Приговор любви - Гордон Люси - Страница 18

Андерсон самодовольно улыбнулся.

– Скажем, я верю утверждению психоаналитиков, что нет ничего случайного. Каждая случайность есть порождение наших подсознательных порывов.

– Эта случайность была следствием усталости и переутомления, – отрезал Дэниэл. – Полицейские тоже совершают ошибки, но они привлекают к себе больше внимания, чем ошибки других людей.

– Хорошо, примем потерю свидетельских показаний за непреднамеренную ошибку, – пожал плечами Брайан. – Но что они доказывают? Что свидетель видел женщину, которая могла оказаться кем угодно?

– А я верю, что он видел Меган, – горячо возразил Дэниэл. – И значит, она непричастна к убийству Генри Грейнджера.

– Зачем вы явились сюда? – Тонкие губы Брайана скривились в подозрительной усмешке. – Надеюсь, не потому, что вас замучили угрызения совести? Или вы трудитесь на благо общества?

– Скажем, потому, что мне хотелось бы узнать, по какой причине вы не отвечаете на ее звонки.

– С какой стати я должен с ней разговаривать? Нам нечего сказать друг другу.

– А мне кажется, есть, – произнес Дэниэл, еле сдерживая гнев. – Ваша жена – ваша бывшая жена – потеряла все, когда ее посадили. Теперь она свободна и хочет предъявить свои права на кое-что из утраченного.

– Я не ослышался? – с язвительным смешком спросил Андерсон. – Вы хотите, чтобы я встретил ее с распростертыми объятьями?! Принял обратно в семью? Этого она добивается?

Дэниэл едва перевел дыхание. Секунду назад он был уверен в собственной беспристрастности и полном самообладании, но этот вопрос, заданный таким самодовольным тоном, поверг Дэниэла в отчаяние, нарисовав перед ним отвратительную картину: Меган и ее самовлюбленный муж, они живут под одной крышей, спят в одной постели, она разрешает ему ласкать себя. Она сказала: «Я пойду на все… я отдалась бы самому дьяволу, лишь бы вернуть Томми…» Неужели это правда? Я пойду на все…

– Мне неизвестны… ее намерения, – через силу выдавил из себя Дэниэл.

– Но вы действуете от ее имени?

– Я только хочу сообщить вам, что хватит игнорировать Меган. Она вправе увидеться со своим сыном.

– Похоже, она переманила вас на свою сторону… Мне ли не знать, сколь убедительной она может быть, когда захочет. Ведь я знаю Меган как облупленную, а вы – нет. Скажите, вы уже испытали на себе всю силу ее темперамента или она пока благоразумно не выдает своего пикантного порока?

– Я видел ее очень расстроенной. – Дэниэл вспомнил, как в первый вечер Меган набросилась на него с кулаками. – И на это у нее есть тысяча причин.

Брайан пропустил последнюю фразу мимо ушей.

– Когда она выходит из себя, это впечатляющее зрелище, не правда ли? – любезно осведомился он. – Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Просто так ее бы не прозвали Тигрицей. Генри Грейнджеру следовало остерегаться ее.

– Боже правый! – с отвращением воскликнул Дэниэл. – Да вам просто удобно считать ее виновной! А как же ваш сын?

– Мой долг – защищать сына от этой женщины. Как и подобает отцу, я добросовестно выполняю свои обязанности. Что касается Томми, то он вполне успешно забывает Меган, и я не допущу, чтобы какая-то неуравновешенная истеричка испортила ему жизнь. И еще сообщаю вам, что в ближайшем будущем я намереваюсь снова жениться. – Он кивнул в сторону молодой женщины на фотографии. – Моя будущая жена станет Томми отличной матерью. Если… – Зазвонил телефон, и Андерсон умолк. – Прошу прощения. – Он поднял трубку – до Дэниэла долетел тонкий женский голосок – и, мгновенно сменив тон, заворковал: – О, Селена, дорогая! Как поживаешь?..

Дэниэлу был отвратителен этот лицемер: едва Андерсон заслышал женский голос в трубке, как весь затрепетал, преисполнился фальшивой нежностью. Нет, то, чему Дэниэл стал невольным свидетелем, нельзя было назвать любовью. Дэниэл уже понял, что Андерсон неспособен к глубоким и искренним переживаниям – просто он был под властью чувственного и холеного существа с фотографии. И, как и положено хорошему полицейскому, принял это к сведению.

