Аттракцион любви - Лейкер Розалинда - Страница 57

В задачу Лизетт входило подыскать подходящий дом для проживания, и ей подвернулся прелестный, только что отстроенный особняк с огромным садом недалеко от студии. Этот трехэтажный дом был очень удачно спроектирован: просторные красивые комнаты, большая кухня и винный погреб в подвальном помещении. Была также комната для экономки, которая понравилась Мейзи Робертсон. В чердачном помещении – подальше от матери – могла поселиться Дейзи. Больше всех из-за переезда горевала именно она: Дейзи пришлось расстаться со своим первым кавалером, сыном фермера. Перед расставанием он обещал писать ей письма, но она сомневалась, что сдержит свое слово. Правда, несколько писем он все-таки прислал, но таинственным образом куда-то исчез. Теперь за девушкой волочился сын местного мясника, и Мейзи приветствовала его ухаживания: такой вырезки, лопатки и стейков, которые поступали от мясника, она еще не видела в своей жизни.

В последнее время студия Даниэля работала на полную мощность, и кроме прекрасных сценариев, написанных Лизетт, он еще приобретал сценарии у других талантливых авторов. Таким образом, у них скопился разнообразный и интересный «репертуар». С тех времен, как Люмьеры пробудили большой спрос на «движущиеся картинки», появилось огромное количество конкурирующих между собой антрепренеров, старавшихся заключить как можно больше контрактов на готовые фильмы. Однако Даниэль с самого начала мужественно отстаивал интересы студии и научился диктовать свои условия ловким агентам.

Даниэль одним из первых начал вводить титры в картины, чтобы облегчить зрителям восприятие сюжета: У него появились любимые актеры и актрисы, которых он постоянно приглашал для участия в своих фильмах. Даниэль продолжал выпускать и комедии, но основное внимание он теперь, уделял созданию фильмов на исторические темы: в последнее время они пользовались все большей популярностью у зрителей. Главные роли в них чаще всего исполняла Лизетт. За три года она наряду с другими серьезными ролями сыграла Жанну д'Арк, Элеонору Аквитанскую, Нелл Гуинн и королеву Елизавету. Она всегда полностью отдавалась работе. Ее игра становилась все более зрелой, глубокой и выразительной, и немалую роль в этом сыграла трагедия с неудачной беременностью. Пережитые страдания помогали Лизетт передавать тончайшие оттенки чувств. Если в сцене надо было заплакать, из ее прекрасных фиолетовых глаз в любой момент могли хлынуть самые натуральные слезы. Лизетт иногда казалось, что после того как она лишилась дочери, у нее накопилось море слез.

До того как стало известно, что Лизетт – равноправный партнер Даниэля Шоу, ее неоднократно пытались переманить на другие киностудии. Она отказывалась и от ролей, которые ей предлагали лондонские театры. Однажды Даниэлю пришла в голову такая мысль: если Лизетт будет появляться перед публикой после сеансов, это может послужить хорошей рекламой его картин. После премьеры следующего фильма в одном из ведущих театров Лондона Лизетт впервые вышла на театральную сцену как исполнительница главной роли в фильме.

После окончания сеанса Даниэль в ослепительно-белом фраке вышел на сцену и объявил:

– Леди и джентльмены! Мне доставляет большое удовольствие представить вам звезду сегодняшнего вечера, главную исполнительницу женской роли Лизетт Шоу!

Когда Лизетт в длинном, сверкающем блестками платье вышла на сцену, весь зал поднялся и стоя приветствовал ее долгими и бурными аплодисментами. Специально для этого случая Даниэль заказал огромную корзину красных роз, но цветы сыпались отовсюду. Их было так много, что ей не хватило бы рук, чтобы собрать все. Лизетт стояла на сцене, как посреди цветущего сада. Под аплодисменты публики она вышла за кулисы.

– Сегодня вечером ты назвал меня звездой, – сказала Лизетт, когда они вернулись домой. – Почему тебе на ум пришло именно это слово?

Он смотрел на нее, расплываясь в счастливой улыбке.

– Потому что ты ослепительна! У меня нет других слов, чтобы выразить, насколько ты хороша.

