Одиссея барона Урхо - Голубев Алексей - Страница 28

— А он еще и движется быстрее нас, — спокойно заметил пассажир, бросив взгляд на мониторы.

— Черт! — Сергей убедился, что тот был прав, и принял какое-то решение. — Схватитесь за что-нибудь. Будем прыгать.

Клубок слизи, летевший по песку, почти догнал танк и уже готовил свои соки, чтобы высосать из этого странного зверя всю жизнь.

— Включаю! — Сергей нажал какую-то кнопку, и всех в танке со страшной силой прижало к сиденьям. Тонен успел увидеть, как стремительно уносится от них земля вместе с их противником, судорожно шарившим своей массой по тому месту, где они только что были.

— Приземлимся в полукилометре от него, — сказал Сергей. — Надеюсь, он больше не будет гнаться за нами.

— А что было бы, если б он нас догнал? — Тонен был несколько разочарован, ему казалось, в этой бронированной крепости они были в безопасности от любых атак.

— Да ничего. Они обвиваются вокруг всего танка и пытаются задушить. Когда мы добрались бы до края пустыни, он бы слез. Просто броню потом пришлось бы отмывать неделю. — Мрачное настроение наконец покинуло Сергея.

Глава 13

Через пятнадцать минут они пересекли границу пустыни и поползли по дорожке между странных серых и черных кустарников, растущих на зеленых скалах. Иногда обломки этих скал попадали под гусеницу, и танк встряхивало.

— Вы из-за этих монстров опасаетесь начать вторжение? — Тонену все не давала покоя загадка Эдры.

— Да нет. — Сергей расслабился и, пока танк полз по дороге, жевал какую-то хитрую еду из своих запасов. Тонен от предложенного угощения отказался. — Их перестрелять довольно просто, они беззащитны, если на них нападают с воздуха. Дело не в этом. Смотрите, сейчас начнутся местные деревни, вы все увидите сами. — Он во что-то долго вглядывался и добавил: — А вот, кстати, и первая.

По ходу танка выросли странные круглые домики на высоких сваях. Местные жители были неотличимо похожи и на людей, и на жителей Маара, к которым принадлежал барон. Разве что были они крупнее. Некоторые дети были похожи на раздувшиеся шарики, видно, родители никак не ограничивали их в еде, однако таких же толстых взрослых не было видно. Вся деревня выбежала из домов и с любопытством разглядывала вползавший из пустыни танк.

— Мы все время ездим этой дорогой. — Сергей следил, чтобы не задавить кого-нибудь. — Они привыкли и рассматривают это как развлечение.

— Странный народ. — Тонен внимательно изучал деревню. — Никакого огня в глазах. Они какие-то тупые и самодовольные. И почему так много толстых?

Все пассажиры внимательно слушали комментарий своего спутника.

— Устами младенца, — произнес вполголоса пассажир, принявший активное участие в недавнем бое. Тонен его слова не расслышал и попросил повторить. Тот махнул рукой и сказал уже громче: — Меня зовут Ролан. Я в свое время был участником ксенологической экспедиции на этой планете. Мы работали по заказу правительства, изучали местных жителей — оно хотело оценить, стоит ли начинать борьбу за эту планету. Выводы нашей экспедиции по большому счету были озвучены только что вами.

— Что они тупые и самодовольные? — переспросил Тонен.

— Да, — просто ответил Ролан. — Они не помнят своей истории. Они не задумываются о будущем. У них нет фольклора, только примитивные детские песенки. Нет литературы, музыки, искусства.

— Зато какие они демагоги! — с иронией добавил кто-то из пассажиров. Они как раз проезжали группу статных бородатых старцев, которые словно сошли со страниц платоновских диалогов. — Как же они любят рассуждать на темы галактической политики и философии.

Танк выехал из деревни, а ответа на мучивший его вопрос Тонен так и не получил. Впрочем, они уже въезжали в другую.

— Так будет до самого входа в коридор, — пояснил Сергей. — Между деревнями на этой дороге почти нет промежутков. А вот, кстати, и то, на что вам стоит посмотреть.

Дорога в этом месте извивалась лентой между круглыми домиками, уходя вниз по холму, и было видно, что у его подножия им навстречу ползет что-то вроде каравана.

