Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович - Страница 48

Марк понимал, что успокаивает себя, соотнося легкомоторные вертолеты с этой десятитонной громадиной, которая неумолимо приближалась к аэродрому.

У Зверева было два ориентира, и первым он увидел автобат, раскинувшийся южнее аэродрома. Это он, пришел к выводу летчик, сверяясь с картой. Четыре однотипных строения, выстроившихся в линию юг — север; штаб — к востоку, еще восточнее — три приземистых строения-склада.

— Автобат, — майор указал рукой в одну, потом в другую сторону, — а там аэродром. С высоты семидесяти метров мы его сразу не заметили.

Курдюмов со своего места пилота-стрелка повернул голову и чуть не вздрогнул. Уже в который раз. Он видел не майора Зверева, а Терминатора, управляющего вертолетом. Еще мгновение, и он раздельно произнесет: «Пошел вон!» Даже просто черные очки меняли его лицо до неузнаваемости, а шлем придавал сходство с киборгом.

Курдюмов в прицельную станцию с коллиматорным прицелом отчетливо различил под козырьком здания двух людей и без раздумий дал по ним очередь из пулемета. Затем еще одну.

Пулемет имел собственный газовый двигатель, и раскрутка блоков начиналась от пружинного стартера. Он запасал энергию в конце очереди при торможении блока и достреле двух последних патронов. Он медленно запрягал, но работал очень быстро.

Гондола с пулеметом, подвешенная на внутреннем пилоне вертолета, словно взорвалась. Пули, обладающие колоссальной кинетической энергией, ударили в грудь Хусейну, отбросив его к стене. Он сползал по ней, оставляя на поверхности кровавый след, и в конце буквально сложился пополам: автоматная очередь разрезала его надвое, как будто по нему прошелся луч гиперболоида. Марка спас кратковременный ступор. Он не в состоянии был пошевелиться. В тот миг, когда он потянулся за ружьем Хусейна, и произошел дострел из «ЯкБ». Пули выбили куски кирпича над головой азербайджанца. И Марк, повидавший всякого, вдруг почувствовал, как у него волосы встали дыбом. Рот Хусейна приоткрылся, выталкивая мощную струю крови, как будто сердце его подкатило к самому горлу, а глаза его нашли Сергея. В его последнем взгляде не было пустоты. В них жила мысль, а значит, и сама жизнь, с которой бедный Хусейн уже распрощался. Это был взгляд с того света.

На пороге показался Адам. Сергей буквально вколотил его обратно в помещение. Прихватив с колен Хусейна дробовик, он шагнул следом. В конце коридора увидел Катю.

— Что? — спросила она, видя перед собой привидение. Марковцев был белее мела.

— Нас нашли, — коротко ответил Сергей. И добавил чуть тише: — Хусейна убили.

Адам несколько мгновений смотрел на Марка, потом развернулся и ушел в свою комнату на втором этаже. Вернулся он с таким же дробовиком, как у Марковцева. И даже не вздрогнул, когда в соседней комнате разлетелись стекла, а снаружи грохнули пушечные выстрелы.

— «Двадцатьчетверка»? — с первого раза угадал Адам.

— Да, — кивнул Марк. — Надо выбираться. Иначе они нас под кирпичами похоронят. — Он не смог разглядеть всего вооружения вертолета, но судил по тому, чем уже отработал летчик-пилот: это пулемет и пушка. Возможно, к базе приближается пушечная модификация «Ми-24» с двуствольной пушкой тридцатого калибра. Но если это «полноценный» модифицированный экспортный вариант… У него помимо двуствольной пушки имеется гранатомет, блоки с неуправляемыми ракетами и управляемыми. «Атаки» и «Штурмы» точно похоронят всех, кто находится в здании. Они разнесут его по кирпичикам.

Но одним только обстрелом дело не закончится. После него в работу включатся чистильщики. На борту минимум восемь вооруженных десантников. Они перевернут каждый кирпич, ища под ним хоть какую-нибудь жизнь. Они получили задание убить всех и выполнят его. Марк представлял себе войсковое подразделение. Подумал и о наемниках. Но кто снабдит их вертолетом и даст добро на проведение такой крупномасштабной акции?

