Странник поневоле - Долинго Борис - Страница 16

Идти по песку было ещё труднее, чем по гальке. Солнце висело почти в зените и сильно припекало.

– Чёрт побери, – сказал Богдан вслух и посмотрел на мелкие слабые волны, медленно наползающие на берег, – а не искупаться ли?

Пейзаж вокруг сгодился бы для любого морского курорта, вот только из обязательных элементов отсутствовали корпуса санаториев и лежаки с зонтиками.

Однако кто его знает, какой зверь или человек может появиться из леса, пока он будет плескаться в воде? Во многих плохих и не очень плохих фильмах так часто и происходит по сценарию: герой оставляет одежду и оружие на берегу, ныряет, а когда выныривает…

Впрочем, немного поразмыслив, Богдан всё-таки подошёл к воде и разделся. Пояс с кобурой и ножнами он снял с комбинезона и нацепил поверх голого тела, поскольку и трусы он тоже снял, чтобы не мочить в солёной воде. Оружие хозяина дворца боялось влаги даже меньше, чем земные пистолеты или автоматы, и посему Богдан не беспокоился, что лучемёт или нож могут выйти из строя.

В этом месте до леса было метров сто пятьдесят открытого пространства, так что подобраться незамеченным не представлялось возможным. Тем более, Богдан не собирался заплывать далеко из опасения хищников, могущих водиться в этих водах. Никаких подозрительных симптомов в виде акульих или иных плавников, бороздящих океан, он пока не видел, но бережёного бог бережёт.

«Слегка освежусь – и всё!» – решил Богдан.

Дно от берега понижалось довольно резко, но почти абсолютно прозрачная вода, к тому же щедро просвеченная солнцем, позволяла видеть далеко. Однако Богдан не стал заходить дальше, чем по грудь, окунулся несколько раз и вылез на берег.

Съев пару из шести запасённых апельсинов и почувствовав себя гораздо бодрее, он зашагал дальше. Правда, у воды ноги проваливались в песок, и, чтобы идти быстрее и не так уставать, молодой человек вынужден был свернуть от берега к лесу, где был плотный ковёр травы.

Так он шёл часов пять, изредка останавливаясь на короткие привалы. Пляж несколько раз чередовался с каменистым берегом, и в трёх местах среди камней в море бежали небольшие речушки, так что проблема пресной воды, в принципе, была решена. Довольно часто попадались крупные птицы, похожие на давешнюю куропатку, гнездившиеся в кронах отдельно стоявших деревьев. Другие птицы вили гнёзда в скалах и даже среди камней на берегу. Один раз у стекавшей к морю речки Богдан увидел стадо антилоп с рогами, изогнутыми наподобие вырезов на деке скрипки. Животные спокойно пили воду и не обращали на него внимания. Крупных хищников пока не попадалось.

Можно было легко подстрелить одну антилопу и организовать обед и ужин, но Богдан пока не хотел останавливаться. До захода солнца он стремился пройти как можно дальше, чтобы постараться понять, находится он на острове или же всё-таки на «большой земле». Впрочем, в этом океане имелись и большие острова, которые просто невозможно обойти за один день.

Солнце клонилось к закату, апельсины были съедены, и Богдан, как городской житель, хоть и достаточно спортивный, но всё-таки не привыкший много ходить пешком, устал. Даже несколько наращенные в медицинском секторе дворца мышцы ныли: тренировки им всё равно не хватало.

Он как раз подошёл к маленькому ручью, и решил устроить привал. «Попытаюсь найти еду, устроюсь на ночлег, а завтра продолжу поход, – решил он. – Или дойду до точки, откуда вышел, если это остров, или встречу какие-то следы людей, если я просто на берегу моря на какой-то грани». Хотя, как он знал, в подобном случае следы цивилизации могли не встретиться очень долго: грани были населены не слишком плотно, и местами на них имелись обширные совершенно безлюдные пространства.

Заметив на дереве на высоте двух-трёх метров гнездо, Богдан осторожно подкрался и увидел, что там сидит куропатка – очевидно, птица высиживала яйца. Немного поколебавшись, Богдан вытащил лучемёт: птицу прикрывали ветки, а он пока не имел достаточной тренировки в метании копья.

