Домой до темноты - Маклин Чарльз - Страница 63

— Испугалась? Чего?

— Вдруг вы… ну, псих или охотник… и всякое такое. Она и сейчас боится, что вы маньяк-охотник, только сами об этом не знаете.

— Понятно. — Сдавило грудь. Было горько оттого, как неверно истолкованы мои чувства. Хотелось оправдаться, но я лишь сказал: — Да нет, я не охотник.

Повисло молчание.

— Джелли просила извиниться за то, что причинила вам боль.

— Ладно, пустяки.

Я улыбнулся и махнул рукой, словно отметая обиды.

— Я всегда понимал, что в определенной степени это все не реально. Разве я похож на того, кто теряет голову из-за… фикции? Такое впечатление, будто проснулся.

— Конечно, это был только сон, — серьезно проговорила она. — Что ничуть не оправдывает ее поступок; от слов «это не реально» дурное не станет хорошим.

— Она прощена. — Я издал смешок. — Пусть все забудет. Я уже забыл.

— Одно лишь могу сказать: она раскаивается, что ранила вас.

— Передайте, я выживу.

Было трудно, да нет, почти невозможно не воспринимать сидевшую напротив меня женщину как Джелли. В каком-то смысле это была она и в то же время абсолютно другой человек, в чем я убедился, после того как аккуратно забросил пару наживок, но моя собеседница ни разу не клюнула. Тачел носила очки. Неожиданная деталь помогала не видеть в ней Джелли.

Естественно, я допускал, что все это двойной блеф и моя возлюбленная выдает себя за свою подругу, чтобы защититься от угрозы, которую якобы я представляю. Но если так и все это для того, чтобы от меня избавиться, почему она здесь?

— Значит, вчера, когда я искал Джелли, — допытывался я, — вы просто случайно оказались в метро?

— Ну и что, у меня работа поблизости. Ничего особенного. К тому же искали-то вы меня, хоть сами этого не знали.

Наши взгляды встретились, и мы рассмеялись. Я уже не знал, чему верить и как все воспринимать. Девушка напоминала «ту», которая так меня заморочила, но была кем-то другим и существовала лишь в моем воображении.

Я посмотрел на ее худые смуглые руки с длинными тонкими пальцами, которые в моих фантазиях так часто рождали музыку, и спросил, играет ли ее подруга на пианино.

— Нет, эту чепуху она взяла от меня, — потупилась Тачел.

На выходе из ресторана она остановилась перед знаменитым фасадом с нарисованными жокеями и закурила «Мальборо».

— Что опять не так? — спросила Тачел, выдохнув дым. Она заметила, как я удивленно нахмурился. — Знаете, подобные мины корчат те, кто считает, что курильщики ловко устроились, ибо всех остальных видали в гробу.

— Нет, просто Джелли не нравилось, что я курю.

— Что ж, я не она и полна сюрпризов.

— Уже что-то, чего она не взяла от вас.

Тачел покачала головой:

— Она не одобряет. Вечно пристает, чтобы я бросила… А это далеко? Мне пора на работу.

— В паре кварталов.

Демонстрационный зал музыкального магазина «Фрэнк и Камиль», куда я попросил сходить со мной, располагался на Пятьдесят седьмой улице. Я сказал, что хочу купить пианино в подарок приятельнице и нуждаюсь в совете. О вполне очевидном факте, что вышеупомянутую приятельницу зовут Джелли, я умолчал, ибо это делало наш поход бессмысленным.

Я просто хотел послушать, как играет Тачел.

Лавируя в толчее, мы двинулись по Пятой авеню. На запруженном народом тротуаре казалось, будто все идут навстречу. Мы не одолели и полквартала, как Тачел коснулась моей руки и сказала:

— Знаете, все же это очень долго. Мне надо идти.

— Может, в другой раз?

— Вряд ли получится.

— Да, наверное. Что ж, рад был встретиться. И спасибо, хоть не знаю за что… Но я очень рад, что вы позвонили.

Она усмехнулась и попятилась.

— Спасибо за ланч.

— Позвольте, я возьму вам такси?

Тачел помотала головой, резко отвернулась и пошла прочь.

Я смотрел ей вслед, стараясь не обращать внимания на въедливый голосок в голове, который говорил, что нужно ее остановить. Через мгновенье до меня дошло, что сейчас она скроется и больше я ее не увижу.

