Аттракцион любви - Лейкер Розалинда - Страница 37

Глава 13

Мишель не понимал, почему Лизетт не позволяет ему подать иск по поводу ее дома в Белькуре, но она заявила, что в дело, скорее всего, вмешается Изабель. Нагрянув в Лион, мачеха вполне может опротестовать иск, будучи опекуншей Лизетт. Для этой цели она привлечет и Филиппа, хотя это маловероятно.

– Если вы изложите мне все факты, – настаивал Мишель, – я немедленно начну процесс в ваших интересах. Насколько я понял, мачеха заблокировала ваши счета в банке только потому, что вы исчезли из дома, чтобы избежать брака с человеком, которому перестали доверять.

Так выглядела версия о Филиппе, сформулированная Лизетт.

– Повторяю, я вовсе не уверен, что ваша мачеха имеет законное право приостанавливать выплаты по вашему содержанию. В конце концов, вы можете поручить мне расследование по вашему делу.

– Нет, – твердо сказала Лизетт, не называя причину. – Сейчас у меня спокойная жизнь, и я не хочу ничего менять.

Ему ничего не оставалось, как согласиться с ней.

Однажды Мишель сообщил девушке важную новость: братья Люмьер, вдохновленные идеей отца, сильно продвинулись в своих разработках и сконструировали камеру, которая, хотя и требовала дополнительной доводки, в принципе позволяла не только снимать движущиеся объекты, но и проецировать их на экран. Эта новость заставила Лизетт вспомнить о Даниэле. Интересно, как дела с его камерой, думала она, и насколько его опередили Люмьеры?

Однажды летом в контору, где работала Лизетт, зашел Огюст Люмьер, обходивший все цеха фабрики, чтобы объявить об одной акции. Когда он зашел в бухгалтерию, все внимание мгновенно было обращено на него: он попросил созвать работников и из соседних отделов. Собралась целая толпа, обступившая его со всех сторон.

– Дамы и господа, – начал он. – Завтра после окончания рабочего дня у выхода с фабрики вы увидите моего брата. Он будет стоять за воротами, и крутить ручку деревянного ящика, установленного на треноге. Это особая камера, способная снимать движущиеся изображения, которые потом будут проецироваться на экран или на стену. Эта камера будет снимать вас, улавливая каждое ваше движение.

Раздался гул удивления. Лизетт была разочарована: значит, Люмьеры будут первыми в мире! Она, разумеется, не умаляла их успеха, но в Даниэля верила не меньше. Неожиданно для себя она вдруг вскочила с места и обратилась к Огюсту.

– Примите мои поздравления, мсье Люмьер, но я слышала и читала, что подобные аппараты еще не могут передавать непрерывные плавные движения, эта проблема далеко не решена. Можно спросить, справились ли вы с этой задачей?

Огюст бросил в ее сторону острый заинтересованный взгляд, не ожидая, что кто-то из присутствующих имел представление о таких аппаратах.

– Вы совершенно правы, мадемуазель Декур. Это серьезнейшая проблема, с которой сталкиваются почти все конструкторы подобных аппаратов, в том числе и мы с братом. Да, рваные, прыгающие кадры неприятно действуют на зрение и затрудняют просмотр. Я счастлив, что могу сообщить вам: с изобретением нашей камеры эта проблема решена.

– Прекрасная новость, – продолжала Лизетт. Она была не в силах справиться со своим любопытством. – Насколько мне известно, большую трудность при печати серии кадров представляет выбор фотобумаги, а бумага, которая используется сегодня, непрочна. Она слишком легко рвется. Скажите, вы пользовались новыми материалами?

Лизетт вдруг подумала, что ведет себя слишком дерзко, и постаралась исправить положение.

– Простите, господин Люмьер. Кажется, я задаю слишком много вопросов. Разумеется, вы изобрели что-то новое, до сих пор неизвестное. – Лизетт быстро села на свое место. – Прошу извинить меня за излишнее любопытство.

– Вам незачем извиняться, мадемуазель. Ваш интерес вполне понятен. Последний год мы много работали над усовершенствованием нашего изобретения, и в этом заслуга моего брата Луи. Некоторое время назад – вы тогда еще не работали у нас, мадемуазель, – он заболел и был прикован к постели. Остальные сотрудники подтвердят, что Луи никогда не сидит без дела, он всегда чем-то занят, даже когда болеет. Именно тогда, лежа в постели, он ломал голову над проблемой оптимальной проекции и решил ее. Так нам удалось преодолеть искажения при демонстрации «живых картинок».

