Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Возвращение к сыну - Гордон Люси - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

– Доброе утро, – сдержанно сказал он.

– Доброе утро, – ответила Нора, глядя на него.

– Извините за вчерашнее. Я не должен был уходить с похорон подобным образом, но... – он пожал плечами, – слишком многое на меня навалилось. На поминках из-за этого пришлось нелегко?

– Нет. Я объяснила, что для вас это очень большой удар и вы не в себе. – Нора говорила медленно, так как ей стало ясно, что вчера вечером они пережили одно и то же.

– Спасибо. Думаю, мне следует рассказать вам, куда я ходил.

– Не нужно, – сказала она значительно.

– Я должен вам объяснить, – холодно сказал он. – Я долго гулял, чтобы прояснилась голова. Пошел на берег, к морю. К тому времени, когда я вернулся, дождь лил как из ведра. Я промок до нитки. Мне следовало бы сказать вам, что я вернулся, но я боялся простудиться и поэтому решил сразу же лечь в постель.

Нора глубоко вздохнула, а потом спокойно сказала:

– Все в порядке. Надеюсь, сейчас вы хорошо себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо. Вы не знаете, где Питер? Мне нужно кое-что сказать ему.

– Что вы собираетесь сказать? – спросила она.

– Я хочу у него попросить прощения. Он не виноват в том, что случилось.

– Рада, что вы это поняли.

Он сердито посмотрел на нее.

– Поверьте, я понимаю: он лишь маленький мальчик, причем очень несчастный. Я не собираюсь оказывать на него эмоциональное давление... – Гэвин остановился, вздохнул и вышел.

Нора смотрела ему вслед, пораженная тем, что услышала свои собственные слова. Ей было интересно узнать, какие эпизоды прошлой ночи он помнил.

Когда Гэвин увидел Питера, тот кормил Бустера и Мака. Медленно и осторожно он подошел к сыну. Казалось, сегодня утром он чувствовал все иначе, по-новому. Что-то подсказало ему, что Питер увидел его гораздо раньше и с напряжением ожидал, когда отец приблизится.

– У тебя все в порядке? – спросил Гэвин. Питер кивнул головой. – Извини за то, как я вчера ушел. Мне не нужно было бы делать этого, но... мы все когда-то делаем то, чего не следует. – Питер согласно кивнул. Гэвин ободрился и продолжил: – Я вдруг вспомнил, какой была твоя мама несколько лет тому назад – до того, как наши отношения осложнились. О людях, когда они умирают, должны оставаться только такие воспоминания...

Мальчик опять кивнул, и на этот раз ему удалось даже слегка улыбнуться. Гэвин почувствовал облегчение. Эта слабая улыбка была для него своего рода ответом.

Питер закончил работу. Он вышел из загона, аккуратно закрыв его, сделал несколько шагов и обернулся, как бы приглашая отца следовать за ним. Гэвин принял это приглашение, и Питер привел его почти на границу заповедника. Он рукой указал на берег, где среди зелени ярко выделялись дикие фиалки. Когда их взгляды встретились, Гэвин понял, почему сын привел его сюда. Он почувствовал еще большее облегчение с легким оттенком радости.

– Да. Вчера ты здесь собирал цветы, правда? – (Мальчик снова ответил кивком.) – Я рад. Ей бы так это понравилось!..

На этот раз сомнения не было: Питер действительно улыбнулся. Улыбка длилась всего лишь один миг – и он снова стал прежним замкнутым ребенком. Но главное – Питер улыбнулся! Гэвин остро ощутил то, что этому моменту он обязан Норе. Справедливости ради он должен признать это, даже поблагодарить ее. Но этим он еще раз показал бы свою слабость в дополнение к событиям прошлой ночи. Он не мог заставить себя рисковать. Кроме того, возможно, она еще не показала всю свою ловкость. Ему нужно быть с ней осторожнее, чем прежде.

На следующий день у Гэвина состоялся неприятный телефонный разговор.

– Привет, папа, – сказал он, с неохотой сняв трубку.

Несмотря на то что Вильям был болен, голос его оставался громким и настойчивым.

– Ну что, разделался с похоронами? – отец говорил требовательным тоном, давая понять, что пора переходить к делу.

Гэвин не помнил ни одного такого момента, когда отец потратил бы силы на то, чтобы задуматься о чувствах других людей.

