Домой до темноты - Маклин Чарльз - Страница 50

Теперь же совсем иная ситуация. Не знаю, какое желание — увидеть или защитить — подстегивало сильнее, но чувство безотлагательности действий крепло.

На такси я доехал до перекрестка Пятой авеню и Пятьдесят третьей стрит, где спустился в метро. На входе меня окатило знакомой жаркой волной воздуха, пропитанного стоялыми запахами мочи и претцелей,[84] отчего кольнуло ностальгическое воспоминание о временах двадцатилетней давности, когда я был ровесником Джелли и не всегда мог позволить себе такси.

Поезд выскочил на эстакаду; контуры Манхэттена отступали под грубым натиском плоского неказистого ландшафта: приземистые здания, рекламные щиты, обветшалые, залитые солнцем улицы. Меня грызли опасения, но не только из-за расставания с цивилизацией. Чтобы не выделяться, я надел старые джинсы, черную футболку и темные очки, однако вот что меня тревожило: спеша найти Джелли, я мог привести к ней Стража.

— Вы напрасно теряете время, — сказала Грейс Уилкс. — Я понятия не имею, что сталось с парнишкой, и даже не знаю, жив ли он.

— Хотелось бы услышать вашу версию событий.

— Как вы про меня узнали? — Грейс хмуро щурилась поверх чашки с кофе.

— Из местной газеты. — Это было недалеко от правды. Почему-то казалось неразумным извещать домработницу о беседе с доктором Стилуэллом. — Там сказано, что тела обнаружили садовник Эрл Уилкс и его жена Грейс… Вот я и провел небольшое изыскание в телефонном справочнике. — Кэмпбелл улыбнулся.

Грейс молчала.

— Я всем сердцем соболезную вашей недавней утрате, миссис Уилкс, — проникновенно сказал сыщик.

Вышло неуклюже, но вполне искренне.

Глаза женщины словно тонули в лице. Его нездоровая припухлость — видимо, следствие гормональных препаратов — стерла некогда миловидные черты. Этой невысокой и, в общем, изящной старушке в светло-зеленом спортивном костюме и кроссовках с помпонами на вид было под семьдесят; рядом со стулом она пристроила пару костылей, обвитых веселенькими шифоновыми косынками, оранжевой и желтой.

Трудно представить кого-то менее похожего на миссис Данверс.

Грейс опустила чашку, высыпала в кофе пакетик сахарина и неспешно проговорила:

— Эрл был хороший человек. В конце шибко мучился. Ни слова жалобы. Дозвольте кое о чем спросить, мистер Армур…

— Конечно, все, что угодно, — кивнул Кэмпбелл.

— Зачем опять ворошить печальную историю? Это случилось давно, я рассказала полиции все, что знала. И выкинула из головы. Пришлось.

— Я понимаю, мэм. — Кэмпбелл отведал фирменное блюдо — макароны с сыром под острым соусом — и пожалел, что не заказал апробированного жареного цыпленка. — Но не знаю, с чего еще начать. От полиции никакого толку, абсолютно.

Была мысль заглянуть к местному шерифу, но без лицензии частного детектива он далеко не продвинется и лишь привлечет к себе внимание. Шериф, который вел дело Ситонов, умер несколько лет назад.

— Вы не похожи на частного сыщика.

— Правда? — Кэмпбелл улыбнулся. Интересно, чем он вызвал сомнение: молодостью или этнической принадлежностью? — Значит, хорошо замаскировался.

Вопреки надеждам разговор не складывался. Более уверенный в общении с плазменным экраном, сыщик не желал признать, что отсутствие опыта играет против него.

Они сидели в кофейне «Гриль Энни» в Торрингтоне — захудалом рабочем поселке, что в десяти милях к югу от Норфолка. Место встречи, от пола до потолка выложенное белой плиткой и украшенное магнолией, выбрала Грейс. Она ничего не ела.

— Не понимаю, чем могу помочь.

— Вы его знали, миссис Уилкс, — подался вперед Кэмпбелл. — Вы единственная ниточка, никого не осталось, кроме вас.

— Наверное. А что конкретно ваш клиент от него хочет?

Кэмпбелл откинулся на стуле и помолчал, ковыряя в тарелке.