Раздался взрыв аплодисментов. Огюст улыбнулся и, слегка поклонившись слушателям, вышел из конторы. После этого Лизетт уже не могла сосредоточиться на работе. Ее волновал вопрос, что же такое придумал Луи? Означало ли это, что Люмьеры в гонке за совершенство кинокамеры оставили Даниэля далеко позади?

На следующий день, к великому удивлению Огюста и Луи Люмьеров, все женщины, занятые на фабрике, пришли на работу в своих самых красивых нарядах – как говорится, в полной боевой готовности, – чтобы быть запечатленными в наилучшем виде. Ряды висящих на крючках шляп напоминали гирлянды ярких цветов, украшенных лентами, перьями страуса и разными заколками. Только Лизетт пришла на работу в простой блузке с юбкой и скромной шляпе. Ее голова была занята другой, более важной, чем предстоящие съемки, проблемой: накануне вечером Мишель сделал ей предложение. Хотя общая атмосфера приподнятости не могла обойти и Лизетт, она заставила себя употребить всю свою власть и потребовала от подчиненных выполнить все задания до окончания рабочего дня.

– За последние месяцы вы смогли убедиться, моя дорогая Лизетт, как я влюблен в вас, – сказал ей Мишель, когда они после посещения театра ужинали в одном из ее любимых ресторанов.

В какой-то момент его слова заставили ее оторопеть, но она, быстро овладев собой, спокойно ответила:

– Я питаю к вам самые теплые чувства, Мишель. – Это была чистая правда. – Но я искренне сожалею, что не могу связывать себя никакими обязательствами.

– Потому что вы все еще любите того человека, за которого чуть было не вышли замуж?

– О нет! – Лизетт ужаснулась от мысли, что Мишель вообразил, будто Филипп был причиной ее отказа. – Я о нем даже не вспоминаю.

– Тогда выходите за меня, Лизетт, – пылко воскликнул Мишель. – Мне кажется, вы любите меня больше, чем сами думаете. Мы бы прекрасно жили. У нас так много общего: мы оба любим книги, музыку, театр, прогулки на природе и многое другое.

Лизетт стало неловко, беспокойно на душе.

– Мишель, вы знаете мое отношение к браку.

– Ваше отношение к браку сформировалось в тот период, когда вы были несчастной и обиженной, а сейчас настала пора по-новому посмотреть в будущее. Лизетт, будьте моей женой! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы были счастливы.

Прижавшись к ней, он так пылко и страстно поцеловал ее, как никогда раньше. Молодое тело Лизетт жаждало любви и ласки. Даниэль разбудил в ней женщину, и с тех пор сексуальные желания переполняли ее, но она все же вырвалась из объятий Мишеля.

– Нет, Мишель! Я не могу обнадеживать вас.

Перед глазами снова всплыла дочь. Лизетт даже не подержала свою девочку на руках, но ее появление бесповоротно изменило всю ее жизнь. Лизетт уже достаточно хорошо узнала Мишеля, чтобы признаться ему в самом сокровенном. Если бы он хотя бы заподозрил, что другой мужчина обладал ею и у нее есть от него ребенок, он бы сошел с ума от ревности. Нет, ни за что на свете она не подвергнет его такой пытке – ради него и ради самой себя.

Мишель яростно тряхнул головой.

– Я ни за что не поверю, что вы решили остаться одна до конца своих дней!

Лизетт давно предвидела, что ее отказ будет означать конец их отношений.

– Я очень люблю и ценю вас, Мишель, но вам придется поискать другую жену. Это мое твердое решение.

– Я вам не верю.

– Мы должны прекратить наши отношения. Зачем зря надеяться? Вы этого не заслуживаете, Мишель. Нам надо расстаться.

Когда она схватила плащ и сумочку, он тоже поднялся, чтобы проводить ее, но она остановила его, положив руку ему на плечо.

– Я ухожу. Не провожайте меня, – сказала она дрожащим голосом. – Официант вызовет мне экипаж. Я всегда буду помнить те счастливые дни, которые мы провели вместе.