Лихорадка - Герритсен Тесс - Страница 49

— Да. Кальмар собирает их в свой полупрозрачный мешочек. А свет их использует для привлечения другого кальмара. Этакий неоновый призыв к сексу.

— Мне нужно идти, — прервала Клэр лаборанта. — Поговорим позже. — Она нажала отбой и поспешила вернуться в школьную столовую.

Глен Райдер по-прежнему пытался утихомирить аудиторию, но стук его молотка снова потонул в хоре перекрикивающих друг друга голосов. Он удивился, поняв, что Клэр направляется к столу президиума.

— Я должна сделать заявление, — объяснила она. — Здоровье жителей нашего города под угрозой.

— Доктор Эллиот, это не имеет прямого отношения к теме сегодняшнего собрания.

— А я думаю, что имеет. Пожалуйста, позвольте мне сказать.

Он кивнул и принялся стучать молотком с удвоенной энергией.

— Доктор Эллиот хочет сделать заявление!

Клэр вышла вперед, и все взгляды тотчас устремились на нее. Она набрала в грудь воздуха и начала:

— Последние события напугали каждого из нас, все начали искать врагов среди своих соседей, в школе. Среди приезжих. Но я полагаю, что всему этому существует медицинское объяснение. Я только что говорила с лабораторией нашей больницы, и теперь у меня есть подтверждение. — Клэр подняла над головой листок бумаги, на котором записала название микроорганизма. — Эта бактерия называется вибрио фишери. Она выросла в слизистой оболочке носа Скотти Брэкстона. То, что мы сейчас наблюдаем, — агрессивное поведение наших детей — может быть симптомом инфекции. Вибрио фишери могла вызвать разновидность менингита, которую невозможно выявить обычными методами. Она могла повлечь за собой то, что мы, врачи, называем «реакцией соседства» — воспаление слизистой оболочки околоносовых пазух, распространилось на мозг…

— Минуточку, — вмешался вскочивший с места Эдам Делрей. — Я практикую здесь вот уже десять лет. И никогда не встречался с этой бактерией… как вы ее назвали?

— Вибрио фишери. Как правило, у человека она не встречается. Но лаборатория определила, что именно этим микроорганизмом был заражен мой пациент.

— И где ваш пациент подцепил его?

— Думаю, в озере. Летом Скотти Брэкстон и Тейлор Дарнелл почти каждый день купались в озере. Как и многие другие дети. Если в озере повышенное содержание вибрио фишери, они вполне могли заразиться.

— Я тоже купалась летом, — вмешалась какая-то женщина. — Да и многие взрослые. Почему же только дети заразились?

— Возможно, все зависит от того, в какой части озера вы купались. Насколько я знаю, тот же характер заражения у амебного менингита. Это воспаление мозга, вызываемое амебами, которые обитают в пресной воде. Чаще всего жертвами инфекции становятся дети и подростки. Когда они плавают в зараженной воде, амеба проникает в слизистую оболочку носа. А оттуда, преодолевая пористый барьер, который называют решетчатой пластинкой, в мозг. Взрослые не заболевают, поскольку их решетчатые пластинки уже запечатаны и предохраняют мозг. У детей такой защиты нет.

— Ну и как же это лечить? Антибиотиками, что ли?

— Видимо, да.

Эдам Делрей издал нарочито громкий смешок.

— Вы что же, предлагаете раздавать антибиотики всем детям, которые проявляют раздражительность? У вас нет доказательств того, что кто-то заразился!

— У меня есть положительный результат посева.

— Только один. И к тому же не из спинномозговой жидкости. С чего же вы взяли, что это менингит? — Он оглядел аудиторию. — Могу заверить всех жителей — никакой эпидемии в городе нет. В прошлом месяце группа педиатров из Двух Холмов получила грант на лабораторное исследование крови и уровня гормонов у детей. Они проводили забор крови у всех подростков в округе. Любая инфекция уже давно проявилась бы в гемограммах.

— О каком гранте вы говорите? — осведомилась Клэр.

— О гранте «Лабораторий Энсон». С целью подтверждения базовых параметров. Они не обнаружили никаких патологий. — Делрей покачал головой. — Эта ваша теория об инфекции — самая безумная идея, которую мне когда-либо доводилось слышать, и к тому же не подкрепленная никакими доказательствами. Вы даже не знаете, растет ли вибрио в нашем озере.

