Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Серебряный волк - Гореликова Алла - Страница 22


22
Изменить размер шрифта:

— Да, — отвечаю я. — Друзьями.

— Попомните мои слова, что-то случится! — Серж непривычно хмур, и я думаю: сейчас опять начнет сетовать на мое рвение в дознании. Но он лишь качает головой — и замолкает.

А мне приходит вдруг в голову, что и без того столько уж случилось, о чем не знали мы из сказания! А как сложится дальше… Что ж, если будет на то воля Господня, мы это узнаем. А нет — значит, и незачем людям знать. И раз уж наделил меня Господь даром видеть прошлое, глупо сомневаться и гадать, к чему приведет Его дар. Надо просто принять свое назначение и свою судьбу…

6. Нина, королева-ведьма

Лека вяло обгрызает утиную ногу. Хочется лечь рядом с Серегой, зажать в зубах угол подушки… Впрочем, жесткая утиная нога тоже для этого подходит. Даже больше, чем для утоления голода…

Серый дышит тихо и ровно, Карел — хрипло, временами что-то бормоча и вскрикивая. Мальчишка-паж уснул за столом, уронив на руки встрепанную голову. Сэр Оливер стоит у окна, откинув уголок шторы. Лека потянулся было налить вина — но не решился. Побоялся уронить кувшин.

На душе у Леки снова скребутся кошки.

За окном неторопливо простучали копыта, скрипнули колеса. Сэр Оливер, отпрянув от окна, шепчет:

— Хвала Господу!

И быстро выходит.

Лека нашаривает эфес… Впрочем, фехтовальщик из него сейчас никудышный, прямо скажем, никакой… не до того. Все же он встает, тяжело опираясь о стол, и поворачивается к двери.

Навстречу входящей женщине.

Пальцы сжимают край плаща — только и видно, как бледна, да тонкие губы решительно сжаты. Королева… Значит, вырвалась тайком из дворца — к сыну…

Она снимает плащ и глядит на Леку в упор. Глаза ее расширяются:

— А с тобой что?!

— Со мной?

Королева щурится, взгляд ее мечется от Сереги к Леке.

— А, поняла. Слыхала об этих чарах…

Ее называют ведьмой, вспоминает Лека. Похоже, в Таргале есть-таки один магознатец!

— Знаешь, — продолжает между тем королева, — лучше сними его амулет. Сейчас можно, он спит — и так и будет спать. А твои силы не бесконечны.

Лека мотает головой. Может, она и права… Вот только серебряный шнурок, привычно обхвативший запястье под рукавом походной куртки, когда-то принадлежал ей. И она не сможет его не узнать — а узнав, вспомнит, кому отдала…

Королева чуть заметно пожимает плечами. Подходит к сыну, трогает его лоб — жест, одинаковый, наверное, у всех матерей мира, — проводит ладонью над спиной. Шепчет:

— Плохо…

И, прикусив губу, ведет ладонями вдоль спины Карела, медленно, словно бы с нажимом — хотя Лека ясно видит, что она даже не касается кожи. Кровь уходит с ее лица. Из просто бледной она становится белой, белоснежной, алебастровой… и почему-то вдруг кажется Леке окутанной снежно-голубой вуалью холода. Лека смаргивает, странное видение исчезает, остаются только тонкие руки и белое лицо — прикушенная губа, отяжелевшие веки… дыхание Карела, все еще хриплое, но неуловимо другое.

Королева выпрямляется, просит свистящим шепотом:

— Пить.

Лека тянется к кувшину, но сэр Оливер, хоть вроде и стоял дальше, успевает первым. Вкладывает в тонкие пальцы кубок, поддерживает. Она выложилась, с ужасом понимает Лека, выложилась вся, до конца… не так уж и велика сила этой «ведьмы», по меркам Таргалы разве что, где и такие — редкость…

Королева падает на стул, закрывает глаза. Глубоко вздыхает. Рассказывает:

— Король напился. Ему много надо, чтобы свалиться, но в этот раз хватанул через край. Заснул, сапог не снявши… и ему снятся плохие сны. Черные. Не знаю, что будет утром. Упаси Господь попасть под руку.

А сама трет пальцы, разминает ладони. Вздыхает — глубоко, прерывисто, почти со стоном. Встает, Бросает на Карела внимательный, насквозь просвечивающий взгляд. Подходит к Сереге. Говорит отрывисто Леке:

— Да отпусти ты его!

— Помешаю?

— Нет, что ты. Ему на пользу, не спорю. Просто тебе помочь уже не смогу, сил не хватит.

