Дочь есть дочь - Кристи Агата - Страница 10

Ричард недоверчиво усмехнулся.

– Неужели, по-вашему, большинство из нас себя еще не знает?

– Безусловно не знает! В наше время ни у кого нет времени узнать о самом себе что-нибудь помимо парочки приятных вещей.

– О чем вы спорите? – поинтересовалась Энн, входя с бокалом в руке. Вот тебе бренди с содовой, Лора. А чай сейчас принесет Эдит.

– Я проповедую мою теорию размышлений в пустыне, – откликнулась Лора.

– Значит, Лора села на своего любимого конька! – рассмеялась Энн. – Ты находишься в пустыне, не делаешь ничегошеньки и лишь размышляешь о том, какой ты ужасный человек.

– Неужели же все люди плохие? – сухо спросил Ричард. – Это, знаю, излюбленный тезис психологов, но объясните мне, пожалуйста, почему?

– Потому что, имея в своем распоряжении очень мало времени, человек при изучении самого себя невольно ограничивается лишь теми качествами, которые ему нравятся.

– Прекрасно, Лора, – сказала Энн. – Но допустим, человек посидел в пустыне, понял, какое он чудовище, а дальше? Сможет ли он измениться?

– С моей точки зрения – навряд ли, но он, по крайней мере, будет знать, как вести себя в определенных ситуациях, а главное – поймет, чем он при этом руководствуется.

– Но неужели человек и так не в состоянии вообразить себе, как станет поступать в том или ином случае? Неужели для этого ему совершенно необходима пустыня?

– Ах, Энн! Вспомни, как часто человек мысленно проигрывает, что он скажет своему шефу, своей девушке или соседу. Все, казалось бы, отрепетировано и проверено, но, когда наступает решающий момент, у него или язык к горлу присыхает, или он несет несусветную чушь. Именно люди, в душе твердо уверенные, что смогут совладать с любой ситуацией, чаще всего теряют голову, а те, кто лишен этой уверенности и, напротив, боится попасть впросак, к полной неожиданности для себя, оказываются хозяевами положения.

– Это не совсем так. Ты хочешь сказать, что люди представляют собственные реплики и поступки такими, какими бы им хотелось их видеть, хотя, возможно, подозревают, что все может обернуться иначе. Но при этом, кажется мне, где-то в глубинах сознания человека теплится отчетливое понимание того, как он отреагирует на поведение окружающих и какой у него характер.

– О мое дорогое дитя! – Дейм Лора воздела руки к небу. – Ты, по всей видимости, полагаешь, что хорошо знаешь Энн Прентис.

Вошла Эдит с подносом в руке.

– Да, и отнюдь не в восторге от нее, – улыбнулась Энн.

– Принесла вам письмо мисс Сэры, мэм, – сообщила Эдит. – Вы забыли его в спальне.

– О, Эдит, большое спасибо.

И Энн положила нераспечатанный конверт рядом со своим прибором. Леди Лора метнула на нее мгновенный взгляд.

Ричард Колдфилд довольно быстро допил свой чай и, поднявшись, откланялся.

– Он – сама тактичность, – заметила Энн. – Решил, что нам с тобой хочется поболтать наедине.

Дейм Лора внимательно взглянула на приятельницу. Та за несколько дней, что они не виделись, изменилась до неузнаваемости. Была просто симпатичной женщиной, а стала красавицей. Лоре Уитстейбл доводилось не раз наблюдать подобные превращения, и она хорошо знала их причину. Излучаемое Энн сияние, счастливое выражение ее лица могли означать лишь одно: Энн полюбила. Как несправедливо, подумала дейм Лора, что влюбленная женщина расцветает, а влюбленный мужчина приобретает сходство с мокрой курицей.

– Чем занимаешься последнее время, Энн? – спросила она.

– И сама не знаю. Всем понемножку. Ничего особенного.

– Ричард Колдфилд твой новый друг, не так ли?

– Да. Мы познакомились всего лишь дней десять назад на обеде у Джеймса Гранта.

Энн сообщила Лоре кое-что о Колдфилде, а закончила свой рассказ наивным вопросом:

– Он ведь тебе нравится, правда?

Лора еще не решила, нравится ли ей Колдфилд или нет, но поспешила ответить:

– Конечно, очень нравится.

– Я, знаешь, чувствую, что у него за плечами грустная жизнь.

Дейм Лора, неоднократно слышавшая высказывания подобного рода, подавила улыбку и переменила тему беседы:

– Что пишет Сэра?

Энн просияла.

– О, она развлекается на славу. Снега много, и пока никто ничего себе не сломал.

Лора бесстрастно заметила, что Эдит будет огорчена.

Обе приятельницы расхохотались.

– Это письмо тоже от Сэры. Ты не возражаешь, если я его прочитаю?

– Ну что за вопрос!

Энн вскрыла конверт, быстро пробежала глазами короткое послание, от души посмеялась и передала его Лоре.

Письмо гласило:

Дейм Лора вернула письмо Энн.

– Да, Сэра, видно, не скучает. Профессор – это твой друг, археолог?

– Да, Сэра любит поддразнивать меня им. Я собиралась пригласить его на ленч, но никак не выберу времени.

– Да, судя по всему, ты очень занята.

Энн беспокойно вертела в руках письмо Сэры. Вздохнув, она произнесла:

– О Господи!

– Почему «о Господи», Энн?

– Ну, тебе-то я наверняка могу открыться. Да ты и сама, должно быть, уже догадалась. Ричард Колдфилд сделал мне предложение.

– И когда это произошло?

– Только сегодня.

– И что же? Ты собираешься выйти за него замуж?

– Полагаю, что да… Впрочем, почему «полагаю»? Да.

– Не слишком ли поспешно?

– Ты хочешь сказать, что я его недостаточно знаю? Ах, но мы оба так уверены в своем чувстве.

– А что он за человек, тебе известно из рассказов полковника Гранта. Я очень рада за тебя, дорогая. Вид у тебя совершенно счастливый.

– Тебе, наверное, это покажется смешным, но, поверь, я его действительно очень люблю.

– Да почему же смешным? Невооруженным глазом видно, что ты в него влюблена.

– А он в меня.

– И это бросается в глаза. За всю свою жизнь еще не встречала мужчину, более похожего на мокрую курицу.

– Но Ричард ничуть не похож на курицу!

– Любой влюбленный мужчина похож. Это, очевидно, один из законов природы.

– Но он тебе нравится? – настаивала Энн.

На сей раз Лора Уитстейбл не стала спешить с ответом.

– Он, по-моему, очень простой человек, Энн, – задумчиво произнесла она.

– Простой? Возможно. Но разве это плохо?

– Не плохо, но может иметь свои минусы. И он очень обидчив, даже, полагаю, болезненно обидчив.

– Только ты своим наметанным глазом могла это заметить, Лора. Некоторым это невдомек.

– Ну, я не принадлежу к «некоторым». Да, кстати… – Она замялась. Сэре ты уже сообщила?

– Нет, конечно. Я ж сказала тебе – все произошло лишь сегодня.

– Я имела в виду не само предложение, а все предшествующее. Подготовила ли ты, так сказать, почву? Упоминала его имя в твоих письмах?