Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович - Страница 26

Но что-то долго самолет-носитель летит к орбите, уже жалко денег, которые пошли в оплату за этот первый полет. И только сейчас, на сумасшедшей высоте и скорости, Роман начал понимать, что именно с ним происходит. Предчувствия. Пожалуй, впервые в жизни он попал в такие жесткие тиски чувства ожидания чего-то неизвестного. Он жил предчувствием близких перемен. Очень близких. И чем дальше летел самолет, тем ближе перемены. Теперь он ждал их каждую минуту и секунду.

Что должно произойти? Катастрофа самолета? Он где-то читал, что некоторые люди с богатым воображением предчувствовали катастрофу, приобретали дар ясновидения. Кто-то из них остался в живых потому, что опоздал на самолет, подсознательно затягивая время. Удивительно, но что-то похожее на затяжку времени произошло во время следования кортежа: микроавтобус чуть отстал от пары «Ауди». Роман интуитивно обернулся и увидел его метрах в тридцати дальше, чем ожидал. Как будто водитель, лица которого невозможно было разглядеть за непроницаемым стеклом, не смог вовремя тронуться с места. Однако он не должен был останавливаться на светофоре. На то он и кортеж, чтобы не разрываться, это единое целое.

Предчувствия… Не одно, а множество. Целая цепочка. Кортеж предчувствий.

Слабая улыбка тронула губы Романа. Он незаметно вздохнул. Потрогал запястье, которое натер кольцом инкассационного кейса; к нему он был прикован тонкой, но прочной цепью. Противоударный, изготовленный вручную из высокопрочного поликарбоната, кейс был спроектирован специально для транспортировки и кратковременного хранения электронных носителей конфиденциальной информации, микрофишей, и важных конфиденциальных документов — так гласила краткая характеристика на него. Его основные замки и три петли были сделаны из стали с защитой против взлома. Внутри этого кейса хранилась важная информация, в бумажном и электронном виде. Этот кейс он должен будет передать старшему от принимающей стороны.

Роман недолго находился в расслабленном состоянии, в котором обычно полет проходит легко и незаметно, — им снова овладела тревога. Ему вдруг стало тесно в этой кабине и, как следствие, трудно дышать.

Он резко поднялся с места. Единственное желание, которое совпадало с возможностями, — покинуть эту кабину и оказаться в грузовой, где воздух был холоден и разряжен, как в горах. Это желание было настолько сильным, что Роман заторопился.

— Куда вы, шеф? — спросил инкассатор по имени Олег.

— Выйду на свежий воздух, — ответил Кудрявцев, по привычке застегивая пуговицу на пиджаке. Он был одет легко, но вряд ли даже поежится от холода: негерметичная грузовая кабина имела систему вентиляции и обогрева. Ему было глубоко плевать на то, как отреагируют на его уход его товарищи… по предчувствию. Пусть думают о том, что ему неприятно делить с ними один воздух, плевать. Понимая, что зацикливается, он поторопился.

Его встретил приятный салон, который не был похож на грузовой. Здесь царил порядок. Не было ни одной тары — в российском понимании этого слова. Евроконтейнеры больше походили на системные блоки; но даже если против воли представить себе, что внутри находится груз, то только соответствующего качества. Никаких там шмоток.

Роман бросил взгляд вправо… и тяжело сглотнул. Он понял, как сходят с ума.

Глава 11 Ограбление по-русски

Роман Кудрявцев увидел четырех человек, буквально сидящих на чемоданах. Их лица были до боли знакомы ему, тем не менее он не смог бы назвать их поименно. Во всяком случае, не сразу. Но, надо отдать ему должное, он пришел в себя быстро. На его часах имелась так называемая тревожная кнопка, и Роман тотчас нажал на нее. Оповестить экипаж и курьеров об опасности — его первостепенная задача, поэтому он попросту не задумывался о следующей. И не смог должным образом встретить противника. Человек в маске Брежнева оказался проворнее Романа и пресек его попытку вооружиться.