— Знаю, что растет, — возразила Клэр. — Я видела ее.

— Вы видели бактерию? У вас что, микроскопическое зрение?

— Вибрио фишери биолюминесцентна. Она светится. И я видела это свечение в озере Саранча.

— А где культуры, которыми можно подкрепить ваши выводы? Вы брали пробы воды?

— Я видела бактерии незадолго до того, как озеро покрылось льдом. Сейчас, видимо, слишком холодно, чтобы выращивать жизнеспособные культуры. Это означает, что мы не получим подтверждения до тех пор, пока не возьмем пробы воды весной. Бактериям нужно время для роста. Пройдут недели или даже месяцы, прежде чем у нас будет результат. — Клэр немного помолчала, ей не хотелось произносить следующую фразу. — Пока мы не установим, является ли озеро источником заражения, — проговорила она, — я рекомендую не позволять детям купаться в нем.

Тут же начался гул — его следовало ожидать.

— Вы в своем уме? Мы не можем позволить, чтобы подобные заявления получили широкую огласку!

— А как же туристы? Вы отпугнете всех отдыхающих!

— И на что, черт возьми, мы будем тут жить?

Глен Райдер вскочил из-за стола и снова застучал по нему.

— Тихо! Призываю всех к порядку! — Лицо его раскраснелось, он повернулся к Клэр: — Доктор Эллиот, здесь не место и не время предлагать такие радикальные меры. Этот вопрос должен обсуждаться на совете городских выборных.

— Речь идет об охране здоровья населения, — возразила Клэр. — И решение должен принимать департамент здравоохранения. А не политики.

— Еще не хватало привлекать к этому администрацию штата!

— Безответственно не делать этого.

Тут со своего места вскочила Лоис Катберт.

— Я скажу вам, что безответственно! Приходить сюда, не имея никаких доказательств, и в присутствии репортеров заявлять о том, что в нашем озере живут смертоносные бактерии. Вы хотите погубить этот город.

— Если существует угроза здоровью, у нас нет другого выхода.

Лоис повернулась к Эдаму Делрею.

— А как вы считаете, доктор Делрей? Есть опасность для здоровья?

Делрей саркастически усмехнулся.

— Единственное, чем мы рискуем, так это выставить себя на посмешище, если будем серьезно относиться к таким заявлениям. Бактерии, которые светятся в темноте! Может, они еще поют и танцуют?

Зал взорвался дружным хохотом, и Клэр вспыхнула.

— Я знаю, о чем говорю. Я это видела, — настойчиво повторила она.

— Верно, доктор Эллиот! Галлюциногенные бактерии.

Зычный голос Линкольна перекрыл гвалт:

— Я тоже их видел.

Все разом смолкли, когда он встал со своего места за столом президиума. Клэр удивленно обернулась к нему, и он слегка кивнул ей, словно бы говоря: «Нам стоит поддерживать друг друга».

— В тот вечер мы были с доктором Эллиот, — признался он. — И оба видели свечение на озере. Не знаю, что это было. Свечение длилось всего несколько минут, а потом исчезло. Но оно действительно было.

— Я прожила на этом озере всю свою жизнь, — не унималась Лоис Катберт. — И никогда не видела никакого свечения.

— Я тоже!

— И я!

— Эй, комиссар, вы что, с доктором вместе чего-то нанюхались?

Раздался новый взрыв смеха, и на этот раз он относился к ним обоим. Возмущение сменилось насмешками, но Линкольн не отступал; он сносил оскорбления с хладнокровной невозмутимостью.

— Возможно, это какая-то случайность, — продолжила Клэр. — Необычное явление, которое бывает не каждый год. Вероятно, оно связано с погодными условиями. Весенний паводок и жаркое лето — все это мы пережили в нынешнем году. Та же погодная аномалия наблюдалась пятьдесят два года назад. — Смолкнув, она с вызовом оглядела аудиторию. — Я знаю, в этом зале есть люди, которые помнят события пятидесятидвухлетней давности.

В столовой стало тихо.

— А что случилось пятьдесят два года назад? — громко поинтересовался журналист из «Портлендского вестника».