Затерянная Динотопия - Фостер Алан Дин - Страница 11

— Возможно, они повернули назад, спасаясь от урагана, — ответил ему первый помощник.

— Да, я знаю, знаю. — В глазах капитана загорелся хорошо знакомый Смиггенсу кровожадный огонек. — Но, Смиггенс, могу я хотя бы помечтать в свое удовольствие? — Он выпрямился. — Здесь мы приведем корабль в порядок и запасемся провизией. Может быть, удастся найти моряков, которые помогут выполнять тяжелую работу.

— Вы думаете, капитан, население будет дружелюбно настроено? — спросил рулевой.

— Это не имеет значения, Раскин. У нас восемь пушек на борту, и если порох не намок, то эти местные скоро поймут, что в их же интересах подчиняться нашим требованиям. Хорошо известно, что несколько выстрелов картечью мгновенно усмиряют даже самые непокорные деревни. Если там найдутся отъявленные бунтовщики, мы можем их использовать как балласт и продать тех, кто выживет, на рынке в Дурбане.

— Вы предполагаете продолжить путь в Африку? — спросил его рулевой.

— Именно так, Раскин. С меня довольно этой гнусной Индии.

В этот момент что-то привлекло внимание Смиггенса.

Недалеко от коралловых рифов валялись три корабля, потерпевших крушение, или, вернее, то, что от них осталось. Их деревянные остовы уцелели, и поэтому корабли можно было опознать.

— Посмотрите туда!

Погруженный в свои мысли, Блэкстрап нахмурился, взглянув на своего помощника:

— Куда посмотреть, Смиггенс? Зачем вы тратите свое время, таращась на разбитые корабли, которые могут служить пристанищем разве что для мертвецов? Нам они не нужны. Если только, — добавил он, оживляясь, — вы не углядели на борту одного из них что-нибудь полезное. Оружие или пара бочонков пороха были бы нам как раз кстати.

— Подобные вещи невозможно встретить на таких кораблях, как эти, капитан.

Несколько матросов тоже стали смотреть в сторону погибших кораблей.

— Что это за корабли, мистер Смиггенс? — спросил наконец один из них.

— Я не могу в это поверить. — Окончательно убедившись в своих догадках, Смиггенс прикрыл глаза рукой. — Посмотрите на те отверстия вдоль бортов. Они для весел. Это означает, что такие суда так же часто ходили под парусами, как и при помощи весел. Я думаю, это римские триремы. Ничего, кроме трирем, не сохранилось бы в этих водах до нашего времени.

— Римские? — теперь заинтересовался Блэкстрап. — Что вы имеете в виду, Смиггенс? Они что, используют такие странные суда на юге Европы в наше время?

— Не в наше время, сэр. Это корабли Цезаря, который когда-то превратил Средиземное море в римское озеро. Но как они попали сюда?

— Цезарь, вы говорите? — Блэкстрап глубокомысленно улыбнулся, испытывая некоторое напряжение, поскольку такое выражение лица было для него необычным. — А, Юлий, я знаю. Этот мужик мне по душе. А что тогда там за третье судно?

— Я не уверен. Отсюда кажется, что оно еще более древнее. Египетское, возможно, или финикийское. Видите контуры глаза, изображенного на носу корабля? Я не могу объяснить себе его происхождение.

— Почему бы не расспросить их штурманов? — скрипуче хихикнул Раскин.

— Мне страшно расспрашивать моряков, умерших здесь более тысячи лет назад. Их духи могут ответить, — сказал Смиггенс таинственно, и улыбка тотчас исчезла с лица Раскина.

— Ба! — Блэкстрап ничуть не удивился. — Это настоящее кладбище кораблей, и все благодаря этим чертовым течениям. Но мы живы. Это хороший знак.

— Не знаю, капитан. — Смиггенс повернулся лицом к суше. — Что-то не чувствую я уверенности в этом месте.

— Пропади они пропадом, ваши чувства, Смиггенс. Если это суша и если здесь есть свежая вода, тогда для меня это вполне сносное место.

Помощник капитана не ответил, предпочитая держать опасения при себе. В любом случае Блэкстрап не поймет.

ГЛАВА 4

Пока матросы чинили корабль, из глубины леса время от времени доносились крики и странные звуки. Это еще больше усилило тревогу Смиггенса, но на менее мнительных членов команды крики оказывали совсем другое действие.

