Таинственный кот идет на дело - Гордон Милдред - Страница 7

– Он вернется цел и невредим, правда? – спросила Ингрид.

– Вряд ли ему угрожает опасность, – медленно произнес Зик. – Мы примем все возможные меры. Но, конечно, при такой работе всегда возникает определенный риск.

– А почему бы не привлечь П.К.? – спросил Майк. – Семьи у него нет, если что случится, плакать будет некому.

– Этого дурака! – воскликнула Ингрид.

– И сколько же ФБР будет нам платить? – спросил Майк. – Кошачье питание стоит больших денег, так что…

– Майк! – крикнула Пэтти.

Майк упрямо продолжал:

– Разве информаторам ничего не платят? Я где-то читал…

Зик расплылся в улыбке:

– Когда все кончится, я поймаю ему самую большую в его жизни рыбу.

Как будто услышав, что речь идет о нем, Д.К. издал полузадушенный, злобный крик из кухни, куда его временно изолировали. Он терпеть не мог закрытых дверей. И если оказывался перед затворенной дверью, то начинал царапать ее когтями до тех пор, пока кто-нибудь не откроет, и это было абсолютно справедливо, ибо ему было положено знать обо всем, что в доме происходит.

– Он в порядке и сердится, – сказала Ингрид, отворяя дверь. Д.К. тут же прыгнул на стол, размахивая хвостом и подвывая по-собачьи, тем самым давая понять Зику, что он о нем думает. Ингрид почесала его за ухом, и он постепенно смолк. Потом с шумом соскочил на пол – так ему удобнее было выгнуть спинку и шейку, чтобы Ингрид могла почесать его поэнергичнее. Затем он закатил глаза, изображая тельца перед закланием. Вот маленький лицемер, подумал Зик. Все кошки таковы, весь их кошачий род. У них такие умильные мордочки, особенно когда они спят, прикрыв нос лапкой. К тому же это единственные животные, владеющие умением изображать ангелов. Он не раз видел, как взрослые мужчины таяли от мурлыканья.

Ингрид подошла к парадной двери, за ней Д.К. Он остановился на пороге и осторожно высунул нос наружу. Никогда не знаешь, кто там рыщет.

– Давай, тигр. Ты выходишь или нет?

– Это вам не человек, который принимает решения с кондачка, – заметила Пэтти.

Тут он проследовал вперед с громким урчанием, предупреждая чужаков, что идет по делу.

Обернувшись, Ингрид сказала:

– Извините, но мне надо идти. Мне задано подготовить критический анализ творчества Китса и думаю, что для начала стоит прочесть парочку его поэм.

– Спасибо за шоколад, – поблагодарил ее Зик.

Она засияла.

– А ты идешь? – обратилась она к Майку.

– С какой стати? – Но, бросив взгляд на парочку, тут же сказал:

– Конечно, конечно. – Помедлил и произнес: – Может быть, если напишете в Вашингтон и расскажете, как старина Д.К. опять рискует жизнью, они сами захотят что-нибудь ему заплатить.

– Вы понятия не имеете о Вашингтоне. Если до них дойдет, что по платежной ведомости ФБР проходит кот, начнется расследование, которое всю страну перевернет вверх ногами.

После ухода Ингрид и Майка Пэтти сказала:

– Ты, наверное, изжарился. Я же предупредила Ингрид, что для горячего шоколада погода не слишком подходящая.

– Мне нравится этот ребенок.

– Не увлекайся. Помни, что ты обручен с ее сестрой.

Зик с сожалением поднялся.

– Мне вставать в пять.

– Ты слишком много работаешь.

– Может быть, кот завтра чуть-чуть поголодает, тогда он охотнее побежит, куда нам надо.

– Он побежит независимо от того, сыт он или нет. В чужом месте все всегда вкуснее.

– И еще одно: проследи, чтобы он хорошо выспался. Он должен быть в хорошей форме.

Она рассмеялась.

– Не беспокойся, прослежу, чтобы он делал зарядку с гантелями.

За дверь они вышли вместе. Зик продолжал:

– Если ты не против, завтра я пришел бы с товарищем по работе, чтобы познакомить его с котом. Этот парень безумно любит кошек, а поскольку я не в лучших отношениях с Д.К. …

Пэтти увлекла его в темноту под сень деревьев.

