Полукровка - Гореликова Алла - Страница 47

– Ну ты, кошка, даешь, – прошептал Алик.

– Я такая же кошка, как ты мартышка, – разозлилась вдруг я.

– Альо! – Алик расхохотался и раскинул руки, – ради твоих прекрасных голубых глаз я готов объявить себя орангутангом! Разве мог я мечтать, что увижу такое! Вот это я понимаю, жизнь прожита не зря!

– Посадка на плазменных движках, – сухо прокомментировал Степаныч. – Пожизненная дисквалификация с конфискацией корабля, при наличии жертв смертная казнь.

– И верный волчий билет для членов экипажа, – добавил Алан.

– Ого! – Алик присвистнул и отдал мне честь. – Ты знала?

– По-твоему, капитан может не знать законы? Только отныне я не собираюсь соблюдать их по отношению к иллам.

– Правильно, – кивнула Яся. – Они первые вывели отношения с нами за рамки законов. С любым из нас. Альо, я не думаю, что имеет смысл ждать ночи.

Я тоже не думаю. Больше того, я уверена – взлетать надо немедленно. Но… Яся, Алан, Степаныч! Высадить их здесь сейчас – все равно, что прямо отдать в руки иллам. Хотя… меня осеняет:

– Алан, ты должен водить катер!

– Конечно. Давно не летал, правда, ну да что там, справлюсь.

– По крайней мере, это шанс. Бери катер, улетайте подальше отсюда. А я сразу взлетаю.

Яся обняла меня, Алан пожал руку Алику. Степаныч вздохнул тяжело:

– Ох, ребята… ладно, с богом, что ли.

С богом, что ли…

Я подождала, пока катер отлетит за холм. И бросила корабль вверх. Вверх, вверх, сквозь тонкую пелену атмосферы, сквозь серость облаков и безнадежности, забыв о мизерных наших шансах – к тьме и звездам, что ждали меня все это время! Домой…

Конечно, я не застала их врасплох. Я и не надеялась! Но мне казалось, что можно будет успеть уйти в прыжок в кутерьме маневрирования, все же остановить даже невооруженный корабль не так-то просто. Как я могла предположить, что у иллов окажется Сеть! Я так привыкла думать, что это сугубый приоритет транспортной полиции Земли и Нейтрала…

Той Сети, что поджидала «Три Звездочки» на выходе из атмосферы, далеко было до полицейской, но много ли надо на кораблик свободного капитана! Четырех нейроспрутов хватит с избытком.

Я успела понять, что ничего не смогу сделать. Успела отщелкнуть предохранитель на красной кнопке под дисплеем. Успела нажать. Потом нейроспруты обвились вокруг корабля, жадно всасывая в себя энергию. И наступила темнота. Непроницаемая даже для меня.

– Всё? – спросил Алик.

– Всё, – ответила я.

– Жаль. А я думал, ты запустила самоликвидацию.

– Бесполезно. Нейроспруты успели бы загасить реакцию. – Конечно, если бы оставалось хоть что-то из боезапаса… но что толку жалеть о том, чего нет! – Зато я успела стереть информацию.

– Как думаешь, они убьют нас сразу?

– Вряд ли. Уж если на захват не пожалели иейроспрутов… – Я сняла шлем, небрежно бросила на пульт. Больше не понадобится.

– Может, им вовсе не мы нужны, а корабль.

– Посмотрим.

Мы замолкаем. Абсолютная тишина давит на уши – ни шороха движков, ни чуть слышного потрескивания компьютера. Ни даже гудения воздухообмена. Мертвая, неестественная тишина.

– Мы не задохнемся? – шепчет Алик.

– Не успеем. – Я тоже говорю чуть слышно, в этой тишине давит страх, первобытная какая-то, древняя и непонятная жуть. – Спруты отпадут где-то через полчаса.

– А что потом?

– Потом они войдут.

– И мы ничего не сможем сделать?

– Не думаю, что нам позволят лишние движения. Зря ты полетел.

– Брось. Что толку было сидеть внизу.

И в этот момент меня осенило. Нет, ну почему хорошие мысли никогда не приходят вовремя!

– Какая же я дура, – прошептала я. – Так просто. Все могло быть так просто!

– Что? – спросил Алик.

– Уйти в прыжок. Только и надо было – уйти в прыжок из атмосферы!

– Но ведь так не делают?

– Не потому, что не получится. Это, знаешь… как правила хорошего тона, что ли?

