Тюрьмой Варяга не сломить - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 21

Нестеренко достал из специальной коробочки две таблетки швейцарского невросала и положил под язык. Самолет вырулил на взлетную полосу. Журналистка вставила в уши поролоновые пробки. По проходу, покачивая бедрами и стреляя глазами направо-налево, шла стюардесса. Чем-то она напоминала Егору Сергеевичу дочь, и его сердце сжалось и заныло. Удивительная вещь — женская душа! У Виктории растет дочка, его внучка, от кого — она никому не говорит.

«Па-а-а, никогда не заводи разговор об этом. Я так хочу. Так нужно. Отец Лизоньки ни в чем не виноват, и он не знает о существовании дочери. Я это скрыла от него», — вспомнил Егор Сергеевич разговор с Викой перед самым отлетом в Америку.

Может, она и права: к чему все усложнять, жизнь и так непроста. Но до чего же приятно иметь внуков. Чувство, не сравнимое ни с чем. Собственные дети не радуют так родителей, как внуки. Егор Сергеевич очень ясно представил себе свою замечательную, единственную внучку Лизу. Надо будет ей подарок привезти из Парижа.

Самолет мягко оторвался от бетонной дорожки. Нестеренко прильнул к иллюминатору. Внизу проносились пригороды Сан-Франциско, множество частных кварталов и особняков, притулившихся у залива. Вдали виднелся знаменитый мост Золотые Ворота, ползли букашки-автомобили. Он представил себе сумрачно-холодную Москву и сразу же потерял всякий интерес к красивейшему городу солнечной Калифорнии.

Ровно гудели турбины. Внизу, в разрывах белопенной облачности, проглядывала американская земля. Стюардесса сообщила, что за бортом минус сорок пять.

Странное это выражение — «за бортом». Вот у него за бортом восьмой десяток! Столько всего пережито за это время. И выстрадано. Поначалу какие-то иллюзии были… Кто-то сказал, что человек рождается и умирает без зубов и без иллюзий. Похоже, так и есть.

Егор Сергеевич закрыл глаза и попробовал задремать, но не удалось. Теснили грудь тревожные мысли, всплывали воспоминания.

Вспомнилась восторженная комсомольская молодость, друзья по университету, грандиозные планы по освоению необъятных научных просторов, вера в непобедимую Родину. Арест. Соловки. Суровые тюремные будни. Знакомство с авторитетами уголовного мира, знакомство с крупным вором в законе — Медведем, необычайно умным и сильным по духу человеком, с потрясающе развитым чувством справедливости. Их великая надежда выжить, пройдя сквозь все жернова заключения. Война и страстное желание из тюремных застенков попасть на фронт. Долгая жизнь, прожитая в дружбе с Медведем. Грандиозные финансовые операции, которые они осуществляли вместе: он, Нестеренко, — мозг, Медведь — потрясающий организаторский талант. Сильные мира сего, которые прошли через руки Егора Сергеевича: кого-то он поддержал, кого-то убрал. Руководители всех калибров побывали в зависимости от Нестеренко и Медведя. Разнузданные и талантливые молодые люди…

Вспомнилась смерть Медведя, чувство страшной невосполнимой утраты. Вспомнилось знакомство с Варягом, самым молодым вором в законе, необычайно талантливым и умным парнем. И это ничего, что он вор, — все перемелется. Здесь важно другое — в нем жив человек, живо стремление понять другого, осмыслить страну, в которой живешь. Важен дух, который заставляет всю эту шантрапу жить по понятиям, важна энергия, нацеленная на дело, на стремление вырваться из того дерьма, в котором мы живем, и наладить жизнь так, чтобы всем в ней было заслуженное место!

…Вспомнился разговор с Варягом в Александровском саду. Когда это было? В начале сентября. Совсем недавно. А столько всего произошло. И что дальше будет, никому не известно. Что будет с Варягом, что будет с Россией?.. Отделились от Запада в семнадцатом году, и что вышло? Объявленной коммунистической цивилизации не получилось, а создали нечто схожее с пирамидой Хеопса, только не с мертвым фараоном внутри, а с живым народом, который высыхает, как мумия, который чахнет, не желая осознать, что вce зависит только от него самого, что нужно браться за дело, не ждать «доброго дядю», а делать все своими руками, думать собственными мозгами; двигаться, искать, пробовать, рисковать и вкалывать, вкалывать! Вот главная идеология сегодня. А чтобы не мешали людям работать, нужна сильная власть.