— Да ведь это не моя боль. Она пройдет сама, когда Сереге легче станет.

Королева меряет Леку долгим взглядом:

— Может, и не твоя. Только ты измотан до предела. Смотри, свалишься. Сэр Оливер, ну хоть вы бы ему сказали!

— Не свалюсь.

Королева качает головой и поворачивается к Сереге. И снова кажется Леке, что льется от нее снежно-голубой, унимающий боль холод… Вот перестают ныть плечи, вот идет вниз по спине волна блаженного онемения…

— Выпей, парень! — Сэр Оливер сует в руки кубок. — А то что-то ты совсем смурной. Как бы и вправду не свалился.

Лека выпивает, не замечая, что пьет, — слишком уж сосредоточился на Серегином амулете… зевает вдруг… слышит смешок сэра Оливера:

— Вот и хорошо, парень… поспи.

И валится в ласковую прохладную темноту — без боли, без тревоги, без мыслей…

7. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

— Анже, проснись! Да просыпайся же!

Голос Сержа доносится глухо, будто из-за двери… но ведь он рядом? Кто бы иначе тряс меня…

— Вот так я и думал, что ты с дознанием с этим вовсе себя загонишь… Анже!

— Да просыпаюсь, — бормочу я.

— Ну да, как же! Ладно, дрыхни дальше…

Я просыпаюсь сам. Странно… по всему, раннее утро — а вот вечера что-то не помню. Только — Лекин амулет под ладонью… и видение, в котором принца Валерия, очень на то похоже, опоил сонным зельем капитан короля Анри!

Я встаю, подхожу к столу. Наливаю себе воды. На стук чашки просыпается Серж.

— Ох и испугался я вчера, друг Анже! Никогда ведь ты днем не спишь! А тут — добудиться не мог… Брат библиотекарь приходил, а ты — ну хуже пьяного…

Брат библиотекарь… Сколько же я не был у него? Два, три дня? Ох, нет… как раз вчера он рассказывал нам с Сержем о хрониках! Что это со мной, в самом деле? Совсем одурел, прав Серж, отдохнуть пора! Но ведь не бросишь… как отдыхать, когда все мысли об одном — что ж дальше-то будет?!

Звонит колокол, сзывая на утренние моления.

— Пойдем, — говорит Серж. — Пора уж тебе выйти… а то и вовсе денек отдохнуть.

— Мишо послушать, — подхватываю я. — Самое полное сказание, и никаких трудов.

— А знаешь, ведь Мишо ушел.

— Как ушел?

— Да как обычно. Он менестрель, птица вольная. Приходит, уходит…

— Жаль.

— Да ладно, — улыбается Серж. — Расскажу я тебе его самое полное сказание, если так уж хочешь. На память не жалуюсь. А за Мишо я рад. Вредно ему долго на месте сидеть, он скучать начинает.

Понятное дело, думаю я. Как и мне — долго отдыхать… тоже вредно.

8. Утро в «Счастливом путнике»

Лека со стоном поднимает голову. Вроде не пил вчера… или пил?

— На. — Ясек сует под нос кубок с водой. — Капитан просил извиниться.

— За что? — Лека залпом выпивает воду. В голове малость проясняется. Ровно настолько, чтобы понять: не с чего ей болеть. Ну то есть совсем не с чего!

— Он тебе ночью зелья накапал.

— Какого… зелья?

— Сонного. Нечистый тебя задери, Лека, а ну как — головой в мешок и прости-прощай?! Совсем ты осторожность потерял. Проснулся бы в темнице… Да сам подумай — если б он тебя узнал? И решил бы, что за твою голову Грозный простит сына? Что на это скажешь, Лека?

Лека трет виски и жалобно смотрит на поднос с завтраком. В животе урчит — но от вида еды ощутимо мутит.

— Ох ты ж… погоди. Что я помню? Сначала удрал лекарь. Оставил гадостную мазь. Ну да, и зелье. Потом… Ясек, ты не знаешь, что потом?..

— Потом…

— А, ну да! Потом приехала королева.

— Сначала вы намазали ребят этой зверской мазилкой. А ты, верно, тянул из Сереги боль, так, Лека?

— Ну да… а королева увидела.

— И намекнула капитану, что ты слишком много на себя взял и можешь не выдержать. Лека, ну скажи — зачем? Ведь ты и в самом деле перебрал! Ведь не было такой уж… острой необходимости. Карел ведь справился сам, и наш Серега не слабак.