Корунд и саламандра - Гореликова Алла - Страница 31

— Что это?

— Пропуск. Городские ворота и внешние дворцовые. От внутренних Серега даст.

Ожье вертит перед глазами бирку, вешает, как сказано было, на шею, и спрашивает:

— Я опять чего-то не понимаю? Прям уж, кусочек серебра на нитке! Что угодно, но не пропуск.

— Ну да, — кивает Васюра. — Точно такого вида амулеты можно купить у каждого встречного заклинателя. Дешевка. Кто заподозрит, что у тебя на шее не почти бесполезная отгонялка духов, а коронный пропуск? Даже стража у ворот не заподозрит. Их амулеты покажут, что пропуск у тебя есть, а как он выглядит, они и знать не знают. В нашем деле, Ожье, главное — не выделяться.

— Хочешь сказать, никто не знает, что ты — капитан Тайной службы? — Ожье недоверчиво хмыкает.

— Какой такой Тайной службы? — Васюра ухмыляется. — У короля один капитан — Сергий. Какая может быть Тайная служба, когда полтора десятка князей имеют право быть в курсе всех государственных дел, давать королю советы и даже требовать отчета? Нет, Ожье, я — всего лишь геральдический советник короны. Для всех, кроме короля, королевы, Сергия и десятка своих людей.

— Только десятка?!

— Остальные не знают моего имени.

— А, — Ожье кивает, — понял. Умно. Готов поспорить, основное внимание твои люди уделяют именно князьям.

— Постоянная головная боль, — морщится Васюра. — Южные особенно… ладно, об этом в другой раз. Гляди, вон уже и ворота.

— Не очень-то людно, — замечает Ожье.

— А ты думал? Все хотят хоть издали, да поглядеть на новую королеву. А что это ты не спрашиваешь, почему я тебя через другие ворота потащил?

— Сам скажешь, чего спрашивать. Ты ведь теперь мой капитан, так? Я не знаю, как здесь, а в Корварене не принято донимать командиров вопросами.

— Учту, — говорит Васюра. — Но у меня ты можешь спрашивать о чем захочешь. И у Сергия тоже. А то ведь толку пока что с тебя, как с жеребца молока. Проникнись для начала нашими проблемами, город узнай… мы с Серегой поможем. А там видно будет.

Ордынские ворота они проезжают молча, неспешной рысью. Стражники едва смотрят на них.

— Я опять чего-то не понял? — спрашивает Ожье, когда они поворачивают в узкий переулок. — У вас всех так молча пропускают?

— Амулет. — Васюра сочувственно косится на Ожье. — Кажется мне, что у вас на полуострове заговоренных вещичек поменьше, чем у нас. Никакой у тебя к ним привычки. Ладно, дело наживное. До заката уйма времени, а здесь рядом неплохой кабак. Я угощаю.

— Тайная служба, — говорит Серж. — Король будет доволен.

— Хотел бы я знать, как эта вещица попала обратно в Таргалу. — Я пропускаю серебряный шнурок меж пальцев, наслаждаясь прохладной мягкостью.

— Ну так в чем проблема?

— Не хочу забегать вперед. Дойдет когда-нибудь и до этого.

— А пока последишь за Ожье?

Я киваю. Ожье, бывший гвардеец Анри Лютого… чем соблазнил тебя Васюра? Этого, наверное, я никогда не узнаю.

— Мой король! — Васюра на миг склоняет голову, и Ожье, повторяя за ним приветствие, в который раз удивляется здешней простоте нравов. Впрочем, церемониал Таргалы начал уже забываться…

— Похоже, вы славно провели время, пока мы здесь на церемониях маялись, — усмехается Андрий.

— Что правда, то правда. Просидев полдня в кабаке, Ожье даже начал болтать по-местному.

— Это просто. — Ожье невольно улыбается. — Я вырос в предгорьях у Вороньего перевала, там очень похожий говор. В Корварене поначалу труднее было…

— Что ж, я рад. Вы договорились?

— Да, мой король, — кивает Васюра. — Можете представить Ожье двору как советника по геральдике Таргалы.

— Завтра же. — Король кладет руку Ожье на плечо и говорит: — Я не ждал, что ты предпочтешь легкую жизнь, Ожье, однако Юлия вряд ли обрадуется твоему решению.

— Я смогу ее убедить.

— О деле, мой король… — Васюра понижает голос до чуть слышного шепота. — Что Гордий?

Андрий пожимает плечами:

— Любезен. Поцеловал руку Марго, сделал комплимент Юле.

— Юлия тоже была представлена? — быстро спрашивает Васюра.

