Никто не любит Крокодила - Голубев Анатолий - Страница 24

— Не боитесь? Это же автомобиль, а я могу погнать его так же рискованно, как велосипед. Только с еще большей скоростью…

Кристина пожала плечами:

— Машина застрахована. Моя и ваша жизнь тоже. Папа сделает на наших смертях неплохие деньги.

— Значит, никакого риска. А то каждый раз, когда я вижу плакат: «Проезжая под недостроенной конструкцией, действуете на свой риск», я думаю: «А на чей же риск я езжу во всякое иное время?»

Они рассмеялись.

— И все-таки давайте оставим вашего папу бедняком… «Глупо, такая никудышка, а так меня разволновала. Как мальчишку. Если заметит Оскар, не даст мне покоя, засмеет…»

Роже повернул машину в боковую улицу и внезапно выскочил на автостраду. Не оставалось ничего иного, как нестись по ней до следующего разворота. Знаки показывали, что до него десять миль…

— Скажите, Кристина, что вы делаете в гонке?

— Ничего. Помогаю отцу, когда понадобится. Я говорю на пяти языка, кроме французского. А здесь так много разных людей. Я учу русский, и мне очень симпатичны эти ребята. Но плохо их понимаю…

— Они слабые гонщики…

— Может быть. Я не специалист. Мне интересно говорить с ними по-русски.

«Нет, поистине ее привычка краснеть очаровательна! Она наливается соком, подобно помидору!»

Он решительно обнял Кристину одной рукой, как делал, разъезжая с Цинцы. Ему нравилась эта привычка сегодняшних молодых девчонок прижиматься к парню за рулем, словно кто-то третий занял все остальное место на переднем сиденье. Роже ждал, что Кристина отпрянет, но она охотно пересела к нему поближе и покорно уставилась снизу вверх своими добрыми глазками.

— Девочка, ты веришь в гороскопы? — вдруг невесть почему спросил Крокодил.

Впрочем, он сделал это, наверно, потому, что вся затея с поездкой на автомобиле Кристины была глупостью. Глупым был и сам вопрос. Ну что общего у него с этой девчонкой? Некрасивой смешной, наивной… О чем он мог еще говорить с ней? Роже невольно подумал, что за последние годы он вообще разучился говорить о чем-нибудь, кроме гонок. Не потому ли Цинцы так легко удалось вытеснить из его жизни многих, даже более интересных и расположенных к нему женщин?

Кристина не ответила на его вопрос. Пока Роже разворачивал автомобиль по плавной дуге автострадного съезда и вслушивался в писк резины, не выдерживавшей напора инерции, Кристина достала небольшой золотой медальон с крестом и, раскрыв, извлекла из него многократно сложенный листок тонкой бумаги.

— Что это?

— Мой гороскоп.

— И ты всегда его возишь с собой?

— Конечно. Это одновременно и мой талисман.

— Сегодня случайно я наткнулся в газете на свой…

— Прежде ты не знал своего гороскопа?

— Нет, мне было не до предсказаний судьбы. Я всегда предпочитал вершить ее сам!

— Одно другому не мешает!

— Не секрет, что написано у тебя?

— А ты не будешь смеяться?

— Нет. Даже если он такой же глупый, как мой. Кристина начала читать:

— «Знак огня. Характер властный…»

«Господи, у этого-то теленка властный характер! До чего смешны люди! Они порой верят в совершенно абсурдные вещи, словно кто-то накинул им повязку на глаза. „Властна“ — да она ягненок по сравнению с Цинцы!»

Кристина смущенно продолжала:

— «…Натура богатая. Поскольку знак огня находится под покровительством солнца…»— Бумага вырывалась из рук Кристины от упругого напора встречного ветра. И дорога, и машина, и эта скорость — стрелка спидометра завалилась за сто двадцать миль в час, — и эти почти языческие заклинания создавали шальное настроение. Роже нагнулся и поцеловал Кристину в шею, захватив губами розовую мочку уха. Кристина продолжала читать, будто молилась:

— «…ему приходится трудно — слишком много искушений применить свою власть и силу. И потому основное влечение его души — доброта… Человек, родившийся под знаком огня, всегда естествен. Это привлекает к нему сердца. Рядом с ним каждый чувствует себя понятым и может рассчитывать на помощь. Знак темпераментен, импульсивен. У него огромные внутренние силы…»

Роже вырвал руку из-за спины Кристины и сделал резкий вираж — идущая впереди машина внезапно пошла на обгон. «Олдсмобиль» взвыл баллонами по бетонному барьерчику. От колесных дисков, как от точильных камней, посыпались искры. Кристина лишь вопросительно взглянула на Роже — ни доли страха перед, казалось, неминуемой катастрофой не было в ее глазах. Хотя даже у привыкшего к опасностям Роже защемило в груди.

