Зеркальный замок - Ниммо Дженни - Страница 12

— Но зачем она им, эта лошадь? — в недоумении спросил он.

— Может, мы вообще этого никогда не узнаем, — предположил Билли, почесывая Душку за ухом.

— А я как раз думаю, что узнаем. Не иначе, они планируют очередную пакость. Зуб даю.

— Если бы лошадь подошла поближе, я, может, сумел бы с ней поговорить… — протянул Билли.

— Вдруг ты и так сможешь с ней заговорить, издалека? — спросил Чарли.

Билли протер очки рукавом рубашки, которую убирал в чемодан, водрузил их на нос и посмотрел на Чарли.

— Кто знает, — неопределенно ответил он и продолжил укладываться. Гардероб у него был такой скромный, что чемодан заполнился лишь наполовину. — Вот и все. — Билли защелкнул замок и поставил чемодан на пол.

— И больше у тебя ничегошеньки нет? — поразился Чарли и сочувственно посмотрел на Билли.

А как же игрушки, книжки, обувь, парадная одежда, мяч какой-нибудь? У него самого дома шкаф ломится от вещей, а у бедного Билли всего-то и есть, что кучка одежды?

— Нет, есть кое-что еще. — Билли вытащил из тумбочки белый пластиковый мешок и вытряхнул на койку несколько книжек, подаренных кухаркой, колоду карт, корноухого плюшевого мишку и какой-то пакетик, тщательно завернутый в желтую бумагу. — Блуры обычно дарили мне сласти и всякие лакомства, так что почти все подарки пришлось съесть. Но вот это я сохранил. — Билли застенчиво улыбнулся и аккуратно развернул обертку. К удивлению Чарли, в пакетике оказалось четыре свечки, какие обычно втыкают в торт. — Я нашел их в тетином буфете как раз перед тем, как меня отправили в академию. Тетина собака сказала, что кто-то прислал торт со свечками на мой день рождения, но тетя не стала втыкать их, и кто прислал — я тоже не выяснил.

Чарли все смотрел на четыре тоненькие свечки на ладони у Билли. Они были не больше мизинца и удивительно тонкой работы, будто их отливали в какой-то особой резной форме: по восковой поверхности вились сложные таинственные узоры — может, волшебные.

— Я их ни разу не зажигал, — сказал Билли.

— Вижу. — Чарли наклонился поближе рассмотреть узоры. — Интересно, кто тебе их прислал?

— Жалко, что я не знаю. — Билли запаковал свечки обратно в бумагу и спрятал в карман.

И очень вовремя, потому что в спальню вплыла надзирательница — проверить, как Билли уложил вещи.

— Свалил все комом! — прорычала она, вышвыривая рубашки и свитера Билли из чемодана прямо на пол. — Немедленно сложи все аккуратно, Гриф. Твои новые родители не потерпят неряху.

— А кто они? — встрял Чарли.

— Не твоего ума дело, — отрезала тетка Лукреция.

— Но Билли имеет право знать! — возмутился Чарли. — А то ему сказали только их фамилию и больше ничего. Откуда они? Где живут? У них есть родственники?

— Повторяю, это не твоего ума дело. А Билли и сам все скоро узнает. — Тетка Лукреция оглядела Чарли и тут же нашла, на чем отыграться: — Ну-ка быстро причешись, а то ты неизвестно на что похож. Нельзя идти на ужин в таком безобразном виде.

Чарли тяжко вздохнул: ну конечно, к чему же еще она могла придраться, если он забыл дома расческу и причесывался от случая к случаю, одалживая гребешок у приятелей!

Когда надзирательница наконец-то удалилась, Чарли помог Билли уложить чемодан заново. И зачем, спрашивается? Во второй раз получилось ничуть не лучше, чем в первый.

— Сойдет и так, — радостно отмахнулся Билли. — Я ведь домой еду! Не будут же они ругаться за такую ерунду!

Билли и впрямь искренне радовался тому, что у него скоро будет свой дом, но при этом почти всю ночь проворочался с боку на бок. Еще бы ему не волноваться: как-никак он начинал новую жизнь!

Глава 5

КЛЯТВА БИЛЛИ

Будущие приемные родители Билли прибыли в академию в субботу перед обедом. Билли и Чарли все утро просидели за уроками в Королевской комнате — к счастью, им повезло и Манфред за ними не надзирал, поэтому подгонять и одергивать мальчиков было некому. Разговора о волшебной палочке Билли больше не заводил, и Чарли решил: «Может, я напрасно его подозреваю? Может, он просто так спрашивал, из чистого любопытства?»

Ровно в полдень в дверь просунулась темноволосая голова Манфреда.

