Маг-новобранец - Горбенко Людмила - Страница 35

– Почему не спишь? – рявкнул Оскар, отворачиваясь от девушки и закрывая рукавом собственное отражение.

– Мечтаю,– призналась Лейла.– А ваш племянник скоро приедет?

– Да скоро, скоро! – сжимая кулаки от клокочущей внутри злости, проскрипел Оскар.

– Я так хочу его увидеть,– стыдливо призналась Лейла, присаживаясь на ступеньку и преграждая будущему свекру путь наверх.– У него на самом деле глаза как звезды, а дыхание пахнет цветами?

– Розами! – скрипнув зубами, согласился Оскар.– Тебе не пора спать, милая?

– Может, мне встретить суженого на пороге, когда он утром постучит в наш дом? – вопросила красавица, мечтательно поднимая глаза в потолок.

Не выдержав, Оскар позволил себе злобно-скептическую ухмылку.

– Насколько я знаю своего племянника, дорогая Лейла, он вообще не станет стучать, тем более рано утром. Хендрик любит сюрпризы! У него настоящий талант, не побоюсь этого слова, ПОТРЯСАТЬ близких людей! До дрожи! Не удивляйся, если сегодня или завтра увидишь его стоящим у своей кровати с самым невинным видом.

– Правда? – Эта мысль ужасно удивила красавицу.– Ну хорошо, тогда я пойду?

– Да иди уже! Иди!

Убрав с дороги неугомонную Лейлу, Оскар нырнул в комнату и задернул за собой ковер. От разочарования и злости его трясло.

Убедившись, что за окном не летают странные звери, дипломат приоткрыл кривую створку, рухнул на стул и отхлебнул из пиалы остывшего чаю. Итак, второй день в новом городе оказался ничем не лучше первого. Кошелек пуст, живот, наоборот, наполнен отвратительными помоями, в груди тупая боль, на сердце обида. Надо успокоиться и подумать о чем-нибудь хорошем. Отвлечься.

Тоскливо перебирая события последнего года жизни и не находя в них ничего хорошего, Оскар совсем сник, но тут сама судьба пришла ему на выручку. Порыв свежего сквознячка игриво протащил по столу мятую газету и пощекотал судорожно сжатый кулак неудачливого дипломата. Рассеянно переведя взгляд на газету и раздавленного вчера таракана, все еще валяющегося у тарелки, Оскар вздрогнул: тушка мелко шевелилась.

– Э! Да ты живой! – невольно изумился он.– Вот чудеса!

Тонкие изломанные ножки задергались в воздухе, и таракан, пьяно шатаясь, встал.

Не к чести человеческого рода надо сказать, что безответные животные часто становятся объектами для того, чтобы безнаказанно «отвести душу». Не исключение и дипломатические персоны: они отводят свою душу чуть реже, но гораздо изощреннее.

– Ух, какая у тебя хитрая мордочка! – полным коварства голосом мягко сказал таракану дипломат.– Знаешь что – я назову тебя Хендрик. Иди ко мне, Хендрик. Вот так, правильно: шажок, еще шажок. Хочешь хлебную крошку? На. Неужели еще хочешь? Вот обжора! На еще. Ешь, ешь, маленький. Жуй. А теперь, Хендрик… – Над столом угрожающе нависла ладонь с безукоризненно прямыми длинными пальцами и овальными ногтями.– … Получи! Получи! Получи! Получи!

Раздавленное во второй, третий, четвертый и пятый раз тело таракана слабо дрыгнуло ножкой и затихло.

Удовлетворенно вздохнув, Оскар упал на низкий топчан и зарылся горячим лицом в подушки. Остаток ночи он проспал без сновидений.

Черная Башня. Утро

– Раз-два! Раз-два! А ну, ребята, бодрее! Я сказал, бодрее! Я из вас сделаю настоящих бойцовых магов! Раз-два! Раз-два! Кто там у нас стучит коленками? Курсист Филипп? Ну, ты оригина-ал, Филипп… Углы не срезаем! За спинами товарищей не прячемся!

– Я больше не могу! – пожаловался слуга Хендрику на очередном повороте.– Сейчас упаду и не встану до ужина!

– Терпи, а то затопчут! – подхватил его под локоть Хендрик.

– Пусть лучше затопчут, чем так!

– Раз-два! Раз-два! Кто там у нас мантию двумя пальчиками держит? Ты что, баба? А ну, брось и беги, как мужик! Помогай телу руками! Что значит, она в ногах путается? Где ваша сила воли? Настоящий боец даже в юбке до полу пробежит, как ветер по полю! Вот смотрите на этого курсиста – дыхание ровное, ноги работают ритмично, руки им помогают… хм. А почему у него глаза закрыты?

