Не устоять! - Энок Сюзанна - Страница 15

– Рейф, прекратите! – рассмеялась наконец Фелисити.

– Мисс Харринггон, вам надо бы почаще улыбаться, – мягко заметил Бэнкрофт и неторопливо вытер губы салфеткой. – Кстати, я подумал, что сегодня с утра мог бы съездить в Пелфорд. Вам ничего не нужно в городе?

Нужно починить крышу, чуть не сорвалось у Фелисити с языка, но она промолчала. Рейф не был ни батраком, ни наемным работником, и хотя его помощь пришлась кстати, она все же привыкла по возможности обходиться своими силами.

– Да нет, пожалуй.

Рейф кивнул и продолжил завтракать.

– А сколько всего кур у меня… э-э-э… у вас… у нас?

За многие годы брат приучил Фелисити мгновенно определять, когда собеседник хочет поменять тему разговора, и в этом отношении куры были не самым плохим выбором. Рейф все проделал просто виртуозно.

– Двадцать четыре. А у вас что за дела в Пелфорде?

– Хочу проехаться и взглянуть на окрестности, раз уж я теперь владею этими угодьями, – ответил Рейф с набитым ртом.

Фелисити нахмурилась:

– Воздержитесь, пожалуйста, от сообщения этой новости соседям до тех пор, пока не вернется мой брат и мы не уладим это дело.

– Не беспокойтесь, – вздохнул Рейф. – Я съезжу ненадолго, вернусь и доделаю крышу. Похоже, нас ожидает еще одна гроза.

– Можно я поеду с вами? – Мэй вскочила со стула.

– Нельзя! – отрезала Фелисити, заставляя себя отвести глаза от лица Рейфа, – Нам нужно как следует прибраться, тебе еще уроки делать, и не забудь – мы приглашены на обед к сквайру Талфорду.

Рейф замер, не донеся вилки до рта.

– Это кто такой – сквайр Талфорд?

– Сосед. Местная школа находится на его землях. А я состою в школьном комитете.

– Это меня не удивляет. – Рейф откинулся на спинку кресла и небрежно поинтересовался у Мэй: – А этому вашему сквайру сколько лет?

– По меньшей мере сто, – с умным видом ответила Мэй.

Сердце у Фелисити снова неизвестно от чего вдруг заколотилось. Да нет, ей показалось. Конечно, ревность тут ни при чем. С какой, собственно говоря, стати? Они же едва знакомы.

– Почему вас это интересует? Рейф ответил ей прямым взглядом.

– Потому что этим утром вы просто очаровательны. И мне захотелось удостовериться, что кто-то еще – помимо меня, разумеется, – ценит вашу красоту.

– Улыбнувшись, он встал из-за стола и вышел, оставив Фелисити в растерянности смотреть на закрытую дверь и задаваться вопросом – а не потеряла ли она в свою очередь рассудок. Не было никаких причин радоваться комплиментам случайного знакомца, к тому же слегка тронутого, каким бы красивым и привлекательным тот ей ни казался. И тем более не следовало надевать этим утром свое лучшее домашнее платье лишь ради того, чтобы ему понравиться. Фелисити критически оглядела свою желто-зеленую муслиновую юбку. По крайней мере он все заметил и оценил. Это уже было приятно тем более что сейчас ей все равно придется переодеться, потому что одежда эта вовсе не для разгребания развалин.

– Ты ему нравишься! – горячо прошептала Мэй и захихикала.

– Тише, глупенькая, – покачала головой Фелисити и принялась наконец за завтрак.

– Так вы стряпчий или нет?

Молодой человек, который сидел напротив Рейфа в тесной конторе, еще раз беспокойно повозил по столу промокашкой, испещренной чернильным пятнами.

– Стряпчий. Только вот…

– Только вот что? – наклонился к собеседнику Рейф.

– Понимаете, это в высшей степени незаконно, мистер… мистер Бэнкрофт. Вы должны понимать, я ведь здесь живу. И я бы никогда…

– Вы бы никогда не опустились до того, чтобы продать поместье без разрешения либо подтверждения на то со стороны владельца, что в обоих случаях будет незаконным и дурно пахнущим делом. – Рейф постучал согнутым указательным пальцем по названию поместья в дарственной, которая по-прежнему лежала на столе перед стряпчим. – Я аплодирую вашей добропорядочности и строгости, с которыми вы встаете на защиту своих сограждан. Но будь я проклят, если теперь не я владелец поместья Фортон-Холл!

