Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович - Страница 43

Он впервые бросил свой портфель — правда, на кожаный диван, который занимал добрую четверть его небольшого кабинета. С мыслью «Меняю портфель на планшетку» он вызвал к себе фактического командира группы «особого резерва». Им был майор Зверев. Отставной майор, в ключе «бондианы» поправился Алексей. Зверев представлял собой «непробиваемый» двухметровый агрегат типа ресторанного вышибалы или профессионального телохранителя. У него был торс Шварценеггера и голова Брюса Уиллиса, этакий вытянутый вариант русского Динамита. По его виду нельзя было сказать, рвется ли он в бой, но, посвященный в планы Алексея Верестникова, он не был разочарован предстоящей командировкой. Тем более что у него на пограничном участке в районе Руту остались наработанные связи.

— Марковцев — носитель информации, — сделал вступление Алексей. — Шеф желает видеть его в мусорном ведре. Разбитым. Вдребезги. Даже в Азербайджане он что-то может выторговать для себя. Любой камень, брошенный в наш огород, нас же и размажет. Нас раздавят свои, здесь, — он похлопал ладонью по столу. — Будем готовить группу к заброске.

Глава 17 Подготовка к операции

Свежая информация о состоянии дел на этом участке границы в общих чертах выглядела следующим образом. За последний месяц участились случаи перехода через российско-азербайджанскую границу мелких групп — остатки чеченских бандформирований. Только за вчерашний день зафиксировано два перехода границы, и оба — в районе дагестанского селения Руту. В ответ на огонь бандитов азербайджанский наряд, патрулировавший границу в составе трех человек, вызвал подкрепление. Бандиты отступили перед пулеметным огнем с прибывшего вертолета и отошли на территорию Дагестана.

Алексей Верестников привез в Дагестан хорошо подготовленную диверсионную группу, имевшую опыт работы за границей. Как и все группы подобного рода, она исповедовала принцип: заброска, удар, отход. Ничего лишнего.

Во главе отряда стоял сам Верестников. Одна из веских причин, которые побудили в нем желание возглавить отряд диверсантов, — это возможность контактировать с бойцами напрямую, а не через посредника-командира. А значит, отпадала надобность в согласовании целого ряда вопросов. В этой связи полковник в шутку подумал о том, что и сам является посредником между рядовыми бойцами и генералом. Интересно, как бы он смотрелся во главе отряда наемников?.. «Никак», — пришел неожиданный ответ. Его легко представить в полевой форме, но не среди бойцов, а среди офицеров, в полевом штабе, за планированием операции. На стене — огромная карта местности, на ней отмечены жирными стрелками направления главных ударов.

Верестников решал задачу с двумя неизвестными. Его прельщала «реальная» заброска, где за скобки было выведено — в тыл врага. А почему нет? Предстояла работа на территории чужого государства, где пусть даже спецслужбы являлись прямыми врагами. Сейчас его работа заключалась в том, чтобы представить реальные картины, привлекая на свою сторону богатое воображение.

Легальный или полулегальный въезд в страну, контакты с поставщиками оружия и агентами, потеря драгоценного времени. Он представил себя в кафе. За столиком он ведет переговоры с торговцем оружием. За соседним столиком расположились несколько человек, причем с обеих сторон. Как дрелью, они сверлят друг друга черными и голубыми глазами. Пусть они сидят, опустив головы, глаза и руки, но все равно, это такое светилово… Алексей усмехнулся и покачал головой. Ты и рта не успел открыть, а о тебе и твоей команде уже знают многое десятки людей. Утечка информации неизбежна. Даже если исключить из списка людей, которые работают на спецслужбы.