Прыжок из атмосферы может вызвать разные последствия на планете, но все они будут катастрофичны. В большей или меньшей степени. Есть вещи, которые даже не надо регулировать законами. Действует «золотое правило» – не делай другим того, чего не хочешь себе. Действует… сначала осознанно, а со временем входит в кровь и плоть, становится естественной нормой. Вопрос выживания… а потом вдруг такая естественная, такая правильная привычка стоит тебе свободы – ну, и что там воспоследует.

– Ну и дура же я, – и не только тебе, но и доверившемуся твоему мастерству человеку! – Как глупо…

Как глупо! И из-за того только, что некоторые правила выполняешь, не задумываясь. Верх идиотизма.

– Ладно, кошка, умолкни, – Алик преодолел тишину, сказал в полный голос, и мне сразу стало легче. – Поздно жалеть. Делать что будем?

– У тебя есть предложения? – взорвалась я.

– Одно. Они не должны узнать о драконе.

– Думаешь, они зашвырнули его в свой мир и напрочь об этом забыли?

– Я имел в виду защиту. Нашу. Об этом, я думаю, они не знают. Иначе давно бы кинули на него бомбу, и дело с концом.

А ведь он прав, подумала я. Опять прав. Что сказать, мозги у парня работают!

– Как они войдут? – спросил Алик.

– Взрежут люк.

– И?

Я пожала плечами:

– Парализаторы или сонные пули. А может, сразу… а, посмотрим. Только, Алик… ты вообще когда-нибудь общался с иллами?

– Нет.

– Не забывай, ты для них – низшее существо. Они не воспринимают чужих равными себе.

– Знаешь, это я уже понял. За последние три года.

– Если не иметь это в виду, их очень трудно терпеть. А так – понятнее. Мало ли пунктиков у разных рас.

Хорошенький пунктик… черт, скорее бы, что ли.

Жутко.

– Уже. Не чуешь? Лазерные резаки работают. Между прочим, если бы у нас не было защиты, они просто приказали бы пришвартоваться к ним и открыть люк.

– Значит, знают…

– Знают. И готовились. Ждали, что я найду корабль отца и попытаюсь улететь. Иначе не тратили бы нейроспрутов. Но ты тоже прав, мне кажется. Вряд ли они знают подробности.

– Мы бы могли, – в этот момент я почуяла илла. И на миг зажала Алику рот, давая понять – нас слышат. Он кивнул. И громко сказал: – Эй, вы здесь уже? Включите свет, я так давно мечтал вас увидеть.

– Успеешь, – прощебетал илл и рассмеялся звенящим своим смехом. – Пока достаточно, что я тебя вижу.

Легкий укол в шею – вот все, что я почувствовала. Точно в артерию.

Последние звуки – серебряные колокольчики илловского смеха.

Последняя мысль – сожаление.

11. Тьма и звезды

В шлюзе холодно.

Мы сидим на полу спина к спине, скованные друг с другом за руки парными браслетами.

Мне холодно, а Алик и вовсе дрожит крупной дрожью, с его-то человечьей чувствительностью; и через эту дрожь я всей спиной ощущаю, как стучат его зубы. Впрочем, Аликова спина хоть немного меня греет. Моя, наверное, греет его сильнее.

– Я дарю вам эту ночь, – сказал вечером светлейший илловский главарь, капитан захватившей нас «гадюки». – Думайте. Утром, если надумаете, дайте себе труд попросить пощады до укола. Потом будет поздно.

С каким удовольствием я… ой, нет! Не надо. Проклятые браслеты, и помечтать не дадут!

Светлейший командир и медик-ксенозоолог. Вот именно, зоолог! Ладно, я не буду думать, как хочется мне с вами расправиться. Вы славно поизмывались над нами. Но найдется управа и на вас.

Пол рядом с нами медленно покрывается инеем.

Интересно, сколько времени прошло? Мне кажется, что ночь уже на исходе.

– Как думаешь, долго еще? – спрашиваю я Алика. – Прошло десять часов?

– Часа три, не больше, – клацает зубами Алик. – Через десять я в сосульку превращусь.

И мы снова замолкаем.

Я занимаю немножко времени, детально завидуя Алику: он и впрямь к утру замерзнет так, что потеряет всякую чувствительность. И, может быть, приготовленная для нас смерть покажется ему естественным продолжением этой ночи. Счастливчик, он всю дорогу вырубался первым. Слабым достается меньше, делаю я вывод, но им самим так не кажется, так что завидовать глупо. Алик, может, завидует сейчас мне. А конец один.