— Как первая дама королевы. После того как ее благословил отец Лаврентий, желающих задавать вопросы не нашлось.

— Еще бы! — Васюра усмехается. — Батюшка у нас молодой, да грозный. А не говорил князь, когда уезжать собирается?

— Завтра поутру, — сообщает король. — Ему новобранцев принимать. Кстати, княгиня Алефтина за сыночка просила: у Гордия, в отряде, чтоб отслужил.

— А Гордий?

— Отчего ж, говорит, княгинюшку вдовую не уважить.

— Ну и?

— Не понукай, — ухмыляется король. — Уважил, куда ж деваться. Ты дальше слушай. Что княгиня будущего командира сыночка в гости зазвала, удивляться нечего. А только сразу после князя Гордия в дом княгини пришел купец Рафил, тот, что за Ордынскими воротами гостиницу держит.

— И раз в дюжину дней посылает с караванами записочки тайные в Халифат, — хищно прищурившись, заканчивает Васюра. — Что и требовалось доказать, мой король.

— Доказательствами пока не пахнет, — пожимает плечами Андрий. — Ты вот что, Васюра… поосторожней. Нечего Гордию на пятки наступать. Дальше своего лагеря не денется.

— Ну, это уж видно будет. Что-нибудь еще, мой король?

— Отец Лаврентий хотел познакомиться с Ожье, сведи их неофициально. Ожье, Юлия сегодня ночует с Марготой, а завтра, — Андрий улыбается, — Сергий обещал проследить, чтобы ваша квартира была в порядке. Марго придет на новоселье.

— Благодарю, мой король. — Ожье кланяется на здешний манер — на миг наклонив голову. Кажется, он научился все-таки проделывать это непринужденно…

О ТАЙНЫХ ЗАМЫСЛАХ

Тайная служба…

Я снова и снова пропускаю меж пальцев серебряный шнурок, рассеянно прислушиваюсь к ласковой его прохладе. Почему-то этим вечером я не могу думать ни о чем другом. Васюра, и Ожье, и Тайная служба короля Андрия. Служба, которой не похвалишься ни перед заносчивыми вельможами, ни перед уважающими свои и чужие подвиги рыцарями… ни даже перед детьми, если они когда-то у тебя будут. Служба, которую многие считают несовместимой с дворянской честью, но на которую идут самые верные королю дворяне. Здесь другая честь. Честь превыше той, ради которой дерутся на дуэли, которой кичатся перед чернью, которую завещают детям вместе с фамильной шпагой…

А ведь это не мои мысли. С чего бы мне беспокоиться о чести дворянской? Такие материи не про меня!

…честь, имя которой — верность…

Ожье, понимаю я. Пожалуй, я снова слишком увлекся. И надо отложить в сторону «серебряную траву», выйти в сад или к брату библиотекарю сходить… но я остаюсь сидеть, вслушиваясь в текучее серебро меж пальцами… в мысли Ожье…

— Неужели ты решил, что я уже хоть на что-то годен? — Ожье широко улыбается Васюре и салютует бокалом с темным вином. — Только вчера Сергий удивлялся моей тупости.

— Как же, — усмехается Васюра, — наслышан. Когда ты спутал значки полка князя Юрия и личного отряда его племянника. В том деле, что я тебе предлагаю, эти знания не понадобятся.

— А что понадобится? — нетерпеливо спрашивает Ожье.

— Везение, — вздыхает Васюра. — Очень много везения. Я тебя честно предупреждаю, в этом деле ты — прикрытие. Почти смертник. Откажешься сразу, или рассказать подробности?

— Почему это я должен отказываться? Рассказывай.

— Помнишь, был разговор о Гордии? — Васюра разливает по бокалам остатки вина. — Твое здоровье, Ожье… Между прочим, зря ты радуешься. Дело-то на самом деле хреновое! — Васюра мотает головой и швыряет бутылку в окно. Далеко внизу слышится всплеск — комната, в которой Васюра предпочитает говорить о вещах серьезных, располагается в северной башне внешней стены королевского дворца, на самом верху, как раз над рекой. — Так о деле… Князь Гордий проводит лето в военном лагере недалеко от южной границы. И вчера мне доложили, что приезжали к нему туда подозрительные какие-то гости. Пробыли у него недолго, так что о серьезных переговорах речи нет. Но вот передать что-то могли. Или, скажем, парочкой серьезных словечек перекинуться… Я, видишь ли, могу узнать точно, есть у меня подходящий парень, но ему понадобится засесть у Гордия в палатке на полчаса хотя бы и чтобы никто его в эти полчаса не потревожил. И скажи мне, как человек военный, так бывает?