Темноволосый юнец, заикаясь, опять забормотал свое. Не утерпев, Рейф вскочил со своего места и принялся мерить широкими шагами узкий промежуток между столом и дверью. Он понимал, что ему вовсе не просто внятно объяснить свое присутствие здесь, и тем более в наряде восемнадцатого века. Как только он заявил свои права владения на Фортон-Холл, ему пришлось еще раз пересказать всю эту чертову историю. По крайней мере юный мистер Гиббс бывал по служебным делам в Лондоне и знал, что у герцога Хайброу действительно два сына, хотя и было очевидно: в том, что Рейф – один из них, он сильно сомневается.

– Послушайте. Я вовсе не собираюсь продавать поместье Фортон-Холл до того, как вернется Найджел Харрингтон и мы благополучно и спокойно все решим. Но к тому времени, когда он вернется, мне хотелось бы заключить сделку о продаже без малейших задержек. Единственное, о чем я вас прошу: осмотрительно – повторяю, осмотрительно! – подыскать покупателя.

Ему вовсе не улыбалось, что Фелисити узнает, чем он тут занимается, пусть даже закон на его стороне.

Как-то так получилось, что за последние два дня Фелисити для него стала той, кого ему совсем не хотелось огорчать, – и вовсе не из боязни в очередной раз получить по голове чайником.

Когда сегодня утром она улыбнулась так искренне, у него в душе что-то вдруг шевельнулось. Заняться же продажей Фортон-Холла в открытую значило, что он никогда не узнает, что это, собственно говоря, было.

Джон Гиббс не сводил с него глаз, и Рейф постарался унять свое нетерпение и дать стряпчему время сопоставить все «за» и «против», в том числе благоговейный трепет, который он, безусловно, испытывал в отношении титулованных Бэнкрофтов, с теми денежными и моральными обязательствами, которые он мог иметь в отношении к Харрингтонам. Наконец Гиббс медленно кивнул:

– Ладно. Я не вижу ничего противозаконного в том, что просто попробую приглядеть покупателя, пока все будет оставаться так, как сейчас.

– Благодарю вас, мистер Гиббс. Через несколько дней я вас навещу – узнать, как обстоят дела.

Закончив с делами, Рейф покинул Пелфорд с намерением объехать свои новые владения. Пора было наконец выяснить, что же ему досталось как выигрыш, ради которого он чуть не отдал Богу душу.

На луговинах вдоль речки Краун-Крик, что неспешно несла свои воды неведомо куда, паслись неухоженные коровы. При виде всадника животные перестали щипать траву, подняли головы и замерли, уставившись глупыми глазами на своего нового хозяина. Овцы, что светлыми пятнами усеивали дальний луг, даже не озаботились поднять головы на топот копыт и легкое ржание Аристотеля. Они принадлежали другому землевладельцу – графу Дирхерсту, и Рейф с определенной долей зависти оглядел ухоженные поля и аккуратные крепкие изгороди своего соседа.

Вдоль дороги к востоку от главного поместья ему попалось несколько небольших ферм арендаторов, причем три из них оказались заброшенными, и, если судить по виду, очень давно. Когда Рейф ради интереса пересек верхом два поля, буйно разросшиеся сорняки доставали ему аж до колен. Поваленные изгороди, полусгнившие сараи и амбары говорили о многолетнем запустении.

Поместье Фортон-Холл в сравнении с грандиозным великолепием замка Хайброу или парка в Уорфилде являло собой жалкое зрелище, однако территория оказалась больше, чем он ожидал. При хорошем уходе место это вполне могло бы стать тем приютом где он с удовольствием провел бы остаток своей жизни. Но сейчас ему очень повезет, если удастся назначить более-менее приличную продажную цену.

– Эй, что ты здесь потерял?

От неожиданного грубого окрика из ближайших кустов Рейф вздрогнул, а затем все мысли мигом вылетели у него из головы – до ушей донесся хорошо знакомый звук заряжаемого мушкета.

– Эй, а ты что здесь делаешь? – ответил Рейф кустам по возможности спокойным голосом, разведя руки в стороны, чтобы показать, что он не вооружен. В душе же он горько пожалел, что оставил свой пистолет на конюшне, припрятав его под досками пола.