Вторая клятва - Раткевич Сергей - Страница 87

— Отчего же, уважаемый господин? — промурлыкала она. — Мы, барды, народ, знаете ли, экстравагантный… нам чего только не взбредает порой в голову…

"Например, восемь… нет, десять разных способов разделаться с тобой!"

— Я все же подумал, что должен принести свои извинения, — продолжил красавчик. — Эй! Внести извинения! — приказал он куда-то в сторону открытой двери.

И пока Катрин размышляла, что может означать фраза "внести извинения", их действительно внесли.

"Что? Лютневый футляр?" — с изумлением подумала она.

"Хорошо знакомый футляр. Потому что мой собственный".

"Эй, в качестве извинений вы мне предлагаете мою же лютню?!"

"Еще один… Хм".

— Мы сохранили вашу лютню, уважаемая. Обращались как умели бережно, — промолвил красавчик, и широкоплечий здоровяк с поклоном поставил перед ней на пол один из футляров.

— А кроме того… — Красавчик взял из рук второго здоровяка другой футляр и отпустил обоих: — Свободны. Дверь закройте!

"Ага. Начинается соблазнение, — подумала Катрин. — Ну-ка, ну-ка, что за неотразимый дар ты там приготовил? Лютню, усыпанную самоцветами? Так она звучит хуже, как ни старайся!"

— А кроме того, я взял на себя смелость преподнести вам этот скромный дар. — Он опустился на одно колено и открыл футляр.

Сдержать потрясенный вдох Катрин не удалось.

"Боже мой! Если бы кто-то влюбленный в меня подарил мне такую лютню, я в ответ подарила бы ему ночь любви. Обязательно. Якш бы понял… Если бы кто-то предложил мне отдаться за такую лютню… я бы тоже согласилась… наверное. Это не одно и то же, хотя ты вряд ли понимаешь, раз тебе приходит в голову, что женщину можно просто похитить, а потом отделаться дорогим подарком. Таким подарком, как этот… Я скорей предпочту, чтоб меня сто раз изнасиловали, чем позволю тебе и дальше касаться этого благородного дерева своими погаными грязными лапами!"

"Я не могу не взять ее… ей не место в твоих руках… просто не место, подонок, понимаешь?"

Катрин протянула руки и бережно взяла лютню. Такую чудесную… такую замечательную… ее ни в коем случае нельзя оставлять у этого похитителя и проходимца!

— Вижу, что подарок понравился, следовательно, извинения приняты. Сейчас мы коротко обговорим условия нашего с вами договора…

"Если подарок понравился, значит, извинения приняты? Понятно, какого ты мнения об окружающем тебя мире. Что ж, значит, и тебе самому цена такая же. Я еще посмотрю, переспать с тобой или просто прикончить".

— Какого еще договора?! — выдохнула она, страстно глядя на потрясающую лютню. — Быстренько тащи меня в постель. Вино сам потом выпьешь! Давай поскорей покончим с этим, чтоб я могла наконец…

— Э… видимо, произошла ошибка… — растерянно проговорил "коварный соблазнитель". — То есть… если вы настаиваете на постели…

"А это уже интересно…"

— Я настаиваю?! — возмутилась Катрин. — Я, что ли, тебя похищала?! А если тебе не это от меня нужно, зачем здесь эта чертова кровать?!

Катрин раздраженно ткнула пальцем в роскошное ложе.

— Мы просто выбрали для вас апартаменты получше… — пробормотал он. — Если вас не устраивает кровать, мы можем ее заменить, но…

— К делу, — перебила Катрин. — Если ты не собираешься со мной спать, какого черта тебе вообще надо?

"Мне почему-то казалось, что я стала жертвой похитителя и насильника, но, похоже, он просто полный идиот".

— Вы должны дать слово чести не покидать это помещение без наших на то распоряжений. А также подтверждать, письменно или в форме устной просьбы, все наши пожелания, кои будут высказаны вашему мужу. В этом случае ни с ним, ни с вами ничего не случится, а ваше общественное положение только упрочится.

— Мое общественное положение меня вполне устраивает, — огрызнулась Катрин, но ее уверенность в своих силах несколько поколебалась.

"А идиотка-то, похоже, я…"

— Ну… быть любовницей владыки все же несколько лучше, чем уличной певичкой, разве нет? — подмигнул красавчик.

"Что?!"