— Погодите! — довольно вяло окликнул я. — Ведь я не знаю, как с вами связаться. — Толпа уже поглотила ее. — Я хочу еще кое о чем спросить.

Наверное, со стороны казалось, что я говорю сам с собой. Когда я завопил и бросился следом за девушкой, народ не замедлил расступиться.

Я догнал ее у светофора.

— Я вот подумал… — излишне громко начал я и, поперхнувшись под ее взглядом, заговорил тише: — Есть ли у вас какие планы на вечер?

Против ожидания, она не сильно удивилась:

— Вообще-то есть.

— А нельзя их отменить?

— Категорически нет.

— Просто у меня два билета… на балет. — Я лихорадочно соображал. — Знаю, это ужасно глупо, но я собирался сводить Джелену.

Тачел вздохнула и сложила руки на груди:

— Она равнодушна к балету.

— Следовало догадаться, — улыбнулся я. Помнится, Джелли обмолвилась, что она горячая поклонница классического балета. — По правде, я тоже. — Что-то во взгляде девушки подсказывало, что ее можно уговорить. — Но я к тому, а вы-то как?

Она пожала плечами:

— Не знаю… Смотря какой балет.

— «Спящая красавица»… ее любимый. — Я где-то прочел, что в Метрополитен-опере состоится премьера постановки Кеннета Макмиллана,[94] возобновленной с труппой «Американского балета».

— Ух ты! — округлила глаза Тачел и рассмеялась, но уже по-иному. — Все, я полетела.

— Я увижу вас вечером?

— Не знаю… Вряд ли.

60

Около половины пятого Кэмпбелл Армур вошел в зал прибытия нью-йоркского автобусного терминала,[95] зорко высматривая что-нибудь подозрительное. В солнечных очках регулировщика, армейских бриджах, бейсбольной фуфайке «Тампа-Бэй Девил Рэйз» и кроссовках «Найк ВВС» он мог сойти за туриста или каникулярного студента. Опасения, что его в наручниках выволокут из автобуса или остановят на выходе, не оправдались.

Видимо, хитрость сработала, и Чена, который вместо него сидел за рулем серебристой «тойоты», уже заарканили. Пересекая людный вестибюль, сыщик чувствовал, как неприятно зудит меж лопатками, но за пределами вокзала гадкое ощущение должно было исчезнуть.

Всю поездку его мучила совесть, что он воспользовался своим странствующим земляком. Однако было бы глупо упустить шанс, предложенный судьбой. К тому же малый получил сто баксов сверх стоимости автобусного билета и арендованную машину. В худшем случае он проведет в участке ночь, пока власти будут искать переводчика. Что давало выигрыш во времени.

Двое полицейских у выхода на Восьмую авеню лишь скользнули по нему взглядом, когда он фланирующей походкой вышел в город, по телефону разговаривая с женой. С утра он ничего не ел и вдруг почувствовал, что ужасно проголодался.

— Во сколько твой рейс? — спросила Кира. Кэмпбелл замялся:

— Скорее всего, завтра.

— Ты же обещал Эми.

— Душка, это очень важно. Я подбираюсь вплотную.

На другом конце линии молчали.

— Он проявляется. Уже допустил первую ошибку.

На ходу Кэмпбелл сообщил последние новости в своем расследовании. Он рассказал о постановке, которую наблюдал на сайте domoydotemnoty, и поразительном откровении Стража: в ночь трагедии Эд Листер был в доме. Затем, осмотрительно преуменьшив грозившую ему опасность, он сделал краткий цензурированный отчет об утренней поездке к дому, где обнаружил труп Грейс.

Обмануть Киру не удалось даже на мгновенье. Когда он закончил, она тихо проговорила:

— Сейчас же позвони своему клиенту и скажи, что ты сделал все возможное, теперь пусть этим занимаются он сам и полиция… А ты первым же самолетом летишь ДОМОЙ.

— Все не так просто, милая. — Кэмпбелл рассмеялся, пытаясь шутить по поводу своего положения беглого убийцы. — Я должен его поймать, чтобы доказать, что меня подставили…

— Поймать? Боже мой, слышал бы ты себя! Думаешь, ты такой хитрец, разыгрываешь свои мелкие сыщицкие фантазии, словно это кино или какая-нибудь твоя дурацкая видеоигра!