Дочь есть дочь - Кристи Агата - Страница 17

– Нет, нет, мой долг направить ее на путь истинный.

Я всегда так думала. Жизнь я знаю куда лучше, чем она, а характер у меня в два раза тверже.

Джерри не стал спорить. В общем он был согласен с Сэрой, но все же кое-что его смущало.

– И все же, Сэра, – медленно, как бы собираясь с мыслями, начал он, если она хочет снова выйти замуж…

Сэра не дала ему докончить фразу.

– Ах, Боже мой, я всей душой за. Маме необходимо еще раз выйти замуж. Я и сама ей об этом твержу. Она изголодалась по настоящей сексуальной жизни. Но ведь не за Колифлауэра.

– А тебе не кажется… – Джерри в нерешительности замолчал.

– Что именно?

– Тебе не кажется, что и любой другой вызовет у тебя такое же неприятие? – Слегка волнуясь, Джерри с трудом подбирал нужные слова, – Ведь этого Колифлауэра ты не знаешь настолько, чтобы судить – подходит он твоей матери или нет. Так не кажется ли тебе, что ты просто… – Он запнулся, словно бы силясь выговорить последнее слово, но в конце концов одолели. ..просто ревнуешь?

Сэра встретила его возражение в штыки.

– Ревную? Я? Ты имеешь в виду весь тот вздор, что пишут об отчимах? Да что ты, дорогой! Разве я не говорила тебе очень давно, еще до поездки в Швейцарию, что маме надо вторично выйти замуж?

– Говорила. Но одно дело – говорить абстрактно, а другое – в применении к конкретному лицу, – убежденно произнес Джерри.

– Я натура не ревнивая, – сообщила Сэра. – И думаю исключительно о счастье мамы, – добавила она великодушно.

– На твоем месте я не стал бы вмешиваться в жизнь других людей, твердо заявил Джерри.

– Но это же не какие-то там люди, а моя собственная мама!

– Ну и что ж из того, она сама решит, что ей лучше, а что хуже.

– Говорю тебе – она человек слабый.

– Ты ей все равно помочь ничем не сможешь.

«Сэра делает много шума из ничего», – подумал Джерри, которому надоело обсуждать Энн и ее дела и хотелось поговорить о себе.

– Я подумываю о том, чтобы смотать удочки, – резко переменил он тему беседы.

– То есть уйти из дядюшкиной фирмы? О Джерри!

– Это стало абсолютно невыносимым. Стоит мне опоздать на каких-то четверть часа, как поднимается буря в стакане воды.

– Ну да, на работу надо приходить вовремя.

– Не работа, а копание в дерьме! День-деньской корпеть над бухгалтерскими отчетами с одной мыслью в голове – деньги, деньги, деньги!

– Но, Джерри, допустим, ты уйдешь, – а что дальше?

– Подумаешь! Что-нибудь да найду.

– Вспомни, сколько раз ты уже поступал на работу, – язвительно напомнила Сэра.

– ..И всякий раз тебя увольняли, хочешь ты сказать?

Так вот, на этот раз я решил не дожидаться увольнения.

– Подумай как следует, Джерри, правильно ли ты поступаешь? – Сэра смотрела на него чуть ли не с материнской тревогой. – Он – твой дядя, единственный твой родственник, к тому же, по твоим словам, купается в деньгах…

– И если я буду паинькой, может оставить мне все свое состояние! Это ты имеешь в виду?

– Сколько я слышала от тебя попреков в адрес дедушки, – не помню, как его звали, – который не завещал свои деньги твоему отцу.

– Будь у моего дядюшки родственные чувства, мне бы не пришлось приноравливаться к этим воротилам из Сити.

Да и вообще, вся наша страна прогнила до основания. Я, пожалуй, отсюда уеду.

– Куда-нибудь за границу?

– Да, в какую-нибудь страну, где у человека есть перспективы.

Оба замолчали, мысленно обозревая туманные дали перспектив.

Наконец Сэра, более твердо стоявшая на земле, без обиняков спросила:

– Но что ты сможешь сделать, не имея капитала? Денег-то у тебя нет.

– Нет, и ты это знаешь! Но я могу вообразить себе кучу всяких возможностей!

– Каких, например?

– До чего ты дотошная. Сэра!

– Извини. Я просто хотела напомнить, что у тебя нет никакой профессии.