Отныне во всех газетных статьях Лизетт всегда называли звездой студии Шоу. С тех пор термин «звезда» прочно вошел в лексикон прессы.

Спустя три месяца после этой премьеры Лизетт впервые выступила в качестве театральной актрисы – исполнительницы главной роли в спектакле «Гедда Габлер» в одном из лондонских театров. Этот дебют стал серьезным испытанием ее актерского мастерства, но Лизетт блестяще справилась. Одна лондонская газета написала, что актриса способна разбивать сердца не только на экране. Другие также напечатали восторженные отклики. Несмотря на свои успехи в театре, Лизетт была счастлива, что, сыграв все спектакли согласно контракту, она опять вернулась в кино.

– Теперь моя жизнь – это кино, – сказала она, обняв Даниэля за шею. – Как и твоя!

В последние дни Даниэля очень тревожило ее состояние. Лизетт выглядела усталой, сильно похудела. Работа в театре отняла все ее силы.

– Тебе нужен отдых, а потом поговорим о следующих ролях. Почему бы тебе не поехать к Джоанне в Монте-Карло, пока она еще там? Ты можешь на время забыть наш омерзительный английский климат и немного погреться на солнце. Она же несколько раз приглашала тебя!

Лизетт на минуту блаженно закрыла глаза.

– Отдохнуть на солнышке! Прекрасная идея! А не поехать ли нам вместе? Она и тебя всегда приглашает!

Он с сожалением покачал головой.

– Не сейчас. Может быть, я выкрою несколько дней, чтобы заехать за тобой, когда ты соберешься возвращаться домой.

Лизетт понимала, что Даниэлю тоже нужен отдых, но сомневалась, что у него найдется свободное время, ведь он только что приступил к съемкам нового фильма, а к тому времени работа будет в самом разгаре.

– По пути нужно заехать в монастырь, – сказала она. – Знаю, вряд ли я там услышу что-то новое, но аббатиса очень стара. Если придет новая настоятельница, я должна знать, что ее информировали о нас и нашем письме, иначе оно так и останется в столе.

Даниэль не хотел, чтобы Лизетт посещала монастырь. Он знал, как она болезненно воспринимает все связанное с дочерью, но решил не переубеждать ее. После выкидыша в ней с новой силой вспыхнула слепая надежда, что письмо каким-то образом попадет в руки их дочери, и ему не хотелось лишать ее оптимизма.

Шел сильный дождь, когда поезд прибыл в Париж. На вокзале Лизетт, взяв такси, сказала водителю, чтобы он отвез ее в монастырь. Тот повернул голову и с удивлением переспросил:

– Разве вы не знаете, мадам, что от монастыря ничего не осталось после того пожара?

Лизетт почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– Что вы сказали? – спросила она дрожащим голосом, побелев как мел.

– Полгода назад там случился страшный пожар. Сначала загорелась кухня, а потом огонь распространился по всему зданию. Старые бревна вспыхнули как спички.

– А что стало с женщинами?

– Некоторые отделались легкими ожогами, никто серьезно не пострадал. Всех распределили по разным монастырям. На одну монахиню упало бревно, когда она пыталась сласти аббатису в ее кабинете, но она, кажется, уже была мертва.

Таксист важничал, рассказывая о трагедии, но, увидев реакцию пассажирки на свой рассказ, смягчился.

– Вижу, вы очень расстроены, мадам, но, скажу я вам, все могло быть гораздо страшнее. Вы еще хотите поехать туда или вас отвезти в другое место?

Лизетт приложила руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями.

– Отвезите меня в гостиницу.

В этой гостинице Лизетт и Даниэль останавливались в прошлый раз, когда вместе заходили в монастырь. Лизетт была вынуждена задержаться здесь до утра, поскольку ближайший поезд отправлялся только завтра утром.

Она заранее отправила багаж на адрес Джоанны, оставив только ручную кладь. Лизетт не думала, что ее поездка в монастырь окажется напрасной.

До отъезда на вокзал она попросила таксиста отвезти ее к развалинам сгоревшего монастыря. Место было уже частично расчищено. Лизетт не могла без слез смотреть на это зрелище, с болью думая о двух погибших женщинах и с ужасом осознавая, что сейчас рухнула ее последняя надежда найти Марию-Луизу.