Затерянная Динотопия - Фостер Алан Дин - Страница 45

Килк устроилась у Рыки на шее. Страта с ее острыми коготками легко удерживалась на избранном месте, нисколько не повреждая толстую шкуру тираннозавра. Но у Уилла-то когтей не было, и ему пришлось искать другой способ, чтобы не свалиться. Он уселся по-турецки на плоской макушке Лихого — благо места там было более чем достаточно. А за роговые выступы над глазами можно было очень удобно держаться. Устроившись таким образом, Уилл слегка постучал по голове ладонью.

Лихой выпрямился, и Уилла вознесло на немалую высоту. Отсюда лес выглядел совсем по-другому. У наездников на брахиозаврах обзор был не хуже, но у них не было такого чувства полной неуязвимости. Никто в Динотопии (и в целом мире, если уж на то пошло) не осмелился бы противостоять этой живой горе.

«Спокойно, — напомнил себе Уилл. — Конечно, ездить на тираннозаврах — это необычайная привилегия, но ее можно потерять в любую минуту».

Взглянув направо, он увидел, что Килк вполне удобно устроилась на шее у Рыки. А вот у Чаза возникли сложности. Неуклюжий протоцератопс не обладал ни ловкостью Уилла, ни цепкими коготками стратиомимуса.

Нетерпеливые тираннозавры быстренько разрешили эту проблему. Рыка наклонилась и схватила сопротивляющегося переводчика передними лапами, легко подняв его в воздух. Передние лапы у тираннозавров хоть и короткие, но очень сильные, поэтому ей совсем не составляло труда держать его на весу. В результате Чаз повис у нее в объятиях кверху брюхом, будто младенец на руках у матери, что было достаточно удобно с практической точки зрения, но, по мнению протоцератопса, несколько унизительно.

— Успокойся. — Уилл не мог сдержать усмешки. — Никто на тебя не смотрит. А если и посмотрят, то не засмеются — Рыка ведь может принять это на свой счет, а насмехаться над ней вряд ли у кого хватит наглости.

— Но это в высшей степени оскорбительно для меня, — не унимался Чаз.

Когда Лихой тронулся с места, Уилл постарался удержать равновесие. Это было несложно, потому что у тираннозавра оказалась очень плавная походка и движение вверх-вниз совсем не чувствовалось. Легкое покачивание из стороны в сторону не причиняло неудобства, и Уилл скоро приноровился. Уже давно они не шли по лесу, а мчались, проламываясь сквозь него. Толстые корни, крепкие лианы, возвышенности и впадины, маленькие ручейки и заводи проносились мимо.

«Видели бы меня сейчас друзья-летуны!» — думал Уилл. От ощущения бешеной скорости и абсолютной безопасности дух захватывало.

Тираннозавры время от времени останавливались, чтобы принюхаться и удостовериться, что не сбились со следа, но темп преследования от этого не уменьшался. Теперь ни к чему было напрягаться, Уилл мог позволить себе передохнуть и наслаждаться видами, проносившимися мимо. Это был уникальный и совершенно исключительный случай изучить Дождливую долину.

Он ожидал большей тряски, но поездка получилась достаточно плавной. Только однажды он чуть не свалился с головы Лихого, когда тираннозавры неожиданно решили перескочить глубокий ручей одним прыжком. Уилл тогда чуть не свалился и едва успел ухватиться за роговой выступ над глазом динозавра. Оправившись от испуга, он стал больше обращать внимание на езду и меньше — на пейзажи.

Уиллу доводилось видеть на картинках, как арабы разъезжают верхом на верблюдах. Но сейчас он больше напоминал себе индуса — погонщика слонов, величественно восседающего на огромной толстокожей голове. С каждым новым шагом в него все больше вселялась уверенность, он с важным видом скрестил руки на груди и выпятил нижнюю губу — жаль только, рядом не оказалось искусного скульптора, чтобы увековечить его позу.

В развлечениях также не было недостатка, поскольку Чаз продолжал возмущаться нелепостью своего положения.

Птицы и другие мелкие обитатели леса с криком и писком разлетались в разные стороны. Заслышав приближение двух пыхтящих, словно паровозы, тираннозавров, вся живность бросалась врассыпную.