– Я умею хорошо ладить с людьми, готов на любую работу вне стен учреждения. Лишь бы не корпеть за столом в конторе.

– Ах, Джерри! – вздохнула Сэра.

– Что ты вздыхаешь?

– Сама не знаю. Жизнь такая трудная штука. Последние войны перевернули все с ног на голову.

Оба мрачно уставились перед собой.

Минуту спустя Джерри сообщил, что, так и быть, предоставит дядюшке еще один шанс. Сэра горячо одобрила мудрое решение.

– Пора, пожалуй, домой, – сказала она. – Мама, верно, уже вернулась с лекции.

– А о чем лекция?

– Не помню. Кажется, что-то вроде «Куда мы идем и зачем?» – Сэра поднялась из-за столика. – Спасибо, Джерри. Вот, выговорилась, и сразу стало легче.

– Постарайся, Сэра, быть беспристрастной. Если этот парень нравится маме и она надеется быть с ним счастлива, так что ж – это главное.

– Ты совершенно прав, но будет ли она с ним счастлива?

– В конце концов, ты же и сама собираешься замуж…

Наверное.., в самые ближайшие дни…

Джерри, произнося эти слова, не смотрел на Сэру. А та в свою очередь внимательно рассматривала узор на своей сумке.

– Да уж… Наверное… – пробормотала она. – Хотя я не особенно тороплюсь.

И наступило общее замешательство, впрочем, приятное для обоих.

Назавтра во время ленча у Энн отлегло от сердца. Сэра держала себя замечательно. Приветливо поздоровавшись с Ричардом, она в течение всей трапезы не уставала поддерживать вежливый разговор.

Энн испытывала чувство гордости своей юной дочерью, ее оживленным личиком, прекрасными манерами. Как она и предполагала, на Сэру вполне можно положиться, малышка не подведет.

А вот Ричард, к сожалению, проявлял себя не с лучшей стороны. Она видела – он нервничает. Ему очень хотелось произвести хорошее впечатление, но – как это часто бывает в подобных случаях – чем сильнее было это желание, тем хуже результате. Он не говорил, а изрекал – поучающим, а то и напыщенным тоном. Стараясь вести себя как можно более непринужденно, он, что называется, тянул одеяло на себя. Это впечатление подчеркивалось уважением, которое выказывала ему Сэра. О чем бы ни заходила речь, категоричность суждений Ричарда как бы исключала возможность иного мнения. Это очень огорчало Энн, которая отлично знала, насколько в действительности скромен Ричард.

Но откуда это было знать Сэре? Дочь видела Ричарда с его худшей стороны, а ведь как было важно, чтобы он ей понравился! В результате Энн заволновалась, тоже начала вести себя неестественно, а это, по ее наблюдениям, еще больше выбивало Ричарда из колеи.

Когда с едой покончили и был принесен кофе, Энн оставила их вдвоем под тем предлогом, что ей необходимо позвонить по телефону. Уходя в спальню, где имелась отводная трубка, она надеялась, что без нее Ричард почувствует себя более раскованно и проявит свою истинную сущность. Наверняка она их смущает. «Надо уйти, – подумала Энн, – и все встанет на свои места».

Сэра налила Ричарду кофе, произнесла несколько принятых в подобных случаях общих фраз, и разговор иссяк.

Ричард призвал на помощь все свое мужество. Искренность, решил он, вот его главное оружие, тем более что Сэра вполне симпатичная девушка и ни малейших признаков враждебности не проявляет. Главное – показать ей, что он хорошо понимает всю сложность ее положения. Идя на ленч, он снова и снова проигрывал в уме, что и как скажет. Но, как чаще всего случается с отрепетированными заранее высказываниями, его слова звучали искусственно и неубедительно. К тому же, желая облегчить свою задачу, он принял запанибратский тон, совершенно чуждый ему – человеку болезненно стеснительному.

– Послушайте, юная леди, я бы хотел кое-что с вами обсудить.

– Да?! – Сэра повернула к нему свое очаровательное, но в этот миг бесстрастное лицо, всем своим видом выражая полное внимание, отчего Ричард разнервничался еще больше.

– Я хотел лишь сказать, что полностью понимаю ваши чувства. Вы, наверно, переживаете сейчас некое подобие шока. Ведь вы с матерью были всегда близки. Совершенно естественно, что каждый, вторгающийся в ее жизнь, должен вызвать у вас неприязнь. Вы, полагаю, испытываете некоторую горечь и ревность.