– Похороны были вчера.

– Когда эта женщина уезжает?

– Всему свое время, папа. Я не могу взять и просто так ее выбросить.

– Почему же?

– Ей принадлежит половина дома.

– Ерунда! Это все можно устроить. Хороший адвокат найдет лазейку. Отделайся от нее и начинай как следует воспитывать сына. У меня есть кое-какие мысли на этот счет. Привози его ко мне, как только сможешь. Мы поговорим. Мне бы хотелось посмотреть, становится ли твой сын настоящим Хантером.

– Но он и сын Лиз, – напомнил ему Гэвин. Вильям фыркнул.

– Да, но видишь, что она с ним сделала?! Воспитала сентиментального слюнтяя.

Гэвин и сам считал так же, но отцу сказал:

– Ты слишком рано делаешь выводы. Питер пока еще ребенок, но мне уже кажется, что он станет... сильной личностью.

– Будем на это надеяться. Мир принадлежит сильным. Полагаю, ты сказал ему об этом.

– Я сказал ему то, что счел необходимым в данный момент, – произнес Гэвин твердым голосом. – Его мать только вчера похоронили и...

– Хорошо, хорошо, – прервал Вильям. Его явно не интересовала точка зрения, не совпадавшая с его собственной. – Пока ты тратишь там время, кто присматривает за магазином?

– Моя помощница, мисс Фуллер. Она скоро приедет сюда, и мы будем управлять из Стрэнд-Хауса.

– Вот еще! Женщина!

– Она отлично справляется со своей работой.

– Ну, если ты так говоришь... Послушай, я написал тебе длинное письмо, изложил в нем свои взгляды. Ты получишь его завтра. Воспользуйся тем, что считаешь нужным. Остальное отбрось. Ты знаешь, я никогда не вмешиваюсь.

Гэвин заворчал и повесил трубку сразу же, как только приличие позволило ему это сделать. Он боялся обещаний Вильяма «не вмешиваться».

Письмо пришло на следующее утро. Его автор был несведущ и полон предубеждений. Начав читать, Гэвин не смог прочесть его до конца. Он отложил письмо, потом позвонил к себе в контору, чтобы дать последние указания по поводу прибытия мисс Фуллер. Но ее не оказалось на месте. Это было на нее не похоже.

У Гэвина кончались наличные деньги, и он, решил поехать в ближайший городок в банк. Закончив свои дела, он снова позвонил в контору из автомата. Но мисс Фуллер все еще отсутствовала, и никто не знал, где она могла быть.

Купив местную газету, Гэвин зашел в кафе, надеясь в этом тихом и спокойном месте закончить чтение письма. Но все оказалось иначе. Читая его, Гэвин все больше раздражался. Каждая строка, каждое слово говорили о закостенелости ума Вильяма, об абсолютной невозможности расширить его горизонты. Так было всегда, но сейчас это поразило Гэвина с новой силой.

На минуту он задумался о том, какой была бы жизнь, будь Вильям чувствительным и понимающим человеком. Человеком, с которым его сын мог бы поговорить, окажись он в беде. Но сама эта мысль была противоречивой. В шкале ценностей Вильяма не было места для чувствительности и понимания. Он считал, что сильные люди никогда не могут оказаться «в беде». В действительности у Гэвина был всего-навсего один человек, которому он мог показать свою слабость и в ответ получить утешение, но теперь она была в пределах недосягаемости.

Он отложил письмо и открыл газету. В ней была заметка о похоронах «ученого-натуралиста, местной знаменитости Тони Акройда». Здесь же были помещены некоторые высказывания Норы о заповеднике. Гэвин просмотрел их и собирался закрыть газету, когда наткнулся на одну фразу. Она выделялась среди всего остального. Он резко, со злостью вздохнул, допил чай и поспешил к машине.

Как только он приехал домой, то сразу же пошел искать Нору и нашел ее в конторе на территории заповедника. Питера не было видно. Он обрадовался этому. Ему было нужно место для сражения.

– Что вы этим хотели сказать, черт возьми? – спросил он, швырнув ей газету.

Она прочла заметку и улыбнулась.

– Им оказали честь, правда? Здесь всегда любили Тони и Лиз.

– Я имею в виду совсем другое. По какому праву вы заявляете газете, что в будущем заповедник будет называться «Ковчег Норы»?