— Гриф, сходи за чемоданом и быстро в холл! — обычным своим резким тоном приказал бывший староста, а ныне — ассистент преподавателя.

— Хорошо, сэр, — кивнул Билли. Глаза у него стали как блюдца — от страха и радости одновременно.

— Пойду, помогу ему, — сказал Чарли.

— Нечего вмешиваться. Это дело Билли, — отрезал Манфред.

Тем не менее, Чарли поднялся с Билли в спальню — не помочь, так хоть рядом побыть.

— Ну, пока! — Билли потащил чемодан к двери. — Может, завтра увидимся. — Он был весь пятнистый от волнения.

— Договорились. Знаешь что, попроси, чтобы тебя отпустили ко мне в гости, а я отведу тебя в «Зоокафе».

— Ой! — спохватился, Билли и поставил чемодан на пол. — А как же Босх? Как с ним быть? Как думаешь, мне позволят держать его у себя?

— Чего не знаю, того не знаю, — пожал плечами Чарли. — Но ты не волнуйся, я договорюсь с кухаркой, она отнесет его в «Зоокафе».

— Тогда до воскресенья! — Билли подхватил чемодан и поспешил в холл.

Через несколько минут со двора донеслись незнакомые голоса. Чарли, который благоразумно почел за лучшее не попадаться больше на глаза ни Манфреду, ни директору, выглянул в окно и увидел супружескую пару, беседовавшую с доктором Блуром.

Это они!

Та самая парочка с фотографии в кабинете Манфреда!

Директор проводил де Греев к выходу, но, прежде чем скрыться за главными дверями, новый приемный отец Билли поднял взгляд и в упор посмотрел на Чарли. Тот отскочил и с колотящимся сердцем спрятался за штору.

Ну и мрачный тип! И к тому же явно наделен сильными магическими способностями. Только вот какими? Впрочем, каким бы колдовством ни владел мистер де Грей, все равно Билли это не сулит ничего хорошего. Ой-ой-ой…

Через час, все еще погруженный в мрачные предчувствия, Чарли отправился обедать. В столовой не было ни души — даже Манфред и тот отсутствовал. Ничего себе! Чарли привычно двинулся к длинной стойке, вдоль которой обычно выстраивалась очередь, покрутил головой, ища поднос, но тщетно. Даже вилок и ножей нигде не было. Мальчик несколько растерялся, но тут из кухни выкатилась кругленькая фигура кухарки.

— Чарли! Ах ты, бедолага, один остался! А я и не знала, что ты здесь! Голодный, небось?

— Умираю, есть хочу! — честно признался Чарли.

— Ну, раз больше никого нет, пойдем, пообедаем у меня, — предложила кухарка, и Чарли с радостью согласился. Одному в пустой, гулкой столовой было как-то не по себе.

Вскоре он уже сидел в уютной кухаркиной комнате и уплетал восхитительный овощной суп.

— Я сварила для Блуров большую кастрюлю, — сказала кухарка. — Ешь на здоровье, его на всех хватит. Давай-ка налью вторую тарелку. Та-ак, ростбифа, кажется, не осталось, зато имеются булочки и шоколадные меренги.

Меренги прямо таяли на языке, а булочки были еще горячие. Кухарка подсунула Чарли масленку, он намазывал булочки маслом и ел, пока не наелся до отвала и не почувствовал, что будет сыт до завтрашнего дня.

— Билли этот суп просто обожает, — со вздохом сообщила кухарка и шумно высморкалась. — Мы с ним обычно обедали вместе по выходным, когда все разъезжались. Каково-то ему теперь заживется?

— Вы тоже за него беспокоитесь? — спросил Чарли. — Билли так быстро усыновили… и так неожиданно.

— Еще как беспокоюсь! — Кухарка покачала головой. — Не понравились мне эти де Грей, совсем не понравились. По этой парочке сразу видно, что родители из них будут никудышные. Они просто не из тех, кому нужны дети.

— Как, по-вашему, Билли разрешат забрать к себе Босха — ну, крысу?

— Вряд ли. Но я отнесу зверюшку в «Зоо-кафе», к Комшаррам, там ему будет хорошо, а Билли сможет его навещать по выходным. — Она снова вздохнула.

Кухарка была одной из немногих взрослых в академии, кто унаследовал толику магических способностей от Алого короля. Чарли точно это знал, а вот Блуры даже не подозревали, кто на самом деле эта кругленькая хлопотливая женщина по имени Дара. Впрочем, саму кухарку подобное положение дел вполне устраивало, и она изо всех сил старалась скрыть свою подлинную сущность. В академии кухарка не только варила, пекла и жарила, но и охраняла одаренных от злых чар. Это было делом ее жизни, но временами зло побеждало, и Дару это бесконечно печалило.