Андерсон повернулся к нему и резко спросил:

– Не изволите подождать за дверью?

Оказавшись таким образом за порогом кабинета, Дэниэл вышел в холл и осмотрелся. Роскошная, подобранная со вкусом обстановка говорила о том, что хозяин дома удачлив в бизнесе, живет в достатке и ни в чем себе не отказывает. Да, не часто Дэниэл с первого взгляда и столь решительно не воспринимал кого-нибудь, как это случилось с Брайаном Андерсоном…

Поняв, что тот долго будет занят увлекательной беседой, Дэниэл неторопливо двинулся в глубь дома и набрел на залитую солнцем комнату. Яркие лучи, в которых танцевали пылинки, проникали в комнату сквозь два больших окна; повсюду на стенах были развешаны рисунки. Дэниэл задержал взгляд на одном из них – щенок высоко подпрыгнул за мячом. Художник явно был очень юн, и хотя ему еще недоставало мастерства, в четких и уверенных линиях угадывался подлинный талант.

Напоенного солнцем безмолвия не нарушил ни единый шорох, но чутье подсказало Дэниэлу, что он тут уже не один. Обернувшись, он увидел мальчика лет девяти, замершего у открытых дверей в сад. Мальчик пристально смотрел на него, и по спине Дэниэла пробежали мурашки – в лице ребенка он уловил что-то знакомое, хотя большого сходства с Меган не было. Черты мальчика, как и черты всех детских лиц, были еще неопределенны. Он выглядел так же, как любой мальчуган в свои девять лет. И все же, без всякого сомненья, это был сын Меган. В его позе чувствовалась унаследованная от матери напряженная грация, схожая с пружинистой грацией кошки, выглядывающей из травы. В полной тишине мальчик не сводил с Дэниэла глаз, пытливо изучая его.

– Здравствуйте, – проговорил он наконец. – Это мои картинки.

– Ты хочешь сказать, что сам нарисовал их?

Ребенок кивнул.

– Здорово! У тебя настоящий талант.

– Это портрет Джэко, моего щенка. Я люблю рисовать животных и вообще все живое. Рад, что вам понравилось. – Помолчав, ребенок добавил: – Я Томми.

Мозг Дэниэла лихорадочно заработал – необходимо действовать быстро, ведь времени у него маловато!

– Я так и подумал, – сказал он. – Ты в точности такой, каким тебя описала твоя мама.

Радость озарила лицо ребенка.

– Вы знаете мою маму? – громко воскликнул он.

«Так-так, значит, он «вполне успешно» забывает Меган…» – подумал Дэниэл.

– Да, я знаком с нею.

– Скажите, она придет повидать меня? С тех пор как маму отпустили, я каждый день жду ее… но она не приходит.

– Ты знаешь, что ее отпустили?.. – как бы невзначай поинтересовался Дэниэл.

– Я не знал, пока ребята в школе не показали мне газету. Папа говорил, что она уехала и бросила нас… мама будто бы меня разлюбила.

– Не вздумай этому верить, – поспешно прервал его Дэниэл, но ребенок покачал головой.

– А я и не верил, – произнес он не по годам просто и с достоинством. – Когда я узнал правду, папа очень рассердился и сказал, что больше не пустит меня в ту школу. Теперь я хожу в другую, только мне там не нравится.

– А в какую школу тебя перевели? – тихо спросил Дэниэл.

– В «Бакбридж Джуниор».

Дэниэл присел на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с мальчиком.

– У нас немного времени, малыш, поэтому слушай внимательно, – предупредил он, и Томми с готовностью кивнул. – Твоей маме нездоровилось, и она не могла прийти проведать тебя. Вот она и послала меня, чтобы я переговорил с твоим отцом и… и передал тебе, что она по-прежнему очень тебя любит. И не забывает о тебе ни на минуту.

– Тогда почему она не приходит повидать меня?

– Как только появится возможность, она обязательно придет.

– Вы хотите сказать – как только папа разрешит ей, – печально хмыкнул ребенок. В его словах сквозила такая недетская мудрость; и прежде чем Дэниэл успел это понять, у него промелькнула мысль, не, он ли и виноват в этом?..

– Скучаешь по ней, малыш? – с нежностью спросил он.

Томми кивнул, не отводя от него взгляда, и Дэниэл заметил, что глаза у него материнские – такие же лучисто-карие с золотистыми крапинками.