Особые поручения: Пиковый валет - Акунин Борис - Страница 14

– Вот в этом рассказ Тюльпанова и заставил меня усомниться. – Шеф сунул руку в карман, но немедленно выдернул ее, будто обжегшись.

Хотел четки достать, догадался Анисий, а четок-то и нет.

– Мой п-помощник запомнил и подробно описал мне карету «графа», упомянув, в частности, о вензеле ЗГ на дверце. Это знак компании «Зиновий Годер», предоставляющей в наем кареты, сани и фиакры как с кучерами, так и без оных. Нынче утром я наведался в контору компании и без труда отыскал тот самый экипаж: царапина на левой д-дверце, сиденья малиновой кожи, на правом заднем колесе новый обод. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что вчерашний «важный господин» в мундире и при ленте брал карету с кучером!

– Ну и что с того? – спросил Ведищев.

– Как что! Стало быть, кучер был не сообщником, не членом шайки «валетов», а совершенно посторонним лицом! Я нашел этого кучера. Проку от разговора, правда, вышло немного: описание внешности «графа» у нас было и без него, а б-больше ничего полезного он сообщить не смог. Вещи были доставлены на Николаевский вокзал и помещены в камеру хранения, после чего кучер был отпущен.

– А что камера хранения? – спросил очнувшийся князь.

– Ничего. Час спустя приехал извозчик, забрал все по квитанции и отбыл в неизвестном направлении.

– Ну вот, а вы говорите от Анисия помощь, – махнул рукой Фрол Григорьевич. – Пшик получился.

– Отнюдь. – Эраст Петрович снова сунулся было за четками и досадливо поморщился. – Что же это получается? Вчерашний «граф» приехал один, без сообщников, хотя их у него целая шайка, и все незаурядные лицедеи. Уж с простой ролью к-кучера как-нибудь справились бы. Однако «граф» идет на усложнение плана, привлекая постороннего человека. Это раз. «Шпейера» Владимиру Андреевичу отрекомендовал «герцог», однако не лично, а письмом. То есть вместе «герцог» и его протеже не показывались. А, спрашивается, п-почему? Разве не проще было бы, если б один член шайки представил другого лично? Это два. Теперь объясните-ка мне, господа, почему англичанин был у «нотариуса» без «Шпейера»? Ведь естественнее было бы совершить сделку в присутствии обеих сторон. Это три. Идем дальше. В истории с лотереей «Пиковый валет» использовал подсадного председателя, который опять-таки членом шайки не является. Это просто жалкий пьянчужка, ни во что не посвященный и нанятый за малую мзду. Это ч-четыре. Таким образом, в каждом из этих эпизодов перед нами все время предстает только один член шайки: то это «герцог», то «инвалид», то «нотариус», то «городовой», то «граф». Отсюда я прихожу к выводу, что шайка «пиковых валетов» – это один субъект. Из постоянных помощников у него, вероятно, только выпрыгнувшая в окно девица.

– Никак невозможно, – пророкотал генерал-губернатор, который дремал как-то странно – ничего важного не упуская. – Я не видел «нотариуса», «городового» и «графа», однако же «герцог» и «Шпейер» никак не могут быть одним человеком. Судите сами, Эраст Петрович. Мой самозваный внучек был бледен, тщедушен, тонкоголос, узкогруд и сутул, с жидкими черными волосами и приметным носом уточкой. Саксен-Лимбургский же молодец молодцом: широк в плечах, с военной выправкой, с поставленным командирским голосом. Орлиный нос, густые песочные бакенбарды, заливистый смех. Ничего общего со «Шпейером»!

– А к-какого он был роста?

– На полголовы пониже меня. Стало быть, среднего.

– И «нотариус», по описанию д-долговязого лорда Питсбрука, был ему «чуть выше плеча», то есть опять-таки среднего роста. И «городовой». А как насчет «графа», Тюльпанов?

Анисия от смелой фандоринской гипотезы аж в жар бросило. Он вскочил на ноги и воскликнул:

– Так пожалуй что тоже среднего, Эраст Петрович! Он был немножко повыше моего, вершка на полтора.

