Странник поневоле - Долинго Борис - Страница 47

Правда, как он вывернется, если здесь окажется кто-то, близко знакомый с бедолагой Бафометом лично, Богдан не знал, но решил пока не ломать голову над уравнением, не имеющим решения при нынешних условиях.

Постепенно глаза начали слипаться. Богдан встал и задвинул внутреннюю задвижку на двери. Кроме того, он поставил один стул так, чтобы при попытке открыть дверь снаружи создалось побольше шума, после чего переложил лучемёт за пазуху и не стал сопротивляться естественной потребности – уснул…

Какой-то стук чуть-чуть начал вытаскивать Богдана из небытия, но глаза не желали открываться, и только более сильные удары в дверь окончательно его разбудили. Землянин сел на кровати, сжимая под одеждой лучемёт.

В дверь стучали снаружи. Богдан встал и отпер задвижку.

В комнату вошёл Тассилон в сопровождении паренька в кожаном армячке, почти мальчика, нёсшего подсвечник не менее чем с полудюжиной свечей. Светильник на столе продолжал гореть, так что в комнате сделалось очень светло.

Тассилон сменил латы на длинное, почти до полу, одеяние из плотной бордовой ткани хорошей выделки, из-под которого высовывались узкие длинные носки красных сапог. Края одежды были украшены тесьмой зеленоватого цвета, а на груди шли разрезные складки, позволявшие разглядеть желтоватую рубаху. На голове начальника охраны короля красовалась замысловатая шапка, являвшая собой нечто среднее между складчатым беретом и папахой, украшенная парой пёстрых перьев. Из-под головного убора выбивались длинные каштановые кудри, ранее скрытые капюшоном рыцарской кольчуги. На груди весела массивная золотая цепь с самоцветами, а довершал одеяние не менее богатый пояс с кинжалом и мечом – выглядел рыцарь вполне достойно и впечатляюще.

Украдкой взглянув на часы, спрятанные под рукавом комбинезона, Богдан понял, что проспал чуть более часа. За окном уже опустилась ночь, впрочем, освещаемая какими-то всполохами со двора.

– Ну, как вам удалось немного отдохнуть, благородный рыцарь? – дружески-участливо поинтересовался Тассилон.

Богдан поднялся с кровати и поклонился:

– Благодарю вас, благородный Тассилон, вполне хорошо.

– Король выслушал меня, и, как я предполагал, заинтересован в том, чтобы поговорить с вами. Но сегодня он устал после турнира – сам участвовал в двух поединках, и посему примет вас только завтра, так что отдыхайте до утра.

– Вот как, – сказал Богдан, чтобы что-то сказать.

– А пока, – продолжал Тассилон, – его величество уполномочил меня сделать вам определённые общие предложения, ради которых, как вы вероятно уже догадываетесь, мы и попросили вас задержаться. Утром вы приглашены на трапезу, а потом и состоится разговор, от которого будет многое зависеть.

Землянин протёр глаза, по-прежнему не вполне понимая, о чём идёт речь, но повторно поклонился с максимальной, по его мнению, учтивостью.

– Я весь к вашим услугам, благородный рыцарь!

– Давайте присядем, – предложил Тассилон. – Думаю, вы проголодались, так что я взял на себя смелость приказать накрыть стол для ужина здесь.

Богдан с искренней благодарностью поклонился ещё раз.

«Так даже лучше, – подумал он. – Возможно, будет время понять, что к чему и как действовать».

Он плеснул в лицо водой над тазиком и вытерся куском ткани, висевшим у этого импровизированного умывальника.

Тассилон же отдал приказ сопровождавшему слуге, тот поставил подсвечник на стол и удалился. Пока дверь открывалась и закрывалась, Богдан заметил, что снаружи в коридоре стоят как минимум двое воинов.

Тассилон снял головной убор, бросил его на кровать и сел, после чего сел и Богдан, внимательно глядя на своего любезного тюремщика. Натёртое седалище болело, и молодому человеку пришлось устроиться в немного напряжённой позе.

– Позволено ли мне будет ещё раз спросить, – начал Тассилон, – куда направлялись вы, благородный Богдан? И самое главное, да простите моё любопытство, сударь, кто вы такой?

