Закат империи - Горелик Елена Валериевна - Страница 26

Самым сложным для тринадцатилетнего подростка оказалось учение в школе. Причём, его, не умевшего ни читать, ни писать, ни считать дальше десяти, зачислили в одну группу с семилетками, которые не упускали случая подковырнуть "дылду". Хосе в ответ на насмешки только фыркал и хвастался участием в штурме Алжира. Мол, я уже воевал, пока вы пирожки с кухни таскали. Обзывать "дылдой" его вскоре перестали, но в свой круг не приняли. Да Хосе и не стремился. Что они понимают, эти птенцы желторотые? Пугают друг дружку страшилками про призраков и ведьм, детёныши. Пожили бы на улице… А ведь он не понаслышке знал, что такое ночёвки в заброшенных хибарках, лихорадка, голод, непосильная работа. Что такое служба на пиратском корабле, где слабака вмиг в порошок сотрут. Они с Хосе-Рыжим наслушались в тавернах историй о том, кем становились на флибустьерских кораблях мальчишки, мечтавшие о море, но не умевшие за себя постоять. Пойти наниматься на "Гардарику" они решились только тогда, когда убедились: не врут люди, там и впрямь строгие порядки. Но даже на флагмане пришлось отбиваться от того чёртова француза… Жана, кажется. На пару с Рыжим устроили ему парочку неприятных сюрпризов, француз и отстал… Рассказать всё этим малькам? Всё равно или не поверят, или не поймут. Потому в школе Хосе держался особняком. После занятий часто бегал в порт. Если "Гардарика" стояла на рейде, был шанс увидеться с Рыжим, потрепаться. Если флагман был в рейде - просто смотрел на море. Море… Болезнь навсегда провела чёткую границу между ними. В минуты, когда приходило осознание этого горького факта, Хосе злился. На себя, на судьбу, на придворных отравителей, лишивших его морского будущего. Но лишь в последние дни он сумел найти подход к этой своей злости. Чтобы не она им руководила, а он ею.

А сейчас, получив отметку "плохо" сразу по двум предметам - древней истории и арифметике - Хосе вовсе не злился. Он был подавлен. Чтобы "выйти в люди", как говаривала его покойная мать, нужно быть образованным. А он не смог выучить элементарные вещи, которые довольно легко давались даже этим "малькам". Да как всё умножение выучишь? Если множить однозначные числа, ещё куда ни шло. Таблица есть. Но когда учитель задал умножение чисел двузначных, тут Хосе и прошиб. Это каких же размеров таблица должна быть? И как её всю заучить? Тут никакой памяти не хватит… А древняя история? При чём к Сен-Доменгу какой-то Александр Македонский? И почему учитель так взбеленился, когда Хосе назвал этого Александра римским императором, а царя Леонида из Спарты - его главным маршалом?… Одним словом, настроение Хосе и впрямь было не безоблачным. Если в его голове не умещаются даже простые вещи, как он сможет пойти по пути своего капитана? Там же ого-го сколько всего знать надо!

Досада ушла, пришло полнейшее равнодушие. Да гори оно всё синим пламенем! Вернуться на флагман, хоть бы и снова в юнги - и будь что будет. Подохнет от солонины? Ну и пусть. Хосе сейчас хотелось одного: как можно незаметнее пробраться в свою комнату, собрать мешок, нацарапать пару слов на клочке бумаги - мол, простите, на большее, чем тягать концы, не способен - и так же тихо свалить в порт… Его путь пролегал как раз мимо комнат капитана. Дверь в коридор была открыта, и мальчик увидел, как она передаёт няньке своего младшего сына, месячного младенца. Старший наверняка сейчас спал: как говорила сама сеньора капитан, лет до пяти это необходимо. А потом уже будет привыкать к взрослому распорядку дня. Но если она сейчас отправила малыша с нянькой в детскую, то наверняка собралась работать с бумагами. Это надолго и всерьёз, и у него есть шанс осуществить свой план…

- Эй, братец, - весёлый - даже самую малость насмешливый - голос капитана заставил его застыть, втянув голову в плечи. - Куда это мы направляемся таким скрытным порядком?

- Н-никуда, - Хосе, так и не успевший скрыться в коридоре, хотел сказать это как можно безмятежнее, но не сумел. Подвела его это фальшивая безмятежность, всё-таки прозвучала неверная нотка. А у капитана тонкий слух. - К себе в комнату, то есть.