Егор Сергеевич уже давно пришел к выводу: только мощная, разумная сила спасет Россию.

Жизнь жестока. Тут не поспоришь. Она производит отбор сильнейших. А Россия нарушила эту гармонию — пытаясь жить в соответствии с принципом всеобщего равенства, семьдесят лет выкашивала лучших и сильнейших. В результате нация деградировала. А потом в одночасье режим рухнул. И что? Народ предоставили самому себе. Его собственность вырвали самые наглые, больше всех украли самые дерзкие, а самые беспомощные потеряли последнее и опустились в нищету. Демократы, черт бы их побрал! Да и какие они демократы?! Идеалы свободы оказались для народа приманкой, а вместо прочного союза демократов и правящей верхушки образовалась свора, рвущая последние куски. И началась борьба за власть.

Нестеренко вздохнул. Теперь им слабые и вовсе не нужны.

Егор Сергеевич вынул записную книжку, полистал ее. Вот мысль, которая подтверждает его раздумья. Он прочитал: «…тысячелетия назад пророк Моисей сорок лет водил евреев по пустыне. Многие остались в земле, но нация возродилась».

Именно! Отпущенные России «сорок лет» заканчиваются. Россия тоже жертвовала многим, но подобная жертвенность вознаграждается богом только тогда, когда и пастырь, и весь народ вместе несут свое бремя до конца.

А нынешние пастыри куда ведут Россию? А что, если это путь в бездну? Что, если эта дорога приведет нацию к упадку, а Россию к распаду? Ведь если раньше все, что принадлежало коммунистам, хотя бы оставалось внутри страны, то теперь прорва чиновников, прежде охранявшая эту собственность, ринулась разворовывать то, что опекала по должности, — нефть, оружие, металл, научные открытия — все! И немедленно отправляет на Запад. Такая интеграция никому не нужна. Почему все это происходит? Потому что в России никакая собственность ничем не защищена, а у правоохранительных структур психология — волчья: им бы самим поживиться с голодухи. Такой вот получился «прoгpecc»: от безнаказанности убийства, которая началась не в тридцать седьмом, а в семнадцатом, спокойно перешли к безнаказанности воровства. В России нет ни закона, ни порядка. Кто сегодня в России не вор? Только тот, кто не может украсть! Россия — это машина, которая раскрутилась, и остановить ее непросто. Но он знает, как это сделать. И сделает! Уже столько проведено работы: осталось лишь все состыковать и дать команду действовать.

Но кто-то пытается опередить его. В записке Майкл четко указывает источник. Но почему никаких подробностей?

Видимо, Майкл не мог рассказать ему всего, что знал. Когда они разговаривали по телефону, он предложил встретиться, обещал сам прилететь в Сан-Франциско. Потом перезвонил в гостиницу, извинился, что приехать не сможет, и даже вкратце отказался изложить суть дела. А суть была настолько же удивительна, насколько и тревожна: мистера Игнатова, Варяга, должны были убить в тюрьме. Собственно, для этого его и арестовали. Обвинение в убийстве — обычная подстава, всего лишь повод, чтобы посадить за решетку, а там втихаря с ним покончить. Устранить не в России, где весь воровской мир поднимет страшную бузу, а именно в США, и все списать на америкашек.

Скорее всего, Майкл этого не знал. Поначалу и самому Егору Сергеевичу казалось, что это просто мафиозная разборка, месть американских итальяшек. Но нет, «коза ностра» не так уж и сильна, как это принято думать, и не настолько изобретательна, чтобы отправлять неугодных в федеральную тюрьму, а потом с таким трудом убивать их среди тюремных решеток.

Значит, не мафия.

Но просто так ничего не происходит. Следовательно, все же был отдан приказ из очень высокой инстанции. Остается лишь догадываться, кем именно. Но раз сигнал поступил от Майкла из ФБР, стало быть, здесь не обошлось без политики.

Теперь все стало ясно!