В Дождливой долине Уилл обнаружил необыкновенное разнообразие цветов, многоцветных бромелиад и беспокойных насекомых. Он так залюбовался всем этим великолепием, что некстати подвернувшаяся ветка едва не сшибла его наземь.

Под ним безостановочно пыхтела огромная живая машина, каждым шагом ящер покрывал огромное расстояние. Рыка обычно шла рядом с ним, но иногда держалась позади.

На пути им повстречалось несколько кератозавров, которые обгладывали останки недавно умершего протосавропода. Когда они проходили мимо, кератозавры, повинуясь инстинкту, повернулись, чтобы защитить свою добычу, но, завидев озлобленных тираннозавров, разбежались кто куда. Лихой и Рыка не обратили внимания на скелет и с шумом пронеслись мимо, оставив позади удивленных кератозавров, которые вылезли из укрытия только после того, как их более крупные сородичи удалились.

Уилла донимала мошкара, так и мельтешившая у самого лица, к тому же он не мог привыкнуть к зловонному дыханию тираннозавра. Но заметить это вслух он не осмеливался. Уилл решил, что только очень неразумное создание станет критиковать тираннозавра в глаза. Только очень-очень неразумное создание.

Время от времени он наклонялся, вглядываясь в желтые, размером с блюдце глаза, которые в ответ косились на него. Он всегда улыбался и говорил ободряющие слова, даже не задумываясь, произведут ли они какой-нибудь эффект.

В дороге он сделал одно открытие. Оказалось, что тираннозавры, как и все динозавры, любят музыку, и музыкальное образование Уилла нашло применение. Как выяснилось, Лихой и Рыка не прочь послушать что-нибудь из музыки Листа или Берлиоза и еще им очень нравятся народные марши. Так совершенно неожиданно для себя Уилл обнаружил, что его умение виртуозно насвистывать тоже может пригодиться в жизни.

ГЛАВА 15

— Эти люди сумасшедшие! — шептала Трилл.

— Я знаю. — Шремаза делала все возможное, чтобы успокоить дочь. — Нам остается только надеяться, что Килк придет с подмогой или нам самим представится удобный случай для побега.

Стратиомимусов привязали к двум деревьям. Как всегда, пираты обильно кормили и поили их. Как выразился Блэкстрап, на порченом товаре много не заработаешь, за добром надо как следует присматривать. Пленники вели себя покорно, и пираты решили накормить самого опасного узника. С огромной осторожностью они сняли толстый канат, стягивавший пасть маленького тираннозавра. Поскольку это происходило впервые после поимки, каждый был сейчас особенно внимателен.

От огромных запасов гнилого мяса, подобранного на кладбище неподалеку от первой стоянки, ничего уже не осталось, и пираты выловили в ближайшем озерце странного вида крокодила. Припрятав лучшую часть, хвост они приготовили для себя на костре, а остаток туши разделили на куски, чтобы накормить самого ценного пленника. «Конечно, даже мертвый, он все равно принесет нам деньги, — думал Смиггенс. — Но если выживет — мы озолотимся».

Блэкстрап бросил клич, найдутся ли добровольцы, чтобы накормить дьявольское отродье, но ответом ему было гробовое молчание.

— Чего вы боитесь? Посмотрите на этого беднягу! Он и шевельнуться не может, лапы туго связаны и хвост тоже. К тому же он привязан к дереву. Нечего здесь бояться!

— Почему бы вам самому не покормить его, капитан? — раздался чей-то голос.

— Кто это там тявкает?! — Блэкстрап пытался обнаружить наглеца, но лица матросов как по команде приобрели выражение ангельской невинности. — Я разве сказал, что не буду участвовать в этом? Ну, кто? Среди вас найдется хоть один мужик?

— Я накормлю дракона, — вызвался Чин Ли. Самый маленький из всех, он шагнул вперед, взял обеими руками крокодилью лапу и стал медленно продвигаться к хищнику. Остановившись на почтительном расстоянии от тираннозавра, он размахнулся и швырнул тяжелый кусок прямо в пленника.

Динозавр поймал мясо на лету, его сильные челюсти сомкнулись, издав звук, похожий на то, как с высоты нескольких этажей о землю шлепается ком мокрой грязи. Судорожно заглатывая куски, как большая птица, он расправился с мясом. Голодные глаза цвета топаза загорались огнем при одном только взгляде на остаток туши.