Мир приключений 1961 г. №6 - Платов Леонид Дмитриевич - Страница 140

«Хотя ничто прямо и не указывает на отряд, к которому принадлежит данное животное, все же мы полагаем, что это сумчатое, потому что оно, видимо, не в состоянии конкурировать с динго и водится лишь в районах, куда эта дикая собака не может проникнуть».

Действительно, между сумчатыми (двуутробными) и одноутробными, ведущими схожий образ жизни, происходит ожесточенная борьба, из которой победителями всегда выходят последние: они более высокоорганизованные животные. Так, например, собака динго — это случайно оказавшееся в Австралии одноутробное млекопитающее — заставила исчезнуть повсюду, где она обосновалась, крупных сумчатых хищников, в частности и сумчатого волка.

В то же время зоологи подметили на примере Южной Америки, что сумчатые могут продолжать существовать и между одноутробных там, где среди последних не существует однородных с ними жизненных типов. Другими словами, они как бы заполняют свободные места, оставленные более высокоорганизованными животными, ибо, как замечает профессор Оуэн, «равновесие фауны требует, чтобы в ее составе находились и хищники, и насекомоядные, и растениеядные и т. д.». Необходимо, чтобы все «пробелы» были заполнены.

В заключение приведем описание сумчатой тигровой кошки с Йоркского полуострова, взятое из книги Лё Суефа и Бюрелла:

«Короткий, скорее жесткий мех; общая окраска рыжая или серая, с широкими черными полосами на боках, не смыкающимися на спине; голова наподобие кошачьей, но с более выдающимся носом; острые стоячие уши; хвост пушистый и имеет тенденцию заканчиваться кисточкой; толстые ноги, длинные острые когти; общая длина около 1 метра 50 сантиметров, высота у плеч 45 сантиметров».

Для большей наглядности добавим, что размеры эти почти соответствуют размерам гепарда, только более коротконогого.

До сих пор существование кошкообразного сумчатого установлено, как кажется, лишь в северной части Квинсленда. Район распространения его, видимо, находится на скалистых вершинах гор, обычно покрытых густым лесом, где водятся также и лазающие кенгуру.

Лё Суеф и Бюрелл добавляют:

«Нам описали также хищное полосатое животное, водящееся на северо-западе Австралии. А лорд Ротшильд, основываясь на свидетельствах туземцев, уверяет, что подобное животное существует и на Новой Гвинее».

Лё Суеф и Бюрелл весьма просто и остроумно объясняют, почему подобные животные — в данном случае тигровая кошка мыса Йорк — так плохо известны науке:

«Животное это мало распространено или, точнее, водится в районе, куда человек проникает еще очень редко. А когда он отваживается проникнуть туда, то, расчищая себе путь в лесу, так шумит, что всякое осторожное животное немедленно скроется».

История ископаемого мого и живого такахе

Тот факт, что в Новой Зеландии могут в наши дни существовать большие животные, еще неизвестные науке, подтверждается историей такахе, историей, богатой всякими неожиданностями.

С давних пор маори Северного острова рассказывали о жившей здесь когда-то птице, употреблявшейся ими в пищу. Она была полностью уничтожена охотниками. Они называли ее «мого». Если эта птица ростом с гуся и не летала, то все же обладала крыльями, а перья ее выглядели, как настоящие перья.

Но, в то время как останки моа встречались весьма часто, ученые не обнаружили никаких останков мого. Поэтому начали сомневаться, что такая ничем не примечательная птица в самом деле когда-либо существовала, и отнесли рассказы о ней к числу маорийских мифов.

Однако в 1847 году Вальтер Мантелль приобрел около Уайнгоргоро, на Северном острове, череп и несколько костей, которые, казалось, принадлежали очень большому пастушку.

Во всяком случае, эта птица обладала килем и не могла, следовательно, принадлежать к группе моа или киви. Вальтер Мантелль отправил кости в Лондон, своему отцу, известному геологу, сообщая ему, что найденные останки принадлежат, по-видимому, птице, которую маори Северного острова называют «мого» и которая известна также и на Южном острове под названием «такахе». Профессор Оуэн, с которым посоветовался Мантелль, подтвердил правдоподобность рассказов маори и назвал исчезнувшего большого пастушка «пастушок Мантелля».