— Вопрос конфиденциального характера, — сказал он официальным тоном, глядя поверх очков. — Могу лишь намекнуть, что дело касается наследства.

Грейс секунду раздумывала.

— По телефону вы сказали, что мое беспокойство может окупиться. Как это понимать?

— Мой клиент предлагает существенное вознаграждение за любую информацию, которая поможет узнать местопребывание Эрнеста Ситона.

Наступило молчание. Грейс придвинула к себе розовый мобильник-раскладушку, лежавший рядом с ее чашкой.

— Может, для начала расскажете, что произошло тем вечером? — спросил Кэмпбелл.

Секретарша «Всесвятского дошкольного центра» по имени Джой — беременная индианка в сари — напевным шепотом сообщила, что вакансий не предвидится до будущей весны.

— Я не по поводу устройства ребенка, — терпеливо объяснил я. — У меня тут приятельница работает. — Я огляделся. — Кстати, а куда все подевались?

Стояла необычная для детского сада тишина.

— Тихий час, — сказала Джой. — Пожалуйста, говорите тише.

Я показал фотографию Джелли; едва взглянув, секретарша вернула снимок и помотала головой:

— Не знаю такую.

— Кажется, она воспитательница. Еще… играет на пианино.

Джой скосила коровьи глаза к стене, где висел общий снимок всесвятского персонала под предводительством мамаш-наседок миссис Куинн и миссис Арбогаст. Джелли в этой группе не было.

— Как, говорите, ее фамилия?

— Фамилии я не знаю. Послушайте, это важно. Может, я спрошу кого-нибудь из сотрудников?

— Говорю же, здесь она не работает. — Тон секретарши стал жестче и утратил любезность.

Та же история повторилась в «Лягушке-попрыгушке» и «Цветах жизни». Никто не узнал Джелену ни по фотографии, ни по моим отвлеченным описаниям. Еще час я мотался по жаре, проверяя другие окрестные сады, которые на карте пометил как «возможные». Безрезультатно. Конечно, насчет работы Джелли могла слукавить, но было жаль расстаться с идеей, что она как-то связана с этим районом. Станция метро была моей единственной зацепкой.

Я уныло плелся по грязным улицам с чахлыми деревцами. Разношерстные дощатые жилища мелких лавочников, дома из силикатного кирпича, разрисованные надписями, захудалый угловой мини-маркет — все это сильно разнилось с отелем «Карлейль». Когда я дотрюхал к перекрестку с Макдональд-авеню, футболка моя промокла от пота. Асфальт лип к подошвам, каждый шаг давался с трудом, словно я брел по зыбучим пескам.

Наверное, это был знак.

Помню, я стоял перед федеральным банком «Астория», раздумывая, зайти или нет — Джелли говорила, что одно время работала в банке, — когда почти над головой со звуком рвущейся бумаги пронесся реактивный истребитель. Я взглянул на пульсирующее белое небо, и вдруг закружилась голова. Я хотел шагнуть, но не видел тротуара, не чувствовал ног. Кто-то поддержал меня под руку.

Глаза мои заволокло чернотой, едва мы вошли в мороженицу, что соседствовала с банком. Я думал, упаду, но отпустило.

— Вам плохо? — услышал я женский голос. — «Скорую» вызвать?

— Водички, если можно.

Девушка вышла из-за прилавка и усадила меня на стул. В мороженице больше никого не было.

— Неважно выглядите, мистер.

Кто-то меня привел или мне показалось?

— Сейчас пройдет. Непривычен к жаре. — Я поежился — кондиционер шевелил майку на мокрой липкой спине.

— Вы уж поберегитесь, эта жара совсем замудохала.

Словцо удивило. Девушка выглядела школьницей лет шестнадцати: светленькая, юное конопатое личико. Воскрешенный ледяной водой, я поблагодарил ее за «спасение моей жизни» и дал чаевые, от которых ее глаза вспыхнули. Задержавшись у двери, я спросил:

— Скажите, кто-то помог мне войти сюда?

Девушка непонимающе воззрилась на меня и сдернула белый наушник.

— Что?

Я повторил вопрос.

— Честно говоря, я не видела. Вы уж поаккуратней.