- Ага, - улыбнулась капитан. - Ясно. "Банан" отхватил?

- Чего? - от удивления Хосе даже забыл о своих переживаниях. Какой ещё такой банан? Он бананы вообще терпеть не может, переел в своё время.

- Да это мы так в школе плохую отметку называли, - охотно пояснила сеньора. - Я тоже в твоём возрасте как-то вот эту самую отметку получила. Пришла домой и сидела тихонечко, как мышь. И тем себя выдала.

- И что? - Хосе, ожидавший чего угодно, только не Галкиных воспоминаний о школьном прошлом, заинтересовался. А этот интерес отогнал куда подальше напавшую на него хандру. - Сильно вам попало?

- Не особенно. Гулять не пустили, заставили переучивать задание.

- Значит, мне сейчас тоже переучивать придётся, - вздохнул мальчик.

- А тебе не хочется? - с иронией поинтересовалась Галка.

- Да ну… - Хосе недоверчиво шмыгнул носом. - Такая скукотища - таблицы эти учить. Цифры и цифры… Что в них может быть интересного? Или эти древние греки. Померли они давно, а я ими голову забивать должен. Вот геометрия - совсем другое дело. Там всё сразу видно, и все задачки у меня в голове как бы сами собой решаются.

- Ладно, заходи, не торчи на пороге, - капитан мотнула головой, приглашая его в комнату. - Садись. У меня есть пара часов, поговорим. И о цифрах, и о древних греках, и о тебе самом…

"У парня интуитивное образное мышление, - думала Галка, пока Хосе, отщипывая кусочки свежей булочки, рассказывал о своих школьных проблемах. - А учитель заставляет его тупо зубрить, отсюда и "бананы". Нужно не таблицы наизусть заучивать, а постигать общий закон, по которому они построены. Тогда таблицы будут не нужны".

С арифметикой разобрались довольно скоро: Галка, садистски поиздевавшись над своими мозгами, вытянула-таки из памяти уроки, проводимые в её классе одним стажёром-математиком. Весёлый общительный парень не заставлял учеников хулиганского 8-Б класса зазубривать формулы. Он сумел показать им скрытую красоту цифр, научил умножать, делить и возводить в степень большие числа без всяких "куркуляторов". А потом объяснил, что продемонстрировал метод, впервые применённый французским математиком семнадцатого века Пьером Ферма. Когда стажёра сменила прежняя математичка с удивительно подходившей ей фамилией Кочерга, весь учительский состав был потрясён: "хулиганы" из 8-Б показали такие результаты в математике, что хоть весь класс на олимпиаду выставляй. А до того половина из них имела оценки не выше тройки. По двенадцатибальной шкале… Хосе, мгновенно ухвативший суть метода, тут же опробовал его, умножив в уме два двузначных числа. И воскликнул: "Как же всё просто, оказывается!" Так что с математикой у парня теперь проблем возникнуть не должно. Выправит свой "банан", ещё и в отличники выйдет. Вот с историей дело оказалось посложнее. Причём, намного. Галка ведь и сама уже её подзабыла…

- Александр Македонский, - хихикнула она, когда речь зашла о "римском императоре". - Ну, пошёл, ну завоевал. Дальше что? Умер - и империя благополучно развалилась. Вернее, растащили его самые близкие друзья-диадохи. Тут нужно зрить в корень, как говорили… мои соотечественники. Главное не в том, в каких годах этот македонец жил и помер, а в том, какой урок из его жизни и смерти можем извлечь мы. Правда, и конкретные даты тоже не мешает знать. Я, например, помню их очень приблизительно… А теперь скажи, братец, какой же урок преподал нам давно умерший царь Александр?

- Ну… что слишком много навоевал и не смог удержать, раз страна развалилась после его смерти, - немного подумав, ответил Хосе.

- Вот именно. А что нужно было ему сделать, чтобы этого не случилось?

- Пожить подольше, - хмыкнул мальчишка.

- Это для начала. Дальше-то что?

- Да ну… откуда ж мне знать-то, капитан? - Хосе в недоумении почесал затылок - этот жест он подцепил от самой Галки и никак не мог теперь от него избавиться. - Разве я царь, чтобы решать такие задачки?