Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

След Золотого Оленя - Голубев Глеб Николаевич - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

— А черепки забыл? Или скрываешь? — спросил его один из строителей.

Все снова засмеялись.

— Какие черепки? — насторожился я.

— Да слухайте вы их! — отмахнулся Працюк. — Шуткуют ребята. Были там еще два черепка битых, видать, от какого глечика завалились.

— Где они?

— Черепки? — удивился моему волнению экскаваторщик. — Выбросили где-то тут. На кой они нужны. Тут их вон полно, черепков-то битых.

— Куда выбросили, помните? — спросил я, лихорадочно озираясь.

— Вы не огорчайтесь, мы сейчас найдем те черепки, — поспешили успокоить меня строители. — Куда-то тут бросили, недалеко.

— Стойте, хлопцы, я сам! — остановил товарищей Працюк. — Я помню, сюда вот бросал, в эту кучу. Сам их найду, а то вы все тут перелопатите, затопчете.

Присев на корточки возле большой кучи мусора, он начал методично и размеренно ее разбирать. Я подошел и присел рядом с ним, внимательно разглядывая каждый черепок. Неужели найдем?

— Вот он, — сказал Працюк, протягивая мне маленький осколок, перемазанный грязью.

Я начал осторожно его отчищать. И все время боялся, что он окажется действительно просто осколком самого обыкновенного глечика или макитры, какие здесь продаются на каждом базаре.

Но нет! Похоже, керамика древняя. Сосуд был явно слеплен вручную из отдельных полосок глины. Неужели повезло? Если бы осколок был побольше…

— А вот и второй, — сказал Працюк.

Он протянул мне другой осколочек, чуть покрупнее первого. Он тоже был ручной лепки и вроде от одного сосуда. Или нет? Кажется, немножко темнее? Ладно, потом разберемся.

И вот я уже в музее, сокровища аккуратно разложены на столе под яркой лампой. А над ними благоговейно склонились археологи, уже успевшие услышать о чудесной находке. Их в любое время года немало работает в Керчи. Собрались тут все люди знающие, опытные. Внимательно рассматривают драгоценности, изучают в лупу детали, высказываться не спешат. Но потом, конечно, разгорится спор, это уж как водится.

Рассматривая находки, археологи постепенно начинают обмениваться впечатлениями, однако не очень уверенно. Чувствуется, драгоценности их кое-чем озадачивают.

— Ваза, конечно, попроще Чертомлыцкой[1], но зато сценки на ней куда интереснее, вы не находите, Николай Павлович?

И она тоже явно из богатейшего, несомненно, царского погребения! Только для весьма знатного и богатого вождя могли заказать такую роскошь.

— А какое поразительное мастерство! Ведь ни один воин не похож на другого!

Да, это было изумительно. Неведомый художник каким-то колдовским чудом — одними лишь позами и жестами сумел рассказать нам: вот этот воин — ловок и быстр, а этот — тяжеловат на подъем и робок. Он ухитрился в движениях раскрыть характеры давно исчезнувших людей!

— Фигурки ведь не превышают трех сантиметров, правда, Всеволод Николаевич, а можно свободно рассмотреть не только выражение лиц, но и каждый завиток на овечьей шкуре.

— А вы посмотрите в лупу, Анна Матвеевна. Увидите даже кузнечиков, сидящих на согнувшихся под их тяжестью травинках.

Я тоже тщательно и не спеша, по-хозяйски, смакуя и наслаждаясь, изучаю уникальные находки. Но ваза теперь меня привлекает меньше. Она — творение греческого мастера, произведение античного искусства, как и прекрасные «висюльки». А вот Золотой Олень — изумительный образец чисто скифского, так называемого звериного стиля.

Кочевые скифские племена все время странствовали с места на место. Бродячим домом скифа была кибитка. Мраморных статуй в ней не поставишь, войлочные стены не украсишь мозаикой или фресками. Искусство скифов соответствовало возможностям их быта. Главным образом это были украшения — изображения всяких зверей на оружии, щитах, походном снаряжении, на золотых бляхах конской сбруи и удилах. Эти произведения искусства сопровождали скифа в его вечных скитаниях. Ими легко можно было в любой момент полюбоваться у вечернего костра или во время пира, а потом спрятать в седельные сумки — и ехать дальше или ринуться в бой. Лишь в конце жизненного пути, оборванного вражеским копьем или болезнью, обретал скиф памятник монументальный и вечный, как холмы в степи — величавый курган, сгладить который бессильно время и за века.

