– О да. В двадцать шесть лет. Чувство одиночества настигло меня в разгар уютного семейного торжества. Я испугалась, даже ужаснулась, испугалась, но смирилась; с ним. Нельзя отрицать реальность, приходится примириться с тем, что в этом мире у человека есть один верный Спутник, сопровождающий его от колыбели до самой могилы, – он сам. И с этим спутником необходимо поладить, надо научиться жить с самим собой.

Вот ответ на твой вопрос. Но это не всегда легко.

Энн вздохнула.

– Жизнь кажется мне совершенно бессмысленной – я тебе выкладываю все как на исповеди, Лора. Годы, ничем не заполненные, текут мимо… Я, видно, просто бестолковая и бесполезная женщина.

– Ну, ну, Энн, не сгущай краски. Во время войны ты делала пусть незаметную, но героическую работу, вырастила Сэру, дала ей хорошее воспитание, научила ее радоваться жизни, да и сама умеешь по-своему радоваться ей. Чего еще можно желать? Приди ты ко мне на прием, я бы тебя отправила не солоно хлебавши и даже от гонорара отказалась, хотя я старая жадюга.

– Ах, Лора, как ты меня утешила! Но, поверь, я и в самом деле боюсь, что слишком опекаю Сэру.

– Пустяки!

– Я всегда ужасно боялась стать одной из тех матерей-собственниц, от которых детям буквально жизни нет.

– Сейчас столько говорят о матерях-собственницах, что некоторые матери остерегаются проявлять даже вполне естественную любовь к своим детям, сухо заметила Лора.

– Но чрезмерная привязанность к ребенку и в самом Деле пагубна.

– Безусловно. Я в этом убеждаюсь каждый день.

Сколько матерей, ни на шаг не отпускающих от себя сыновей, или отцов, мертвой хваткой вцепившихся в дочерей!

Но вина не всегда лежит на родителях. Когда-то, Энн, птицы свили себе гнездо в моей комнате. В положенное им время птенцы стали его покидать, но среди них оказался один, не желавший улетать. Он хотел остаться в гнезде, где ему подносили корм, боялся выпасть из гнезда.

Мать была вне себя от волнения. То и дело подлетала к краю гнезда, кружилась над его головой, махая крыльями. А он ни в какую. Наконец она решила больше не доставлять ему пищу прямо в гнездо. Принесет, бывало, что-нибудь в клюве, сядет на другом конце комнаты и щебечет, зовет его. Так тот, многие люди напоминают мне этого птенца. Бывают дети, которые не желают взрослеть, не желают сталкиваться с трудностями самостоятельной жизни. И дело тут не в полученном воспитании, а исключительно в них самих.

Лора выдержала паузу.

– Наряду со стремлением опекать существует стремление быть опекаемым. Что является его причиной? Боязнь повзрослеть? Быть может, даже передающаяся по наследству генетическим путем? Мы еще так мало знаем о природе человека.

– Надеюсь, ты не считаешь меня собственницей, – спросила Энн, не проявив интереса к обобщениям Лоры.

– Мне всегда казалось, что у тебя с Сэрой очень хорошие отношения. Даже более того – глубокая естественная любовь. Хотя, – добавила она задумчиво, – Сэра, пожалуй, немного инфантильна.

– А я, наоборот, была уверена, что ее поведение вполне соответствует ее возрасту.

– Не сказала бы. Если судить по менталитету. Сэре не дашь ее девятнадцати.

– Но она ведь так уверена в себе, держится с таким чувством собственного достоинства… И умница. Переполнена собственными идеями.

– Вернее сказать, не собственными, а современными. Пройдет еще немало времени, прежде чем у Сэры действительно появятся собственные идеи. А что касается самоуверенности, то она отличает все молодое поколение.

Она им необходима, чтобы тверже стоять на ногах. Мы ведь живем в крайне неустойчивое время, все вокруг непрочно, и молодежь не может не ощущать этого. Отсюда и проистекает большинство нынешних неприятностей. Стабильности нет. Домашние очаги рушатся. Нравственные нормы отсутствуют. А молодые побеги, как известно, нуждаются в прочной опоре.

Тут Лора неожиданно улыбнулась.

– Как и женщины определенного возраста, и даже я – не самая рядовая из них. – Она опустошила свой стакан с пахтой. – А ты знаешь, почему я пью пахту?

