Вторая клятва - Раткевич Сергей - Страница 56

"Нет. Так дело не пойдет. Чего-то я в этом не понимаю. Тут какой-то секрет".

Эрик убрал лютню в чехол и решительно встал. Кэт говорила, что выпросила лютню у герцога? Вот и отлично. В конце концов, любой подданный может умолять своего повелителя о милости. И он, Эрик, не исключение. И почему это герцогской милостью не может быть урок музыки?

— Нет! Только не это! — Его Светлость сэр Руперт Эджертон, герцог Олдвик, с ужасом смотрел на собственную лютню.

— Эрик, я согласился ее одолжить… — трагическим тоном начал он.

— Ваша Светлость…

— А не давать уроки музыки!

— Ну Ваша Светлость…

— Я сказал, нет! — делая шаг назад, с ужасом воскликнул герцог.

— Ну, пожалуйста… ну я очень прошу… — проскулил Эрик.

— Этого я и боялся, — мрачно пробурчал сэр Руперт. — И в кого я такой добрый уродился? Кажется, предки были вполне приличными людьми… душегуб на душегубе… а я? В зеркало смотреть противно… Знаешь, когда я в последний раз держал в руках эту дребезжалку?

— Когда? — с восторгом выдохнул Эрик.

"Согласился! Согласился! Согласился!"

— Когда-когда… — ворчливо промолвил герцог. — Давно, вот когда…

— Ваша Светлость, спасибо! — Эрик поклонился чуть не до земли и благодарно уставился на герцога.

— Думаешь, я еще что-то помню? — продолжал ворчать тот. — Ладно. Давай ее сюда, и можешь гордиться. Не каждому оболтусу Его Светлость музыку преподает.

Лютня тихо звякнула.

— Так, — сказал сэр Руперт, с интересом в нее вглядываясь. — Как же это там было?

В здоровенных ручищах герцога лютня скрывалась почти полностью.

— И как я ухитрялся дергать по одной струне? — сам себя спросил Его Светлость. — Может, мне тебя казнить, чтоб не мучиться?

Он неуклюже зажал какой-то аккорд и решительно дернул струны. Эрик подумал, что звук выходит не намного лучше, чем у него самого.

— Нет, — сказал герцог, переставляя пальцы на грифе. — Не так. Кажется, было как раз наоборот.

Он дернул еще раз. Звук вышел несколько стройнее.

— Да. Так, — довольно сказал герцог и дернул еще раз. — А потом так. И вот так!

Он посмотрел на Эрика. Глаза его горели, как у мальчишки.

— Вспомнил! — с торжеством сказал Его Светлость. — Сколько уж лет прошло, а вспомнил!

"Сейчас он мне язык покажет! — подумалось Эрику. — Как старший младшему, как знающий незнающему! Он куда старше меня, он просто старик, если подумать, но сколько же в нем мальчишеского!"

Его Светлость сэр Руперт Эджертон, герцог Олдвик, не стал показывать язык. Вместо этого он начал показывать аккорды.

— Смотри, Эрик… ничего хитрого тут нет… лютню держат вот так… запомнил? Возьми лютню, повтори… хорошо. Сильно к брюху не прижимай. Теперь дальше… правую руку вот так… пальцы пусть пока свободно болтаются… левую руку на гриф… во-от так… запомнил? Возьми лютню, повтори… хорошо. Кисть округляем так, словно ты яблоко в руке держишь, большой палец под гриф… да, вот так, правильно… остальные пальцы нависают над струнами… хорошо. Идем дальше. Вот этим и этим пальцем прижимаешь вот здесь и здесь. Прижимай. А теперь правой аккуратно погладь струны. Да. Видишь, уже что-то получается!

— Надо почаще у вас что-нибудь просить, Ваша Светлость, — не выдержал Эрик.

— Это еще почему? — возмутился герцог. — Что привело тебя к столь дерзостным мыслям?

— Ну… это доставляет вам такое удовольствие, — ухмыльнулся Эрик.

— Тебя я шутом не назначал, — пробурчал герцог.

— Верно, — кивнул Эрик. — Но ведь я все же ученик своего учителя… Во всем. И в этом тоже… Нельзя же ограничиваться только теорией. Разве можно обойтись без практических занятий?

— Дерзишь, — пожаловался герцог. — Может, тебе голову отрубить?

— Не по чину выйдет, Ваша Светлость, — улыбнулся Эрик.

— Ну тогда повесить, — с надеждой предложил герцог.