– Рост – это единственное во внешности, что т-трудно изменить, – продолжил надворный советник. – Разве что при помощи высоких каблуков, но это слишком приметно. Правда, в Японии мне встретился один тип из тайной секты профессиональных убийц, который специально ампутировал себе ноги, чтобы п-произвольно менять рост. Бегал на деревянных ногах лучше, чем на настоящих. У него было три набора протезов – для высокого, среднего и малого роста. Однако подобная самоотверженность в профессии возможна только в Японии. Что же до нашего Пикового Валета, то я, пожалуй, теперь могу описать вам его внешность и дать примерный п-психологический портрет. Внешность, впрочем, значения не имеет, поскольку сей субъект ее с легкостью меняет. Это человек без лица, он все время в той или иной маске. Но все же п-попробую его изобразить.

Фандорин встал и прошелся по кабинету, сложив руки за спиной.

– Итак, рост этого человека… – Шеф мельком взглянул на стоящего Анисия. – … Два аршина и шесть вершков. Природный цвет волос светлый – черные труднее поддавались бы маскировке. При этом волосы, вероятнее всего, ломкие и обесцвеченные на концах от частого употребления красителей. Глаза серо-голубые, довольно близко посаженные. Нос средний. Лицо неприметное, совершенно заурядное, такое трудно запомнить и выделить в толпе. Этого человека часто должны путать и п-принимать за кого-то другого. Теперь голос… Им Пиковый Валет владеет виртуозно. Судя по тому, что легко переходит и на бас, и на тенор с любыми модуляциями, природный его голос – звучный баритон. Возраст угадать трудно. Вряд ли юн, поскольку чувствуется жизненный опыт, но и не в летах – наш «городовой» скрылся в толпе весьма п-прытко. Очень важная деталь уши. Как установлено криминологической наукой, они у каждого человека неповторимы и изменить их форму невозможно. К сожалению, я наблюдал Валета только в виде «городового», а тот был в шапке. Скажите, Тюльпанов, снимал ли «граф» треуголку?

– Нет, – коротко ответил Анисий, болезненно воспринимавший всяческое обращение к теме ушей, в особенности неповторимых.

– А вы, ваше высокопревосходительство, не обратили внимания, каковы были уши у «герцога» и «Шпейера»?

Долгорукой строго произнес:

– Эраст Петрович, я генерал-губернатор Москвы, и у меня хватает иных забот помимо разглядывания чьих-то ушей.

Надворный советник вздохнул:

– Жаль. Значит, из внешности многого мы не выжмем… Теперь черты личности преступника. Из хорошей семьи, даже английский язык знает. Превосходный психолог и талантливый актер – это очевидно. Редкостное обаяние, отлично умеет входить в д-доверие даже к малознакомым людям. Молниеносная реакция. Очень изобретателен. Своеобразное чувство юмора. – Эраст Петрович строго взглянул на Ведищева – не прыснет ли. – В общем, человек безусловно незаурядный и талантливый.

– Таких бы талантливых да на заселение Сибири, – буркнул князь. – Вы бы ближе к делу, голубчик, без похвальных аттестаций. Нам ведь господина Валета не к ордену представлять. Возможно ли его изловить, вот что главное.

– Почему же невозможно, все возможно, – задумчиво произнес Фандорин. – Давайте-ка прикинем. Какие у нашего героя уязвимые места? Не то чрезмерно алчен, не то фантастически расточителен – какой куш ни сорвет, ему все мало. Это раз. Тщеславен – жаждет восхищения. Это два. Третье, самое для нас ценное, – излишне самоуверен, склонен недооценивать оппонентов. Вот за что можно зацепиться. И еще четвертое. При всей ювелирности действий все же иногда допускает ошибки.

– Какие ошибки? – быстро спросил губернатор. – По-моему, скользок, как налим, не ухватишь.

– Ошибок по меньшей мере две. Зачем «граф» сказал вчера при Анисии про «кавалера Хризантем»? Я действительно являюсь кавалером японских орденов Большой и Малой Хризантем, однако в России их не ношу, ни перед кем ими не хвастаюсь, у п-прислуги про эти мои регалии тоже не выспросишь. Ну, настоящий граф Опраксин как человек государственный и вхожий в сферы еще мог бы выяснить подобные детали, но Пиковый Валет? Откуда? Только из моего личного дела и формулярного списка, где перечислены награды. Мне, ваше высокопревосходительство, понадобится перечень всех чиновников секретного отделения вашей канцелярии, в особенности тех, кто имеет д-доступ к личным делам. Таких ведь немного, правда? Кто-то из них связан с Валетом. Думаю, и в афере с лордом без внутреннего информанта не обошлось.