— Дикое животное. — Йохансен потер руки в предвкушении сытного обеда. — Свежатинка!

— Хорошо бы буйвол, — сказал маленький крепыш Анбайя с Молуккских островов, такой же горячий, как и пряности, растущие там. — Поохотимся, капитан?

— Потерпи немного, ты, голодный язычник, — шутливо ответил Блэкстрап. Его взгляд блуждал по палубе. — Где этот проклятый африканец? Скажите ему, пусть поднимается — ко дну мы уже точно не пойдем.

Два человека исчезли в люке в поисках зулусского воина. Корабль все еще содрогался под порывами ветра, но сила их уже поуменыпилась. Как бы там ни было, небо на северо-востоке по-прежнему оставалось темным и грозным, а от земли поднимался туман, скрывая далекие горы.

— Что ты об этом думаешь, Прайстер? — Блэкстрап кивнул в сторону берега. — Выглядит совсем безобидно.

— Так же выглядят и острова Фиджи, — ответил Смиггенс, — а там обитают самые злостные каннибалы во всем Тихом океане. Если не считать дикарей Новой Гвинеи, о которых говорят…

— Ну все, довольно. Тебя что, жизнь не научила держать язык за зубами? Мы сойдем на берег, может, добудем кое-какой еды, воды, черт возьми, почему нет! — Капитан повысил голос. — О'Коннор, Трегганг, шлюпку на воду!

Смиггенс не возражал. Как и некоторым другим, ему не терпелось снова очутиться на твердой земле.

Два десятка людей направились к узкой полосе пляжа, столько же осталось на борту бригантины, чтобы нести вахту и продолжать ремонт. Покуда шлюпка рассекала спокойные воды лагуны, ее пассажиры удивлялись изобилию и странному виду здешней рыбы. Теплое мелководье изобиловало необычными морскими тварями, совершенно незнакомыми. Смиггенс с удовольствием бы задержался, чтобы разглядеть их, но Блэкстрап не потерпел бы никакого промедления. То, что нельзя было съесть или обратить в золото, его не интересовало.

Половину своих людей капитан оставил обследовать побережье. Остальные обнаружили неподалеку полускрытую густой листвой ризофор говорливую речушку и отправились на лодках вверх по течению. Чуть выше устья вода уже была совершенно пресная и казалась почти сладкой.

Ризофоры сменились зарослями тростника, осоки и других влаголюбивых растений. Смиггенсу даже удалось обнаружить папирус, а на границе прибрежного песка рос дикий рис. Значит, не придется питаться одной только рыбой. На этой земле для людей найдется не только вода, но и пища.

Течение усилилось, и путешественникам пришлось грести сильнее. Но, к счастью, теперь у них не было недостатка в воде, чтобы утолить жажду. С новыми силами матросы налегли на весла.

Вскоре ручей стал слишком мелким для вельбота, и они вытащили его на берег, на белый песок. За узкой полоской песка росла трава высотой по колено. Растения распространяли приятный аромат, но идти по ним было нелегко. Моряки упорно пробивались вперед, прокладывая себе дорогу прикладами ружей и кинжалами.

Вокруг все было вроде бы спокойно, но Смиг-генса не покидала тревога.

— Держите ухо востро, парни. Неизвестно, что за дичь может бродить в таких диких землях.

— Да-да, — согласился Анбайя. — Глядите себе под ноги.

— Под ноги? — переспросил матрос с повязкой, прикрывавшей пустую глазницу. Еще у него недоставало двух пальцев на левой руке — когда-то он оказался слишком близко от пушечного ядра, угодившего в его корабль.

Маленький выходец с Молукков улыбнулся:

— Змеи любят высокую траву.

Несколько человек заметно побледнели и стали идти медленнее, внимательно вглядываясь в траву, прежде чем сделать шаг. Анбайя хихикнул, но никто не одобрил столь неуместного проявления чувства юмора.

Никаких змей они так и не встретили — ни ядовитых, ни обычных, поскольку заросли кончились, сменившись холмистой местностью. Здесь путникам предстали деревья хорошо знакомых пород, причем самых разных — от дубов до пальм. Некоторые из них просто ломились от плодов. Смиггенс выискивал, не мелькнут ли среди листвы обезьяны, лакомящиеся фруктами, — по их поведению можно было бы понять, что съедобно, а что нет. Но никаких обезьян вокруг не было. Он обратил на это внимание Блэкстрапа.