— Это то? — с отвращением спросил Ролан.

— То самое. Может, расстрелять их?

— Вы же знаете, Сергей, что это запрещено. — Ксенолог покачал головой и обратился к барону: — Смотрите внимательно, мой друг.

Тонен прильнул к экранам. Какие-то животные, отдаленно похожие на быков, тянули повозки. Сами повозки имели странную форму. Они были округлые, с решетчатыми стенами, и Тонен долго думал, что они ему напоминают. Потом вспомнил — в какой-то год он во время плавания увидел с борта своего корабля на берегу соседнего острова скелет выброшенного штормом кита. Птицы ободрали с него все, что можно было съесть, гниение довершило дело. Кости были ярко-белые и сверкали на жарком летнем солнце, и повозки местного каравана были точной копией туловища этого кита, точнее, его грудной клетки. Танк полз навстречу каравану, Сергей пустил его по самой середине дороги, не собираясь уступать ни сантиметра, и погонщики спешно отгоняли своих животных к обочине. Теперь стал виден груз, который вез караван. Внутри повозок-клеток сидели люди, все как на подбор толстые до омерзения. Танк проехал первую повозку. Барон увидел обращенные на него тупые, заплывшие жиром глаза. Все пленники каравана были одинакового возраста, не старше двадцати лет. Щетина, усеявшая верхние губы мужчин, грязные волосы женщин, которые без всякого стеснения обнажали свои жирные груди, — зрелище было противным даже для многое повидавшего Тонена. Он брезгливо отвернулся от экрана.

— Что это? — Его взор искал ответ на лицах спутников. Никто не отвечал, и он был вынужден повторить свой вопрос.

— Это настолько противоречит всем законам здравого смысла, — нехотя выдавил из себя Ролан, — что вызывает жуткое желание просто не верить и не замечать этого. Вы видели, как родители везут на продажу своих детей.

— В рабство? — Тонен удивленно поднял бровь. — Ну, это, конечно, страшно и дико, но…

— Кто-то говорил о рабстве? — донесся спереди голос Сергея. — Нет, любезный барон, они торгуют мясом.

Страшное подозрение наконец закралось в голову Тонена. Сергей тем временем продолжал:

— Вы заметили, что во всех деревнях половина детей нормальные, а половина — жутко толстые? — Сергей не стал дожидаться ответа. — Местные жители вывозят своих детей на продажу. За каждого сданного клешнеруким ребенка они получают большие, по своим меркам, деньги. Знаете, как происходит этот процесс? Первый ребенок, наследник, остается, естественно, в семье. Потом рождается второй. Его ограничивают в движениях и кормят самой жирной пищей. По вечерам его запирают в какой-нибудь комнате, а вся семья сидит за столом и обсуждает, как они потратят деньги с его продажи. Старшему братику обещают игрушки, если он будет подкармливать младшенького как следует, пока родителей нет дома. Третий ребенок тоже остается в семье, четвертый — снова на продажу. Наши экспедиции видели семьи, в которых было пятеро живых детей…

Сергей выговорился, и в танке воцарилось молчание. Барон был шокирован.

— Но есть же скот. — Его разум пытался найти что-нибудь несуразное в этой цепочке, чтобы опровергнуть ее. Слишком невероятной была правда. — Человек растет пятнадцать лет до того веса, который свинья или бык наберут за год.

— Этого мы тоже не могли очень долго понять, — признался Ролан. — Узнали, только когда установили записывающие устройства под кожу одной из будущих жертв. Это было еще одним шоком. Их не совсем едят. Их биомасса используется для формирования той или иной твари, а нервная система используется почти без изменений. Вы понимаете?

Тонен, естественно, не понимал. На Мааре биология все еще была уделом избранных, которых феодалы, подобные ему, воспринимали как безобидных чудаков.

— В общем, барон, — Сергей попытался помочь ему, — они едят все, кроме мозга, а мозг вставляют в голову твари. Поэтому они такие умные.

Танк въезжал в следующую деревню. Она снова встретила их тупыми лицами, из которых сразу же выделялись жирнощекие головы будущих клешнеруких. Тонена охватило чувство полной ирреальности происходящего.