— Это ж сколько лишней возни выйдет. Лучше показывайте следующий аккорд.

— Смотри, — пробурчал герцог. — Смотри, мерзавец. Смерти ты моей хочешь… Этот палец сюда, этот сюда, а эти два — здесь. Запомнил? Вот эту струну не трогаем… эту — тоже. Зацепляй пальцами вот эти четыре и дергай… только аккуратно. Пальцы должны как бы сами соскользнуть. Еще раз так дернешь — по шее дам. Нежно, я сказал! Ласково. Представь себе, что это твоя девушка. Да. Вот так. Молодец. Идем дальше.

Когда урок музыки подошел к концу, Эрик стал богаче на четыре лютневых аккорда, один перебор и короткий мелодический фрагмент, который герцог вспомнил под самый конец.

— Ничего больше не помню, — искренне признался Его Светлость. — Да я и тогда большего не знал, если честно…

— Спасибо, Ваша Светлость. — Эрик склонился в низком благодарном поклоне.

— Ты ведь для девушки своей играть учишься?

— Для нее, — признался Эрик.

— Тогда не учись слишком уж хорошо, — подмигнув, посоветовал герцог.

— Почему?

— Мне жена после свадьбы знаешь что сказала? — усмехнулся Его Светлость. — Что вышла за меня, лишь бы только серенады мои больше не слушать. Мужу ведь серенады петь не положено. А влюбленному, напротив, запретить нельзя. Ни слуха, ни голоса у меня отродясь не было, да и лютня эта… одним словом, мои серенады действовали неотразимо. Моя неприступная красавица сдалась куда раньше, чем я рассчитывал. А что я хороший парень, она уже потом поняла. Поначалу ее обрадовало уже хотя бы то, что я прекратил петь.

Герцог лукаво смотрел на Эрика.

— Так что не учись играть и петь очень уж хорошо. Иначе твоя красавица заслушается и навсегда оставит тебя под своим балконом.

Герцог улыбался.

— Спасибо, Ваша Светлость, — опять поклонился Эрик. — За научение и наставление спасибо.

— Лютня? — удивленно вытаращился Джек, едва завидев шагающего с урока музыки Эрика. — Ты что, играть умеешь?

— Умею, — гордо ответил Эрик и взял несколько аккордов. — Вот. А потом еще вот… и вот.

— Понятно, — ухмыльнулся Джек. — А позволь спросить, кто преподал тебе "науку нежных созвучий"?

— Его Светлость.

— Герцог?! — воскликнул потрясенный Джек. — Тебе?! Быть того не может.

— Герцог, — ответил Эрик. — Мне. Может.

— Герцог? Сам? Тебе? Преподавал? — почти благоговейно выдохнул вор. — Ну ты даешь! — И тотчас добавил: — Плохо преподавал. Он сам, должно быть, толком играть не умеет.

— Да что ты в этом понимаешь? — возмутился Эрик.

— Я? — фыркнул Джек. — Ты хотя бы знаешь, что у твоей лютни лады сбиты?

— Что значит — лады сбиты? — недоверчиво нахмурился Эрик.

— Понятно. Давай ее сюда!

Джек протянул руку за лютней.

— Вот еще! — возразил Эрик. — Ты что, играть умеешь?

— Как бог, — ухмыльнулся вор. Потом подумал и добавил: — Нет. Все-таки похуже бога. Но самую малость.

— Смотри мне… если испортишь… — Эрик протянул ему лютню.

Джек подхватил инструмент, присел на корточки и стал один за другим крутить колки, отпуская струны.

— Эй, ты что делаешь?! — возмутился Эрик. — Его Светлость ее едва настроил!

— Не боись! — ухмыльнулся Джек. — У меня папа был музыкант. Можно сказать, гений. Поэтому, когда я делал что-то не то, он порол меня исключительно своей лютней. Так что я всю эту музыку вроде как задницей чую.

Одна за другой жалобно повисали струны. Скоро лютня уже напоминала недоуменно-вытянутое лицо с обвисшими редкими усами.

— Так, — бормотал Джек, возясь с ладами. — Этот сюда… этот чуть сюда… закрепим…

Жильные лады под его пальцами легко находили свое место. По тому, как уверенно двигались его руки, Эрик понял, что вор знает, что делает. И успокоился. Конечно, никто бы не казнил его за испорченную лютню, вот только… к чему делать гадость хорошему человеку? А раз Джек дело знает, то и отлично.

— Для Энни стараешься? — спросил Джек.

— Для Энни.