— «…Знак способен на подвиг. Он наивен, легко попадает в ловушку. Отсутствие психологического чутья приводит к ошибкам, иногда настоящим трагедиям. Но, как бы трудно ему ни пришлось, редко теряет веселость духа. Знак щедр, обожает богатство и роскошь, любит азартные игры…» Ну вот…— Кристина умолкла. — Теперь ты знаешь обо мне все.

Она сложила гороскоп и сунула медальон обратно за пазуху. Роже резко затормозил. Поставив машину на пустой площадке отдыха, обнял Кристину и поцеловал. Она отвечала горячо, поспешно, словно понимая, что время, отпущенное им, скоро кончится…

Вернувшись в колледж довольно поздно, Роже решил побродить перед сном.

Все происшедшее с Кристиной наполняло его тревожным предчувствием, как в то амстердамское утро, когда он узнал о смерти Тома. Роже не должен был всего этого допускать… Особенно сейчас, здесь, когда Мадлен, находится где-то в ближайшем отеле, может быть, не дальше одной-двух миль. Он не должен был допускать этого и по другой причине — гонка непременно отомстит за случайное легкомысленное удовольствие.

Когда он вернулся к себе, огромный зал был погружен в полумрак. Команды спали, спали тревожно и шумно.

VI Глава

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

— Оскар, Оскар! — Роже расталкивал Платнера, но тот не реагировал.

Вчера на радостях, что Крокодил легко отделался за свое нарушение, Оскар вместе с Макакой хватил лишку. Это было видно, вернее, слышно — Жаки храпел так, что казалось — все распятия длинного мрачного зала, разделенного специальной мебелью на условные кельи, готовы были посыпаться со спинок кроватей. Роже не слышал, когда вернулись гуляки, хотя сам долго не мог заснуть — тревожил чирей. Было похоже, что мазь не только не принесла облегчения, но, наоборот, чирей продолжает набухать. Он заснул и проснулся с одним ощущением — свербящая боль в левой ягодице.

«Ну вот, как говорят итальянцы, „комплетто“! Ко всем бедам теперь еще и чирей на заднице — стоя ехать придется!»

Оскар медленно протирал глаза, не понимая, кто и что от него хочет. Потом вздрогнул и сразу проснулся.

— Это ты, Роже? Что-нибудь случилось? — Не дожидаясь ответа, Оскар начал натягивать тренировочный костюм.

— У меня чирей, — сказал Роже так, будто признавался в любви. — Где? — озабоченно спросил Оскар.

— На левой ягодице…

— Сидеть сможешь? Вытяжной пластырь надо поставить. Что же вечером молчал?

— Говорить было некому. Вы же гуляли до утра!

— Сам не маленький, надо было подумать.

— А слышал ли ты о чудаке, который просил лифтера: «Мне на пятый этаж, пожалуйста, если нам по пути».

Оскар положил Роже на свою кровать и долго ощупывал чирей. Потом, пришлепнув пластырь, молча стал собирать свои вещи. Молчание означало, что дела плохи.

Роже вышел, забрался в «техничку» и поехал за газетой. Усевшись в зеленом квадратике сада, он принялся шуршать бумагой. «Шуршать» было самым точным словом, поскольку, глядя в газетный лист, Роже думал о своем. Единственное, что заинтересовало его, — гороскоп, и, вспомнив прочитанное Кристиной, Крокодил отыскал свой месяц и знак Рака. Шла какая-то абракадабра, но она, наверное, как никогда, соответствовала настроению Роже.

«Знак под покровительством Луны. Характер сильный, натура мечтательная. Рак не самый загадочный знак из всего зодиака. Луна обостряет его чувствительность, влияет на душевный мир, и потому Рак кажется окружающим странным и непонятным. Обладает тонкой нервной системой…»