– Потому что это полезно?

– Да что ты! Просто я полюбила ее с тех пор, как ездила во время каникул на ферму в деревне. А другая причина – чтобы быть оригинальной. Ради позы. Мы ведь все позируем – приходится. А я – даже больше, чем другие. Но, слава Богу, я это вполне осознаю. Вернемся, однако, к тебе, Энн. Все, что с тобой происходит, – это нормально.

Просто ты вот-вот обретешь второе дыхание.

– Что ты называешь вторым дыханием, Лора? Уж не думаешь ли ты… – Она замялась.

– Нет-нет, ничего плотского я не подразумеваю. Речь идет исключительно о нравственных ценностях. Женщины – счастливая часть человечества, но из них девяносто девять из ста об этом не подозревают. Сколько лет было святой Терезе,[6] когда она затеяла реформу монастырей?

Пятьдесят. И таких примеров можно привести множество.

От двадцати до пятидесяти лет женщины в силу своей биологической сущности, заняты по горло, и это естественно. Они целиком отдаются детям, мужьям, любовникам, одним словом, личной жизни. Если же и переключают свою энергию из этих областей на иные цели, то достигают желаемого чисто по-женски, опираясь на эмоции. Но в среднем возрасте происходит естественный второй расцвет, который пробуждает душу и разум женщины. Чем старше она становится, тем больший интерес проявляет к тому, что не входит в сферу ее личной жизни. Интересы мужчин в эту пору жизни сужаются, а женщин – расширяются. Мужчина шестидесяти лет обычно повторяет себя, как граммофонная пластинка. А его сверстница, если она, конечно, личность, становится интересным человеком.

Энн, вспомнив Джеймса Гранта, улыбнулась.

– Женщины стремятся к чему-то новому. Случается, несомненно, что и они в этом возрасте Ведут себя как нельзя более глупо, не без того. Некоторые, например, сексуально озабочены. Но в общем средний возраст для женщины пора больших возможностей.

– Как приятно тебя слушать, Лора! Думаешь, я смогу найти для себя достойное занятие? Скажем, в качестве социального работника?

– Достаточно ли ты любишь своих ближних? – серьезно спросила Лора Уитстейбл. – Ведь без внутреннего горения эта работа невозможна. Не делай ничего такого, чего тебе делать не хочется, – лишь ради того, чтобы погладить себя за это по головке! Осмелюсь утверждать, что в подобных случаях результаты бывают самые плачевные. Если тебе нравится навещать больных старух или возить к морю неопрятных и невоспитанных придурков, то ради Бога, конечно. Многим это приносит радость. Но тебе, Энн, я вообще не советую ударяться в бурную деятельность. Помни – всякое поле время от времени оставляют под паром. До сих пор твоим уделом было материнство. Я не представляю себе тебя в роли реформатора, художника или социального работника. Ты, Энн, самая обыкновенная женщина, но при том очень симпатичная. Подожди. Наберись терпения и жди, не теряя веры и надежды, пока судьба не предоставит тебе какой-нибудь шанс. И тогда жизнь твоя наполнится новым смыслом.

И, помедлив, она спросила:

– А романов у тебя никогда не было?

Энн покраснела.

– Нет, – ответила она, преодолев смущение. – А что, по-твоему, пора уже?

Дейм Лора оглушительно фыркнула, так что звякнули стаканы на столе.

– Ох уж эти мне современные веяния! В викторианскую эпоху секса боялись настолько, что чуть ли не ножки мебели зачехляли! Секса стыдились, его прятали ото всех.

Слов нет, это очень скверно. Но в наши дни кинулись в противоположную крайность. Секс сделался чем-то вроде лекарственного препарата, который можно купить в любой аптеке. Наподобие серы или пенициллина. Приходят ко мне молодые женщины и спрашивают: «Может, мне лучше завести любовника?» Или: «Как вы думаете, не следует ли мне родить ребенка?» Можно подумать, что ложиться в постель с мужчиной – не радость, а обязательная процедура. Тебя, Энн, не назовешь страстной женщиной. Но в тебе кроется огромный запас любви и нежности.

вернуться

6

Святая Тереза (1515 – 1582) – католическая монахиня, считавшая, что все обиды католицизма являются следствием отсутствия Дисциплины, и основавшая в Испании монастырь, где, монахини жили в крайней бедности по строгим правилам устава.