Катя опередила и Адама, за спиной которого в миниатюрном рюкзаке находился блокиратор радиоволн, и своего опекуна. Она влетела в кабину сопровождающего персонала и взяла на мушку крайнего курьера, рука которого уже нырнула под пиджак и сжала рукоятку табельного пистолета. Ему бы потянуться за «калашниковым», но он, видимо, не часто имел дело с автоматами, и рефлекторно выбрал привычный пистолет. Олег не разобрал, что она выкрикнула, пусть на короткое время, но он оказался парализован видом нападавшего. Знакомые черты лица при чужих, смотрящих словно из потустороннего мира, глазах. Он медленно разжал пальцы и в таком же темпе высвободил руку и поднял ее над головой.

— Вторую руку! — подстегнул его выкрик Кати. — Обе руки в гору!

Напарники Олега повторили жесты за ним, глядя в черные зрачки пистолетов-пулеметов в руках грабителей в масках Ельцина и Горбачева.

— Коленями на сиденья! — продолжала отдавать приказы Майорникова. — Руки на затылок!

Она ловко перебросила оружие за спину и сняла с поясного ремня наручники. Не смогла удержаться от взгляда, который она метнула на Хусейна: «Смотри, как это делается». Правой рукой она освободила запястье Олега, подняв рукав на его пиджаке, набросила кольцо сектором вверх за запястье и защелкнула его, то же самое проделала с его левой рукой, заводя ее за спину. И надавила на кольца, дожав и зафиксировав сектора.

Хусейн тихо, чтобы его услышала только Катя, признался ей:

— Хочу, чтобы ты тоже надела на меня наручники.

— Прямо сейчас?

— Попозже, — раскатал он губы.

— Я подумаю, — сказала она, переходя к следующему курьеру. Она также надела на него наручники, делая это со вкусом, чего не мог не отметить Адам, держа стоящих к нему спиной курьеров на мушке.

Если она вошла во вкус, значит, ей нравится грабить, сделал он вывод. Стоя на пороге кабины, Адам бросил мимолетный взгляд на командира, который остался один на один с Романом Кудрявцевым. Услышали ли шум в кабине пилотов? — спросил он себя. Скорее нет, чем да. Команда действовала бесшумно, да еще и старший инкассатор помог, открыв дверь в кабину.

Маска прилипала к лицу, и Сергей представил себе сморщенную кожу, как на подушечках пальцев после долгого купания. Бросил взгляд на Адама, Хусейна, Катю. Они терпели. Как и он, впрочем. Но это была его затея. И почему он окликнул продавца оружия и забрал назад подарки для его криминальной команды…

Дверь в кабину пилотов не была закрыта на замок. Заходите, кто хотите. Первым вошел Марковцев, имеющий опыт захвата воздушных судов. Последний раз он захватывал пассажирский самолет с пассажирами на борту в Новограде. Его команда из трех человек проникла в самолет под видом врачей из санитарно-эпидемиологической службы, пронеся на борт оружие в объемистых стерилизаторах.

Все очень похоже. Включая контейнеры, которые небольшим усилием воли превращались в стерилизаторы. Пожалев о марлевых повязках, в которых дышать было несравнимо легко и безопасно, он приставил пистолет-пулемет к голове бортинженера и повторился:

— Самолет захвачен. Полет продолжается. Очень надеюсь, что сегодня мне не придется никого убивать. Глухих на борту нет? — спросил он и усмехнулся гробовой тишине в кабине пилотов. — А слепых?

Второй пилот осмелился разлепить рот:

— Нет, Леонид Ильич.

— Вот и отлично. А сейчас уступите место моему экипажу.

Когда в проеме нарисовались две низкорослые фигуры в масках Горбачева и Ельцина, первый пилот присвистнул и не удержался от вопроса:

— Уверены, что хотите взять управление на себя?

Хуциев ответил так, что снял все вопросы:

— Разве у нас неуверенный вид?

Адам занял место за штурвалом. Перед ним находились десятки приборов, но он в первую очередь отметил время на часах. Для него они стали одним из самых важных приборов.

— Я буду спрашивать, ты — отвечать, — тоном, не терпящим возражений, поставил он условие Хусейну. Словно тот был членом этого экипажа, а не своим в доску, взвалившим на себя функции штурмана.