Не будь у новозеландских колонистов привычки ходить всегда в сопровождении собак, возможно, что дело на этом и закончилось бы: ведь люди не обладают нюхом своих верных спутников — собак.

В 1849 году охотники на тюленей устроили лагерь на острове Резолюшен, одном из главных островков, образовавшихся на юго-западе Южного острова, где берега изрезаны многочисленными фиордами. Увлеченные собаками по следам, оставленным на снегу какой-то большой птицей, охотники вдруг увидели ее кричащей и бьющейся в пасти одного из псов.

Это была птица с замечательной темно-синей и фиолетовой раскраской перьев головы и шеи. Спина и часть крыльев у нее были оливково-зеленого цвета, с ярко-зелеными пятнами; перья на конце крыльев и хвоста — металлически синие; грудь и бока ее были сине-фиолетовые, а под хвостом светилось большое белое пятно. У птицы был короткий, толстый клюв и сильные ноги красного цвета.

Разумеется, охотники отправили птицу в кастрюлю. Но все же они содрали с нее шкуру, чтобы продать чучело. Благодаря удивительному стечению обстоятельств чучело было куплено Вальтером Мантеллем, который смог теперь сообщить в Лондон, что исчезнувшая на Северном острове птица еще водится на Южном острове, где называется «такахе».

В 1850 году второй экземпляр такахе был пойман одним маори на Секретарском острове, недалеко от острова Резолюшен. Чучело птицы было опять куплено Мантеллем и доставлено в Британский музей.

Смерть, воскрешение и снова смерть такахе

После описанных событий такахе оставался неуловимым на протяжении тридцати лет.

В 1858 году, когда Хохштеттер побывал на Новой Зеландии, он упорно старался добыть такахе, но вернулся в Европу ни с чем. В своем дневнике он отмечает:

«Никогда больше, после экземпляра, пойманного в 1850 году в Дюски-Бей (Сус-Айленд), не было обнаружено и следа пастушка Мантелля.»

Другие исследователи не оказались счастливее, хотя один маори из района фиордов и уверял, что птица вовсе не так редка на берегах озера Те-Анау. В 1861–1862 годах некий доктор Гектор нашел следы такахе около Томпсон-Сунда и центрального участка озера Те-Анау. В 1866 году ботаник, по фамилии Жибсон, заметил даже одну птицу среди высоких болотных трав около Мотюпипи. В том же году охотники уверяли сэра Джорджа Грея, что такахе водится в изобилии. Однако найти его никому не удавалось. Отчаявшиеся европейские ученые объявили, что этот род пастушков угас и что по несчастной случайности, вероятно, были убиты последние такахе.

Если бы не новое вмешательство собак, против названия загадочного пастушка в зоологических сводках появился бы маленький крестик (так отмечают вымерших животных). К счастью, милые песики бодрствовали. Один из них, сопровождавший охотника на кроликов в провинции Отаго (снова около фиордов Южного острова!), гордо принес своему хозяину еще трепещущего такахе. Тот подвесил птицу в своей палатке с намерением съесть ее. К счастью, эта редкостная дичь была замечена проходившим мимо начальником опытной станции Конором. Он узнал в ней такахе и тщательно препарировал шкуру и скелет «наиредчайшей птицы». Отправленные в Лондон скелет и шкурка были проданы с торгов и куплены представителем… Дрезденского музея, заплатившим лишних пять фунтов стерлингов, к вящему огорчению администраторов Британского музея, давших разрешение своему представителю ценить птицу не дороже ста фунтов.

Тщательное изучение в Дрездене первого полного скелета такахе показало, что он значительно отличается от скелета мого с Северного острова. Поэтому был установлен особый вид — пастушок Хохштеттера — для птицы, водящейся на Южном острове.

Конор добыл пастушка — нашел его в палатке охотника — в 1879 году. В течение последующих двадцати лет неуловимый такахе продолжал играть в прятки со своими преследователями. Все, что удалось добыть, — это неполный скелет в 1884 году и два полных скелета в 1892 году.