Его губы растянулись в улыбке, когда он представил себе иной тип заброски, который всегда привлекал таких людей, как он, как его противник. За границей тебе потребуется только твоя цель, а все, что нужно для ее достижения, у тебя будет с собой: оружие, амуниция, но главное — стремление. А до него еще нужно добраться дорогой, название которой — стимул, а после тебя уже ничто не свернет с пути. Ты оставляешь за собой все сомненья и часто даже не вспоминаешь о том, какие причины толкнули тебя на очередную авантюру. Тебя не гложут сомненья, и ты свободен и горд, как птица, улетающая на юг…

Алексей неплохо изучил досье на своего противника, особое внимание уделив тому беспрецедентному рейду, когда тринадцать диверсантов прошли в маршевом темпе несколько десятков километров, убрав по пути наблюдательные посты боевиков, а потом уничтожили их базу. Это при том, что на базе их ждали, были готовы противостоять и уничтожить самих диверсантов. Но этот невероятный человек в очередной раз доказал, что соответствует тому образу, который фигурировал в его личном деле: тигр с умом лисицы. И Алексею Верестникову выпал шанс повторить маршрут Марковцева и его отряда, намотать такие же километры — но только для того, чтобы уничтожить Марковцева. И это было настолько символично, что он уже не мог отказаться от этого. Он вспомнил фразу из какого-то фильма: «Бытует мнение, что навязчивая идея может отравить жизнь». Неважно, что прозвучало это как утверждение. Алексей не мог ничего прибавить к этому. Да и не хотел.

Он первым прибыл в контору егерей, с которой соседствовала строительная фирма. Некогда здесь, близ дагестанского селения Руту, базировалось подразделение ФСБ, в котором проходил службу майор Зверев. Пять или шесть лет тому назад подразделение расформировали, но некоторые люди на местах все еще поддерживали отношения с «фирмой». К ним относился и егерь Сергей Дебиров. Он выслушал шутку прибывшего гостя:

— Как вы уживаетесь со строителями, которые у вас под носом пилят лес?

— Ну, во-первых, я не лесник. А вообще у меня есть предложение, как избавиться и от охотников, и от «черных лесорубов».

— Ну-ка, интересно.

— Нужно раздать браконьерам лицензии на отстрел «черных лесорубов».

— Дельное предложение. Где вы разместите нас?

— Пойдемте со мной. Вы на одну ночь? — Недосказанность Дебирова можно было заполнять мешками. Пусть и одна ночь, но какая долгая, полная тревожных ожиданий.

Верестников осмотрел помещение со смежной комнатой общей площадью под сорок квадратных метров и остался доволен. Эти две комнаты напомнили ему дом охотника в Тверской области, где он за последние три года провел десять дней. Похожие массивные столы, стулья и лавки, обшитые рейкой стены, въевшийся смоляной прогорклый воздух, который можно было буквально попробовать на вкус. В этих стенах можно было вести приготовления к охоте на зверя, проверяя зеркальную поверхность дула на свету единственной лампы под трехметровом потолком, — такие ощущения пришли к Алексею, и от них трудно было отделаться. Но они оставили его, когда помещение наполнилось голосами вновь прибывших. Их было пятеро. Достойное продолжение операции, начавшейся в банке. Пожалуй, Алексей был рад этому факту. Впрочем, он не раз думал на эту тему.

Второй номер в группе носил имя Александр Курдюмов. На родео он мог дать сто очков любому ковбою. Курдюмов не расставался с холодным оружием. Сейчас нож типа стилет плотно сидел в аккуратных самодельных кожаных ножнах, усиленных стальными пластинами. Второй нож — полная противоположность трехгранному клинку: короткий и широкий. Им можно было нанести серьезную травму, повредив вены, сухожилия, тогда как стилетом можно было пробить грудную клетку и очень плотную ткань сердца. Курдюмов и Зверев были одногодки. Они на пару участвовали в двух операциях и оба раза в качестве наемников. Четыре месяца провели в Ираке, завербовавшись в «собачьей» конторе в Молдавии, и воевали на стороне коалиции вместе с молдавскими военнослужащими.

Еще один Александр — Смаковничий по кличке Смак — просто и со вкусом. Двадцать шесть лет. Самый молодой в команде. Алексей Верестников имел информацию о том, что по крайней мере пару раз Смаковничий был задействован в так называемых индивидуальных проектах — заказные убийства. Минимум «персонала» — два-три человека на обеспечении и исполнитель. Кто обеспечивал безопасность Смака, Алексей не знал. Как не знал его жертв. Вторая кличка Смаковничего — Десантник. Родом из Рязани, он и службу проходил на малой родине.