Закрытые страницы истории - Горбовский Александр Альфредович - Страница 17

Тогда в ответ на такой вопрос человек сможет сказать:

— Я вылечил тысячу больных.

— Я вырастил пятьдесят урожаев.

— Я воспитала троих детей.

В необозримо отдаленном будущем, приблизившись к вершинам своей эволюции, человек обретет, возможно, нравственное право на то, чтобы существовать вечно. Тогда бессмертие явится не наградой за ухищрения человеческого ума, а биологическим венцом всей его нравственной эволюции.

Но если так, если человек сможет воспользоваться бессмертием только на высших этапах своего развития, зачем тогда все прошлые поиски, открытия и находки? К чему усилия современной науки и даже науки обозримого будущего? Не следует ли из сказанного выше, что все это лишено смысла?

Казалось бы, такой вывод напрашивается сам собой, лежит на поверхности. Однако, подобно многому лежащему на поверхности, он ложен.

Как известно, восстание Спартака не ликвидировало рабовладения. Прыжок «смерда Никиты» на самодельных крыльях с колокольни не привел к созданию летательного аппарата. Плавание викингов через Атлантику за много веков до Колумба не стало открытием Америки.

Почему же сегодня, когда мы говорим об истории революционной борьбы масс за свободу, об истории воздухоплавания или истории географических открытий, мы вспоминаем эти события? События, которые, казалось бы, не имели продолжения и не привели ни к чему.

Дело в том, что каждое из них, даже не завершившись конкретным результатом, явилось ступенькой в развитии духовных и нравственных качеств человека. Поэтому не напрасно пролилась кровь Спартака, не были напрасны открытия, опередившие свое время, отвергнутые и забытые. Не были тщетны высокие подвиги ума и сердца, даже если о них никто не узнал и они не изменили мира. Все это были ступеньки развития человечества.

Такими же ступеньками являются по сути дела и поиски бессмертия, возможное достижение его и даже отказ от бессмертия во имя жизни и совершенствования всего человечества.

Если человек придет к физическому бессмертию в результате своей эволюции, это бессмертие, возможно, не вызовет у него того интереса и не покажется ему столь ценным, каким казалось вчера и каким представляется еще сегодня. Потому что нормы, оценки и критерии совершенного человека будут во многом отличны от сегодняшних наших представлений.

Можно допустить, что древние действительно знали какие-то средства продления жизни, и даже на весьма значительный срок. Можно допустить, что поиски современной науки откроют в конце концов пути к продлению жизни на десятилетия, может быть, на века. Но не менее правомерна и другая, возможно главная, мысль — мысль о том, что ничего этого и не нужно, что незачем искать бессмертия, потому что человек исходно наделен им. Причем не в каком-нибудь аллегорическом смысле или переносном значении, а в прямом.

Подобно тому как магнит — это нечто большее, чем просто кусок металла, который воспринимают наши глаза, человек — это тоже нечто большее, чем его физический облик, доступный нашим органам чувств. Кроме биологической системы тела, считают исследователи, существует некая структура — биологическое поле, окружающее физическое тело человека, пронизывающее и заполняющее его («биоплазма», по терминологии доктора биологических наук В. М. Инюшина).

В книге советского философа А. К. Манеева «Философский анализ антиномии в науке» этому вопросу посвящена большая глава. Приводя слова Гераклита «Сила мышления находится вне тела», автор высказывает идею, которая может показаться странной тому, кто не знаком со всем ходом его рассуждений: структурой, которая порождает мысль, является биологическое поле — «полевая формация биосистем». Соответственно весь жизненный опыт человека, ситуации, которые он пережил, все слова, которые были им сказаны и которые он слышал, — все это фиксируется его биологическим полем и хранится в виде своеобразных голограмм, «о чем, возможно, свидетельствует, в частности, феномен памяти высокоорганизованных существ».

Иными словами, «полевая структура» — хранилище нашей памяти, генератор мышления — оказывается как бы носителем человеческой индивидуальности, нашего «я». Из этого положения следует важный вывод.