"Так вот в чем дело…"

"Вот почему такой дорогой подарок! Это не подарок, нет. Это предложение накинуть петлю на шею любимого. Заставить его разрываться между своим народом и любимой женщиной. А потом война. Кровь. Смерть. И всему этому я должна аккомпанировать на лютне? Вот на этой потрясающей лютне?! Может, еще и спеть что-нибудь?!!"

— Вы собираетесь возродить гномское царство? — напрямик спросила она.

— Отрадно, что у вас столь острый ум, госпожа, — слегка поклонился мерзавец. — Поскольку ваше участие в наших планах только приветствуется, я не могу не порадоваться столь обнадеживающему положению дел.

"Ого… Ты впервые за все это время назвал меня «госпожой» — не просто «уважаемой», что всего лишь дань вежливости, но «госпожой». Выходит, ты готов признать меня равной себе? Тебе так нужно, чтоб я вам помогала? Чтоб Якш сговорчивей стал, да? А мой острый ум вряд ли вызывает в тебе что-нибудь, кроме досады. Тебе ведь не нужно, чтобы я слишком хорошо все понимала, верно? Ну-ну, продолжим. Что еще интересного я услышу?"

— У меня есть шанс стать королевой, а не только королевской любовницей? — Она вздернула брови. "Какая женщина не мечтает об этом! По крайней мере, почти каждому мужчине так кажется. Я надеюсь, ты поверишь, что я такая дура. Поверишь, потому что и сам такой дурак".

— Так вы согласны? — просиял красавчик.

— Какая женщина откажется стать королевой? — кокетливо заулыбалась Катрин. — Так я могу надеяться?

— Не сразу, госпожа. Сперва вашему супругу придется выйти замуж…

— Жениться, — поправила она. — Мужчина не может выйти замуж.

— Простите, оговорился, — рассмеялся красавчик. — Впрочем, в данном случае это почти правда. На данный момент именно Гуннхильд Эренхафт является сильной стороной, поскольку имеет реальную власть среди гномов. О возможностях ее устранения мы с вами можем побеседовать позднее, когда наш план получит некоторое развитие.

— Иными словами, я должна уговорить своего мужа поддержать этот ваш план. И помочь ему выйти замуж за… сильную сторону. За Гуннхильд. И за это вы мне дарите эту замечательную лютню. И надежду на дальнейшее.

— Все так, уважаемая госпожа, — кивнул он.

— Поскольку речь идет о том, что в конце концов я могу стать королевой… — раздумчиво протянула Катрин. — Похоже, это я должна вам лютню… и не одну. Вот только пока у меня нет такой возможности.

— Станете королевой — расплатитесь. — Можно было не сомневаться, что именно это он и скажет!

— А вы-то сами что с этого получаете?

— Если я скажу, что действую во имя торжества справедливости, вас это устроит?

— Ни в коем случае, — усмехнулась она. — Ни одну королеву не устроит столь наглая ложь.

— Хорошо. Вот вам правда. Из-за Петрийского острова, такого, какой он сейчас есть, страдают наши экономические интересы. Мы надеемся, что владыка Якш в благодарность за нашу поддержку и помощь обратит гномов к их традиционным искусствам и ремеслам. И, можете мне поверить, это более чем убедительная причина. Государства возникали и распадались из-за куда меньшего.

— "Треска и селедка"? — прищурившись, спросила Катрин.

— Из вас получится замечательный союзник, Ваше будущее Королевское Величество.

— Вы и правда не хотите со мной переспать? — осведомилась она, призывно блеснув глазами.

— Не раньше, чем вы станете королевой, — довольно, как сытый наглый кот, отозвался мерзавец. — Я рад, что мы нашли общий язык. Ужин сейчас принесут.

Он повернулся и вышел. Катрин опустилась на роскошное ложе, устроила лютню поудобнее и взяла на ней пробный аккорд.

Так. Дело не просто плохо, дело очень плохо. И проломить этой смазливой скотине голову бутылкой или кочергой, увы, не получится. Хотя бы потому, что это не свихнувшийся от желания ублюдок и не самовлюбленный богатенький подонок, привыкший получать то, что ему захотелось, любой ценой. С ней работают профессионалы.

"Треска и селедка!"

Они даже не считают нужным это скрывать. А значит, ее отсюда просто не выпустят. До тех пор, пока авантюра с Петрийским островом окончательно не провалится. Потому что она провалится. Это даже барду понятно. Им не нужно, чтобы она закончилась победой гномов. Кто им тогда помешает и дальше торговать селедкой? Заручиться благодарностью и честным словом владыки гномов? Смешно. Такие, как они, не верят никаким словам.