Богдан понимающе покивал, демонстрируя, что уважительно относится к желанию официального представителя короля знать о тех, кто разъезжает по дорогам его земель. Стараясь говорить достаточно естественно, но красочно, он повторил придуманную наспех легенду про свои странствия и рыцаря Бафомета, заверив, что держит путь именно в Святославское княжество.

Тем временем, юноша, отосланный Тассилоном, принёс блюда с едой и какие-то кувшины. Ему помогали две миловидные служанки. На блюдах лежали куски жареного мяса, овощи, зелень, сыр и каравай хлеба. В кувшинах оказалось вино – красное и белое – и свежая вода. В качестве столовых приборов были поданы самые настоящие ножи и вилки с костяными ручками – к удивлению Богдана, не ожидавшего лицезреть данные приспособления в эпоху Средневековья. Дополняли убранство куски льняной ткани, поданные в качестве салфеток.

Тассилон внимательно слушал, ни разу не перебив. Когда Богдан закончил, он, пока не комментируя своего отношения к услышанному, жестом указал на стол, приглашая начать трапезу.

Молодой человек, несмотря на сложность ситуации, с удовольствием принялся за еду, запивая всё довольно водянистым на его вкус вином.

Рыцарь только пригубил из кубка и наконец сказал:

– Если всё так, и вы действительно из Святославии, скажите – не могли бы вы стать посредником между его светлостью и вашим князем?

Богдан чуть не поперхнулся.

– Если быть до конца откровенным, – выдавил из себя он, понимая, что сходу отказываться нельзя, – я сам не из Святославии, однако постараюсь выполнить все ваши поручения. Что конкретно от меня требуется?

Землянин хотя и ломал голову над тем, в чём может заключаться интерес короля, но не ожидал, что ему предложат подобную миссию.

Тассилон пожевал губами, очевидно, размышляя над последними словами Богдана, а потом, никак их не комментируя и не ходя вокруг да около, пояснил, что миссия состоит в попытке установления союзнических отношений со Святославским княжеством. Отношения короля с герцогом Франкии становятся всё более напряжёнными. Герцог уже несколько раз недвусмысленно намекал, что королевству Астерийскому стоит подумать о вхождении в состав его земель на правах провинции. Естественно, это не могло нравится королю Хруодланду, династия которого единолично правила в своей стране, по словам Тассилона, уже более пятисот лет. В связи с тим его величество король рассматривал возможности установления негласных пока отношений с далёким северным государством.

До Святославии можно было добраться как через территорию Франкийского герцогств, так и сделав крюк по почти пустынным ничейным землям, лежащим на востоке и примыкающим к подножию Безвоздушных гор. Богдан отметил про себя, что рыцарь назвал горы именно безвоздушными, значит, местное население понимало, что горы непроходимы и, таким образом, не имело возможности перебираться с грани на грань. Кроме того, его обрадовала возможность сделать такой крюк: ведь при этом он проезжал совсем недалеко от точки перехода на грань Африки, куда он и направлялся изначально. Вопрос в том, отпустят ли его одного или приставят конвой?

Тем временем, Тассилон продолжал пояснения. Святославия граничила с Франкией с севера. Её армия, хотя и не слишком многочисленная, по словам Тассилона была очень сильна, а сами святославцы – великолепные бойцы. Они отличались, скорее не агрессивностью, а бесшабашностью, умением хорошо погулять, но в бою стояли до конца и если требовалось, давали отпор любому.

– Герцог Франкии Карл Пятый мечтает о власти от гор до гор, – сообщил Тассилон. – Он давно видит себя не просто герцогом – хотя его герцогство больше наших королевств.

– Что же ему мешает? Взял бы и объявил себя королём, а не герцогом! – вырвалось у Богдана.

Рыцарь удивлённо посмотрел на землянина:

– Разве вы не понимаете?! Странно… В силу многих обычаев он не может объявить себя королём по собственному пожеланию: если Карл поступит так, он обесчестит себя и свой род. Для подобного провозглашения по Изначальной Хартии ему нужны успешные военные походы. Дело в том, что герцогство Франкия приобрело свою обширную нынешнюю территорию не из-за завоеваний, а путём нескольких брачных альянсов, а исторически родичи Карла всегда были герцогами, понимаете? Потому он давно вынашивает планы захватить не только Астерию, но и Святославию. Тогда ситуация изменится: завоёвывая земли, он может уже объявлять себя королём.