Излученные поля, продолжает Манеев, могут существовать независимо от их источника. Скажем, радиопередатчик замолчал, а радиоволны продолжают мчаться сквозь пространство, неся информацию, что была в них заложена. Или: давно погасла звезда, свет же ее продолжает свой путь в космосе, неся широкий спектр данных о теле, которого физически уже нет, но которое продолжает как бы существовать для наблюдателя. «Столь же возможно, — полагает Манеев, — существование и биополя, „излученного“ при гибели организма, но все же сохраняющего в себе всю информацию о нем». Иными словами, гибель физического тела не означает исчезновения полевой формации, которая и является носителем памяти и индивидуальности человека. Следовательно, заключает ученый, можно задаться вопросом «о принципиальной достижимости индивидуального бессмертия возникшими биосистемами, поскольку оно мыслится возможным на базе специфической устойчивости биополей».

Изучением биологических полей заняты сегодня ученые разных специальностей — медики, биологи, инженеры самого широкого профиля. Основная мысль, которая присутствует на научных конференциях, посвященных этой проблеме, — мы только в самом начале пути. Гипотеза Манеева, возможно, один из шагов на этом пути, полном величайших неожиданностей.

Мы говорили о проблеме бессмертия, о поисках путей к нему в древности, в наши дни, о вероятных направлениях этих поисков в будущем. Говорили также о том, что бессмертие человека, может быть, существует в какой-то форме — независимо от наших усилий, помыслов и ухищрений. Возможен еще один ход мысли, свидетельствующий в пользу этого.

Как известно, наша Вселенная расширяется. Этот процесс начался 15—22 миллиарда лет назад, когда вся масса Вселенной была сжата, как бы втиснута в некую точку, «исходную каплю космоса».

Нам неизвестно, почему, в силу каких причин это состояние было нарушено и произошло то, что обозначается сегодня термином «большой взрыв». Разлетаясь, расширяясь во все стороны, материя отодвигала безбытие, творя пространство и начав отсчет времени. Так видит становление Вселенной современная космогония.

Однако расширение Вселенной не может быть бесконечным. Оно будет продолжаться лишь до некоторого момента, после чего процесс обратится вспять — галактики начнут сближаться, стягиваясь снова в некую точку. Вслед за ними будет стягиваться, сжиматься в точку пространство. В результате произойдет то, что астрономы называют сегодня «схлопыванием Вселенной».

Что же будет дальше, после того как Вселенная вернется в состояние «космического яйца», сожмется в некую исходную точку? После этого начнется новый цикл — произойдет очередной «большой взрыв», «неопраматерия» ринется во все стороны, раздвигая и творя пространство, возникнут галактики, звездные скопления, планеты, жизнь. Такова, в частности, космологическая модель американского астронома Дж. Уиллера, модель попеременно расширяющейся и «схлопывающейся» Вселенной. Известный ученый Курт Гедель математически обосновал эту модель.

Как представляет эти процессы современная космогония? Известный американский физик, лауреат Нобелевской премии С. Вайнберг описывает их так. После начала сжатия в течение тысяч и миллионов лет не произойдет ничего, что могло бы вызвать тревогу наших отдаленных потомков. Однако, когда Вселенная сожмется до 1/100 теперешнего размера, ночное небо будет источать на Землю столько же тепла, сколько сегодня — дневное. Еще через 70 миллионов лет Вселенная сократится еще в десятки раз, и тогда «наши наследники и преемники (если они будут) увидят небо невыносимо ярким». А еще через 700 000 лет космическая температура достигнет 10 миллионов градусов, звезды и планеты начнут превращаться в космический «суп» из излучения, электронов и ядер…

Вселенная, «схлопывающаяся» в точку и расширяющаяся вновь, —г— повторяет ли она предшествовавшие циклы? Вовсе не обязательно, отвечают некоторые космологи. Если в момент образования новой Вселенной физические условия будут отличаться даже самым незначительным образом, в этой очередной Вселенной может не оказаться углерода, необходимого для возникновения жизни. Цикл за циклом Вселенная может возникать и уничтожаться, не зародив ни искорки жизни. Такова одна из точек зрения. Она утверждает «прерывистость бытия».