Африка грёз и действительности (Том 2) - Ганзелка Иржи - Страница 21

После долгих блужданий нам удалось обнаружить одинокую маленькую гостиницу, владелец которой, итальянец, охотно открыл для нас ворота своего убежища, несмотря на то, что близилась полночь.

Заколоченные окна, стены, толщиной напоминавшие Бастилию, мигающий свет свечи на сквозном ветру — вот заключительный кадр, которым заканчивался день нашего поспешного бегства из Могадишо. Где-то за поворотом пустынной улицы бились волны олгрибрежную дамбу, и красная точка единственного буя светилась в ночной тьме за плоскими кровлями домов. Дамоклов меч экваториальных ливней навис над нами.

На рассвете белые песчаные дюны снова закрыли от нас лазурный простор Индийского океана. В Джелибе, где дорога раздваивается, мы начинаем прощаться с северным полушарием. Карта подсказывает, что мы находимся в нескольких километрах севернее воображаемой линии, делящей земной шар на две части. Напряженно ищем на дороге указание о переезде в южное полушарие.

Характер ландшафта меняется. Появляются обширные плантации хлопчатого дерева и кокосовых пальм, полунагие рабочие, люди с черной, как эбеновое дерево, кожей, маленького роста, крепкие, несомненно при надлежащие к одному из племен банту, населяющих Центральную Африку. Скоро мы должны быть в том месте, где скрещиваются три линии: шоссе, река Джуба и экватор.

Останавливаем машину у быстрой мутной речки. Понтон, предназначенный для переправы редких автомобилей, находится уже в Южном полушарии. Мы опасаемся, не пришлось бы нам вместе с машиной испытать на середине реки обязательный обряд крещения богом Нептуном, издавна ставший традицией на всех судах, пересекающих экватор. Двенадцать перевозчиков подготовили из бревен въезд для «татры» и укрепили ее на узком пароме. Затем раздался могучий глубокий бас их старшины, которому ритмично отвечали остальные 11 паромщиков.

Они ухватились за канат, и мы стали свидетелями волнующей сцены. Хор грубых мужских голосов ритмично повторял несколько слов. Темп нарастал. Танцевальный ритм как бы облегчал вес парома, рабочие как будто забыли и о реке и о машине. Они не замечали окружающего, их босые ноги отбивали на железной плите парома синкопный ритм танца, захватившего и нас своим быстрым темпом.

Только толчок о противоположный берег нарушил очарование.

В тесной будке полицейского поста негры-полицейские записали номер нашей машины. Спрашиваем сержанта, где экватор. Он качает головой: «Не знаю, никогда не слышал такого названия». Экватор, может быть, находится в 100 метрах от него, но командиры не дали себе труда объяснить ему это, правда, несколько абстрактное, но все же очень важное понятие.

Только не доезжая несколько километров до Кисмаю, встречаем автомобиль. Это начальник отделения полиции в Кисмаю направляется в Могадишо. От него мы получаем некоторую информацию.

— Экватор вы давно уже переехали! — смеется он над нашим вопросом, который ему не раз приходилось слышать. — Может быть, вы заметили кучку бетона недалеко от Маргериты на Джубе?

Мы подтверждаем, что видели ее.

— Там раньше стоял фашистский «памятник труду» с надписью, оповещавшей путешественников, что они переезжают через экватор. Кто-то из наших томми[23] сунул туда заряд динамита.

Капитан с нами простился.

Итак, мы были уже в южном полушарии.

Black cotton soil[24]

Кисмаю выглядел, как после битвы. На солнце сверкают белые стены домов, на улицах не видно ни души. Был послеобеденный час, и Африка, по обыкновению, отдыхала. Нам не хотелось задерживаться, пока откроются учреждения, где мы могли бы получить дополнительные сведения о дороге. В отделении полиции мы, согласно предписанию, заявили дежурному черному сержанту, что покидаем страну. Дальше на всем пути протяжением в несколько сот километров нам уж нигде не встретится ни один населенный пункт.

Сержант, кажется, вообще не слышал нашего вопроса о дороге в направлении к западной границе Сомали. Он спокойно кивнул нам и продолжал спать, положив голову на стол. Солнце жгло, и только далеко на западе на горизонте висели свинцовые тучи. Мы наполнили бензином все бидоны, погрузили дополнительно еще несколько запаянных банок с аварийным запасом и выехали из поселка. Где-то далеко на юго-западе была Кения.

«Найроби — 513 миль» — гласила надпись на километровом столбе за Кисмаю. Значит, нам еще остается свыше 800 километров пути. Вдали сверкала молния. Кабан перебежал дорогу и исчез в буше. Дорога ухудшалась с каждым километром. Ее красное песчаное покрытие все чаще сменялось лужами подсыхающей грязи. Мы ехали по шоссе, которое еще три дня назад было закрыто для проезда. Глубокие борозды от сдвоенных колес грузового автомобиля тянулись впереди и на каждом шагу сворачивали в сторону от дороги. Явный результат частого буксования по скользкой глине.

Затем вместо сырых, подсыхающих участков дороги все чаще стали появляться лужи воды, на которых машину бросало из стороны в сторону. Мы даже подумывали о возвращении, но когда лужи сменялись длинными отрезками сухой дороги, начинали надеяться, что залитых водой мест впереди не так уж много. Мы очень хорошо знали эту вязкую глинистую грязь, которая сразу превращает африканские дороги в непроходимую кашу. Англичане называют такие коварные места «черной хлопковой почвой», только на этот раз красная глина, облепившая колеса нашей машины, не имела ничего общего с черным цветом.

Между тем небо грозно темнело, и мы могли наблюдать, как с тяжелых туч вдали спадала завеса дождя. Тонны воды низвергались там на землю. Мы тешили себя надеждой, что, судя по карте, дорога должна через несколько километров резко свернуть влево и что нам, возможно, удастся спастись от дождя.

Через 70 километров у дороги неожиданно появилось несколько брезентовых палаток, домик на колесах, группа негров вокруг и надпись «Ida road camp».[25] Это был лагерь дорожных рабочих, о котором мы вчера узнали в Могадишо.

Спрашиваем начальника итальянца о состоянии дороги.

— Вы отъедете от лагеря только на пять миль. Дальше дорога под водой. Всю последнюю ночь лило как из ведра.

Нам известно, что это означает на экваторе. Следовательно, наш поспешный отъезд из Могадишо не помог.

— Сегодня утром там застрял английский майор на легком военном грузовике. 12 солдат не смогли сдвинуть грузовик с места. К счастью, машина засела в нескольких сотнях метров от лагеря. Мы вытащили ее катерпиллером, и она вернулась в Кисмаю. Не ездите дальше, не рискуйте зря!

Мы понимали, что дело плохо, но нам хотелось собственными глазами посмотреть, насколько испорчена дорога, чтобы получить представление о том, надолго ли придется здесь задержаться.

— Пожалуйста! — согласился итальянец. — Все равно, вы сейчас же вернетесь. Только будьте осторожны, не завязните там!