– Наверное, не с Д.К., – промурлыкала она, – а с лучшим его другом… – Она приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловаться, а он обнял ее.

– Ты почти как незнакомец, – прошептала она. – Иногда по ночам, в темноте мне становится страшно…

Он обхватил голову Пэтти и посмотрел ей прямо в глаза.

– Если бы я мог, я бы не уходил отсюда никогда.

Зик нежно поцеловал Пэтти.

В этот миг они услышали, как задвигался некто, спрятавшийся в кустах. Пэтти вышла на лунную полянку.

– Миссис Макдугалл?

Миссис Макдугалл поднялась с корточек из-за кустов роз, обозначавших границы между двумя участками. Чем-то она напоминала зобастого голубя.

– Никогда не знаешь, где кончается твое и начинается чужое, – заметил как-то Зик.

– Так это вы, Пэтти? – затараторила миссис Макдугалл. – Вы меня так перепугали! Думала, что тут ни души. Решила, что я здесь одна-одинешенька. А, мистер Келсо, добрый вечер! Вас я тоже не заметила. У меня такое плохое зрение! На той неделе два раза ходила к доктору, а он сказал мне, что мне уже не двадцать и мне пора… Но я так рада вас видеть, мистер Келсо! У меня всегда грудь распирает от гордости, когда я вижу, как лучшие люди нашей страны денно и нощно берегут наш покой, в то время как на первый взгляд представляется, будто человек не может чувствовать себя в безопасности даже в собственной постели, потому что то режут ножом, то душат и кровь течет рекой повсеместно.

Она подняла над головой моток тонкой проволоки и отрезала короткий кусочек.

– Я разбрасываю проволоку под кустами для наших маленьких пернатых друзей. Мне так жалко несчастных малюток, у меня прямо сердце уходит в пятки, когда подумаешь, что в таком огромном городе, как наш, им не из чего строить гнезда.

Она подала пучок из коротеньких кусочков металла.

– Я думала, что когда вы завтра пойдете охотиться на всех этих нехороших людей, вы сможете по дороге разбросать эти кусочки.

Зик взял проволочки из рук миссис Макдугалл.

– Обязательно, миссис Макдугалл, буду только рад. Когда у меня появится пауза между перестрелками, чем же мне еще заняться?

Она радостно кивнула, а Зик и Пэтти побрели к машине. Когда они отошли на безопасное расстояние, Пэтти прошептала:

– «Буду только рад»… Да ты, оказывается, такой врушка!

– И жулик в придачу. Сегодня днем я торговал книгами, вечером назначил информатором кота, а завтра буду разбрасывать проволочки для птичьих гнезд.

Пока Зик заводил машину, Пэтти перегнулась через дверцу и поцеловала его.

– А я тебя люблю, хоть ты и жулик!

– Скажи ей, – произнес Зик, – что этот поцелуй по счету пятый. Не исключено, что она пропустила один, а я не хочу, чтобы в ее учетные документы вкралась ошибка…

Сидя на ограде из бетонных блоков, Д.К. наблюдал за тем, как уезжал Зик. Ну и балда! Ничуть не лучше кретина по ту сторону улицы.

Он проследил за тем, как Пэтти вернулась в дом. Не прыгнуть ли к парадной двери? Она так хорошо умеет чесать за ушком и берет на руки перед сном. Но его могут больше не выпустить, а на дворе такая ночь… трудное предстоит решение. Да и есть наверняка больше не дадут. Он вспомнил, как смолотил за ужином целую банку макрели с невероятно приятным запахом. Никогда в жизни не нюхал такой макрели! Только потом во рту остался неприятный привкус. Полчаса он облизывался, пытаясь от него избавиться.

Дверь затворилась. Лучший в семье специалист по чесанию шейки и ушей очутился в доме.

Услышав шорох в кустах, он напряг все свои двадцать пять фунтов веса и навострил уши.

Оказывается, по кустам ходил всего-навсего Приблудный Кот. Какой он все-таки зануда – но доброжелательный зануда. Д.К. не был столь черств душой, чтобы прогнать его. Пока он знает свое место и не пытается проникнуть в дом, он может оставаться. Правда, пару раз он пробовал пробраться внутрь или пристроиться к его обитателям, чтобы те почесали и ему ушко, так что пришлось ему наподдать как следует на долгую память.