Самих себя скифы не изображали и портретов своих, к сожалению, нам не оставили. Лишь кое-где в степи стоят грубые изваяния, прозванные в народе «каменными бабами». У них с трудом удается различить примитивные человеческие черты. Скифские мастера любили изображать зверей: оленей, взметнувшихся в легком прыжке, быстрых, как молния, пантер, свирепых кабанов, боевых соколов и грозных орлов. Всех зверей и птиц, с которыми сталкивались они в странствиях по степям, скифские художники изображали с редкостной наблюдательностью и выразительностью деталей и в то же время умелой декоративностью, подчеркивая у них и выпячивая ловкость, стремительность, силу. Клыки изображались такими, что не умещались в пасти. Ухо, ноздри или глаз тоже непомерно увеличивались. Клювы у орлов загибались в могучую спираль. Нередко мастера давали волю фантазии и создавали зверей сказочных, совсем необычных: крылатых тигров, драконов, причудливых грифонов, терзающих пойманную лань.

Особенно любили они изображать благородных оленей. Этот образ был, видимо, связан для скифов с обожествлением солнца, света. По некоторым признакам, олень был одним из древнейших тотемических божеств[2] еще у предков скифских племен.

Крупные изображения оленей, вроде нашего красавца, скифские мастера помещали на боевых щитах самых прославленных воинов и вождей. Оленей часто изображали на рукоятках мечей, на горитах — футлярах для луков и на колчанах для стрел. Маленькими золотыми бляшками — фигурками оленей украшали одежду и обувь. Изображения оленей находят в скифских погребениях повсюду — и в степях Украины, и в Крыму, и на Северном Кавказе, и в Сибири.

Ваза же была шедевром совсем иного искусства. К счастью для нас, жизнь и быт скифов с массой неоценимых подробностей изображали на различных сосудах и украшениях из драгоценных металлов греческие художники. Их для этого специально приглашали в степные становища. Теперь мы через века как бы можем с благодарностью глянуть на живописный мир кочевников глазами этих художников.

— Обратите внимание: волы комолые, как описывал Геродот!

— А медицинские сценки? Сколько в них юмора…

— Но что он делает с его головой?

— Перевязывает.

— Не похоже, Анна Матвеевна. Скорее долбит ее.

— А мне кажется, над убитым вождем совершают какой-то магический обряд. Это явно жрец колдует…

Мы понимали друг друга с полуслова, перебрасываясь, словно мячиками, именами авторитетов и названиями курганов. Но тебе, дорогой читатель, придется, видимо, время от времени кое-что пояснять, чтобы стали понятными волнующие нас проблемы и загадки.

Горячие споры длятся вот уже три с половиной века — пожалуй, с тех пор, как любознательный смоленский священник Андрей Лызлов опубликовал в 1622 году свою «Историю скифов». Она была, конечно, совершенно фантастической: ведь Лызлов не имел решительно никаких археологических материалов — только скудные и противоречивые сведения древних греческих авторов, открывавшие полный простор для самых смелых «теорий».

С тех пор много раскопано древних курганов и немало найдено замечательных памятников старины. Одна только уникальная коллекция Эрмитажа насчитывает свыше сорока тысяч различных предметов скифской культуры. Историей скифов занимались все наши крупнейшие археологи. Но горячие споры не утихают, и нерешенных проблем и загадок остается еще немало.

Мы до сих пор не знаем даже, как на самом деле назывался древний, давно исчезнувший народ. «Скифами» называли их древние греки. Сами же скифы не имели письменности и не оставили никаких документов. Только свидетельства греческих историков да вещи, найденные при раскопках остатков скифских поселений и погребений в курганах, помогают нам узнать, как жили много веков назад эти люди.

вернуться

1

Один из шедевров скифской культуры — знаменитая серебряная амфора, найденная при раскопках Чертомлыцкого кургана близ Никополя в 1862 — 1863 годах.

вернуться

2

Животное или растение, считавшееся священным предком и божеством — покровителем рода или племени у первобытных людей; его изображение служило как бы гербом племени.