Марк поставил себя на место противника. У него есть штурмовая группа и мощное прикрытие — ударный вертолет. Его участие не ограничивается только доставкой штурмовой группы к месту операции, что уже было продемонстрировано. Он может вводить в заблуждение, наводить на мысль о готовящемся штурме сверху, а на самом деле атака будет производиться с земли. И еще одна его роль — создать шум вокруг объекта, заглушить «звуковые признаки» готовящегося или начавшегося штурма. Марковцев, рассуждая за противника, сделал ставку на то, что называют «огнем и маневром». Это означало превзойти противника в огневой и тактической подготовке. Одна часть группы прикрывает другую и ведет наблюдение. Это аксиома. Они будут отрабатывать одно здание за другим и начнут с этого. У Марка было время отойти к другому зданию, пока противник, отрабатывая на первом объекте, будет терять время.

— Уходим. — Он первым пошел по коридору и свернул налево, на небольшую лестничную площадку с окном, выходящим на ангар. Лестницы вели в жилые комнаты на втором этаже и подвальное помещение. Но прятаться в подвале было равносильно самоубийству. Да, штурмовики потеряют время, зачищая это здание, но отыграют его на следующем, более простом объекте. А дальше строений на многие сотни метров хозяином положения был вертолет.

Марк открыл окно и первым выбрался наружу. Помог спуститься Кате и Адаму. Они оказались под защитой стены, находясь вне зоны видимости «Ми-24». Он приближался на минимальной высоте, и это было оправдано: пилот выдерживал углы обстрела пулемета, которые составляли сорок и двадцать градусов по вертикали и шестьдесят — по горизонту. Поднимись он выше, стрелял бы поверх здания. Да и для высадки десанта время у него сократится.

Нет, он не поднимется выше настоящих пятидесяти метров. А это была как раз та высота, которая создавала мертвую зону — пространство между основным зданием аэродрома и ангаром.

Марк пропустил Катю и Адама вперед и побежал следом. Он понимал, что брал отсрочку. Что дальше — подскажет время. Обстановка обязательно изменится.

— Внимание, команде приготовиться! — передал по громкой связи Зверев.

— Время хорошее! — выкрикнул полковник Верестников, обращаясь больше к себе, чем к товарищам.

Смаковничий и Голев приготовились открыть двери с правого борта, Верестников и Басов — с левого.

— Пошли! — отдал команду полковник, едва колеса шасси коснулись земли. Створки с обоих бортов разошлись вверх и вниз. Нижние послужили сходнями, по которым простучали ботинки боевиков.

Зверев сделал то, что получасом раньше обязан был сделать командир этой «вертушки». Едва последний десантник покинул борт, он поднял машину. И с этого мгновения был готов следовать за ними. Как и Курдюмов был готов снова отстрелять из пулемета.

Четверка десантников перебежала к зданию, единственному двухэтажному, которое, судя по оборудованию на крыше, было диспетчерским пунктом. С фасадной стороны, над которой поработал пулемет, не осталось ни одного целого стекла, а по стене словно отработали шрапнельными снарядами. Был ли задний вход в этом здании, команду пока не заботило. Главное, знать, как поймать суслика. Если лить воду в одну нору, он обязательно вылезет из другой.

Вертолет еще не поднялся, а Верестников снова подумал о благоприятном времени. Не раннее утро, когда постель не хочет отпускать, а утро, полное планов. Все хорошо. Время брать тепленькими.

Полковник не опасался выстрелов из окон здания, пока вертолет таращился на них жерлами пушек и пулеметных стволов. Он еще с километрового расстояния показал свою мощь. А в упор его силу просто нечем было мерить.

Вертолет медленно поднялся над землей. Четверо десантников рванули к двери и выстроились вдоль стены по классической схеме проникновения в здание. Пятым членом команды был «Ми-24». На него была возложена задача «прочесывания» объекта, что больше походило на артподготовку. Повторную. С убийственно близкого расстояния.

Верестников покосился на труп азербайджанца. На его подбородке и шее свежая еще, парная кровь. Волосы щедро припорошены силикатной пылью, отчего он, молодой еще, лет тридцати, выглядел стариком.