– Это курсист Фузик, сэр! Он спит!

– Молодец, Фузик! Вот это самообладание! Если бы все мы могли бегать даже во сне, как он… ох! Ох, мама моя. Кто-нибудь! Поднимите курсиста Фузика и проверьте, все ли у него цело. Жив? Вот и славно. Продолжим! Раз-два! Раз-два!

– Сколько еще? – простонал слуга, задирая подол мантии и запихивая его за веревку, заменяющую ему пояс.

– Два круга осталось,– шепнул Хендрик.– Дыши размеренней!

– Раз-два! Раз-два! Кто там у нас на бегу болтает? Опять Филипп? Ну, ты прямо талант, Филипп! Все успеваешь! Чей ты сын? Плотника? Ну что ж, похож, похож. Есть в тебе, Филипп, что-то такое… твердое, негнущееся… деревянное. Так, плавненько снижаем скорость, переходим на шаг… Что там за грохот на лестнице? Что-то подсказывает мне, что это снова проявил себя курсист Филипп, я прав? Жив, малыш? Генералом будешь!

– Ох, до чего я армейский юмор уважаю,– не утерпев, тихо съязвил Казик.– И не умно, и не смешно.

– А потому, что это не юмор вовсе,– спокойно отозвался Наставник по военной подготовке, на ходу разводя руки на ширину плеч.– Ты говори громче, не стесняйся, я все равно услышу. В армии, сынок, нет юмора, а есть армейский фольклор! Ты вот, например, сказки народные уважаешь? Уважаешь. А теперь объясни мне, что умного, когда злая лесная колдунья живет в сладком домике! Там же все прилипает! А если дождь? Тьфу! А ведь считается классика, даже в школе проходят. Так, не ложимся на пол, не ложимся! Руки в стороны – вперед! В стороны – вперед! Родина надеется на вас, ребята! У нас мало времени!

– В каком смысле? – спросил Хендрик, радостно обнаруживая, что если стать аккурат за спиной шкафоподобного Казика, то Наставнику его не видно.– Мы же только начали занятия, полгода впереди. И вообще – разве магам нужно бегать?

Наставник по военной подготовке поддернул мантию, чтобы выровнять погоны на плечах, и помахал в воздухе бумагой, нижний угол которой украшала сургучная печать.

– Никаких полгода у нас нет, курсисты. У нас и месяца нет. Приказ пана Наместника быть полностью готовыми к концу недели.

– Как? – ахнули сзади.

– Вот так,– грустно подтвердил Наставник.– Секретные сведения из канцелярии. Война на носу, ребятушки…

Город. Утро

Завсегдатаи «Дырявого бубна», зашедшие пропустить стаканчик в этот пасмурный осенний день, были удивлены случившимися с любимым заведением переменами.

Перед дверью не крутился, как это бывало обычно, слуга, а стояли двое серьезных нетрезвых сотрудников уголовной стражи, наполненные бесплатной выпивкой за счет Солли и сознанием собственного превосходства над простыми смертными. Любого, кто осмеливался поставить ногу на первую ступеньку, отбрасывало с крыльца мощным окриком:

– А ну тсс! Не видите – идет допрос!

Настырный гость быстренько смекал, что сегодня не лучший день для посещения трактира, и исчезал.

Изнутри слышались раскаты голоса инспектора и истеричные возражения Солли. На этот раз преступнику не удалось ускользнуть из рук правосудия, и это грело душу инспектора Кресса. Потому что тот факт, что супруг пропавшей трактирщицы не заявил о происшествии самостоятельно, неопровержимо указывал на него как единственного реального подозреваемого.

Сейчас Солли, ярко освещенный пятью самыми толстыми свечами, коптившими в подсвечнике, сидел перед инспектором и потел. Кресс взял перо и начал мерно постукивать по столу перед носом трактирщика.

– Еще раз попрошу,– поинтересовался он вкрадчиво.– Значит, вы утверждаете, что это был странный день?

– Скузи, сколько можно? Я уже рассказывал! – уныло откликнулся допрашиваемый.

– Расскажите еще раз. В чем же была его так называемая странность?

– Во всем,– убитым голосом сказал Солли.– Начать с того, что вечером под нашей кроватью бесились крысы. Или мыши. Ди куэстэ ми интэндо поко, я в этих делах слабо разбираюсь. В общем, кошка Малышка вдруг забеспокоилась. Потом из-под кровати выскочило какое-то существо… и мы… мы с женой закричали. Свечи погасли, и оно в темноте убежало вниз по лестнице. Я обошел дом, но никого не нашел. А Джульетта… пропала.