– Прости меня, птичка, – тихо сказал он, – очень кушать хочется.

Установив оружие на самый слабый режим, Богдан послал импульс «твёрдого света», прицелившись в голову птицы, любопытно поглядывающую на него из своего «домика». Куропатка даже не кудахтнула – головёнка дёрнулась, и вниз слетело несколько пёрышек.

Взобравшись по ветвям кряжистой сосёнки, где свила гнездо его жертва, Богдан вытащил оттуда птицу, а также шесть яиц, каждое раза в два крупнее перепелиного. Расковыряв скорлупу, Богдан жадно выпил содержимое, пожалев, что у него нет соли – пресную пищу он не любил.

Собрав на опушке леса сухих веток, парень разжёг костёр, что умел делать хорошо. Вот навыками отрезать головы курам и свежевать их он не обладал, да и не слишком приятное это было занятие.

– А как ты хотел? – стараясь приободрить самого себя, вслух сказал Богдан. – Жрать любишь, чистоплюй, а голову дичи пусть кто-нибудь другой отрежет?

В конце концов, он разделал тушку, сетуя, что не имеет ёмкости, в которой можно было бы сварить птицу – очень хотелось похлебать супчика. Оставалось только вырезать прочный прут и насадить куропатку на импровизированный вертел.

Среди густой травы на опушке леса Богдан нашёл дикий щавель и черемшу, так что к мясу у него теперь имелись зелень и кое-какие приправы. Птичка оказалась жирная, и даже отсутствие соли не помешало Богдану с аппетитом молодого голодного человека очень быстро умять всю тушку, хотя она и не слишком хорошо прожарилась.

Оттерев у ручья руки песком, Богдан прилёг у костра, рассеянно ковыряя в зубах твёрдой сухой травинкой. Ясно было, что здесь не умрёшь с голоду, весьма вероятно, что тут отсутствуют и серьёзные хищники, так что жить можно спокойно, но что же делать дальше?

Конечно, главный план – найти точку перехода. Вполне может статься, что такие поиски потребуют не один год, но чего-чего, а времени у него после посещения медицинских лабораторий дворца хоть отбавляй: продолжительность жизни, если верить Главному Компьютеру, Богдан увеличил чёрт знает на сколько, да и иммунная система у него усилена. Впрочем, здесь нет никаких возбудителей опасных заболеваний, и даже банальную простуду нужно умудриться подхватить.

Сперва он недоумевал – ведь, в принципе, есть контакты с миром Земли – ну, хотя бы сам он, явившись оттуда, принёс на себе и в себе целый набор не слишком хороших микробов. Однако выяснилось, что поле переноса, формирующее тоннели сквозь пространство, обладало бактерицидным действием. На вопрос Богдана, а как же при таких перемещениях не нарушаются процессы пищеварения и не возникает дисбактериоз, Главный Компьютер ответил, что система отличается высокой избирательностью, и уничтожаются все микроорганизмы и вирусы, кроме необходимых для жизнедеятельности человека.

Богдан уже знал, что на гранях планеты-цилиндра люди практически не болеют, а продолжительность их жизни больше земной раза в три-четыре. Отсутствие эпидемий и оружия более серьёзного, чем мечи и копья, легко могло вызвать большой прирост населения. Перенаселённость предотвращалась гораздо меньшей плодовитостью рода человеческого, что было достигнуто некими специальными мерами, предпринятым Хозяином: мужчина здесь имел вероятность зачать за свою долгую жизнь не более трёх-четырёх детей, а женщина, соответственно, примерно столько же родить. К счастью, связано это было с внутренними свойствами половой системы, а не с внешними проявлениями, так что любовью занимались точно так же, как и на Земле.

Солнце в неимоверной дали прилипло к морю своим нижним краем и стало медленно погружаться в пучину. Нужно было устраиваться на ночлег. Хотя пока Богдан не встретил ни одного опасного зверя, он решил не рисковать, как первой ночью. Срезав несколько прочных жердей и лоз дикого винограда, он наскоро соорудил нечто среднее между насестом и помостом в ветвях той же сосны, где гнездился его обед или, точнее, ужин.

Пока он возился, опустились тёплые сумерки, в которых большинство звуков из леса затихло, но появились новые, а те, что оставались, сделались более заметными.