Правда о врагах народа - Голинков Давид Львович - Страница 76

Особенностью борьбы с петлюровщиной в 1922—1925 гг. явилось активное участие в ней украинских незаможных селян (бедноты), которые образовывали вооруженные отряды (была даже конная бригада незаможников) и преследовали бандитов.

В 1922 г. в дебрях Холодноярского леса скрывалась вооруженная банда Грозного, насчитывавшая около 100 человек. Бандиты бесчинствовали в окрестных селах и местечках. Они разгромили Валявский волисполком, зверски убили всех членов коммунистической ячейки в волостном центре, неоднократно нападали на Балаклеевский и Городищенский сахарные заводы, лавки и предприятия районных обществ потребительской кооперации, грабили их.

12 августа 1922 г. банда Грозного была разгромлена. Уцелевшие бандиты бежали и вскоре, преследуемые чекистским отрядом и незаможниками, оказались в критическом положении. Им предложили сдаться. Переговоры с бандитами вел начальник Черкасского уездного отделения ГПУ С. А. Бергавинов. Этот отважный чекист и коммунист с первых дней Октября находился на передовых позициях борьбы за Советскую власть. С 1919 по 1924 г. С. А. Бергавинов работал в органах государственной безопасности сперва на родине, в местечке Ярцево Смоленской губернии, а затем на Украине. Он вел непрестанную борьбу с контрреволюцией, участвовал в боях против петлюровцев, григорьевцев, деникинцев, белополяков и пять раз был ранен. В Пирятинском и Чигиринском уездах он создавал отряды по борьбе с бандитизмом, безоружным ходил в лесные чащи Холодного Яра для переговоров с отпетыми бандитами и силою коммунистического убеждения не раз склонял их к прекращению борьбы с Советской властью.

На этот раз, в Черкасском уезде, С. А. Бергавинов пришел в самое логово банды Грозного – в хату лесника в глухом лесу – и решительно заявил бандитам, что она должны выдать оружие, награбленное имущество и беспрекословно подчиниться Советской власти. Бандиты не сразу дали ответ. А ночью Бергавинов подслушал, как они совещались в сенях, выполнить ли им предъявленные условия или убить большевика – и делу конец… Наступила ночь. Бергавинов неслышно вылез через окно и скрылся в лесу. В селе Орловец, куда он пришел на следующее утро, 29 августа, открылась ярмарка. Опытный партийный работник, Бергавинов выступил перед 8-тысячным сходом крестьян, съехавшихся на ярмарку, и призвал их к борьбе с бандитами. Тут же на ярмарке крестьяне избрали делегацию в составе 50 человек (среди них был и священник села Орловец), которые пошли в лес к бандитам Грозного и потребовали, чтобы они сдались властям. Уже на следующий день, когда Бергавинов снова появился перед бандитами, они беспрекословно сдались, 3 сентября, как писал корреспондент газеты «Коммунист», «в Черкассах можно было наблюдать своеобразную картину. По запруженным праздной толпой улицам, ведущим к исполкому, направилась группа „лесовиков“ со знаменем впереди. На красном полотнище знамени была надпись: „Да здравствует Советская власть на Украине!“ 50 сдавшихся бандитов были амнистированы. Спустя некоторое время бежавший Грозный и трое его ближайших сподвижников были обнаружены отрядом селян в одном из сел и во время перестрелки убиты.

Иногда амнистированные участники банд все же возобновляли преступную деятельность. В Нежинском уезде Черниговской губернии длительное время оперировал бандит Панкрат Хижняк, житель села Бранница. Вместе с сообщниками он в 1920 г. убил председателя сельсовета Бондаренко, члена сельсовета С. Полуяна и его сына, терроризировал сельских активистов. В 1921 г., учитывая раскаяние бандитов и их бедняцко-середняцкое происхождение, советские органы амнистировали Хижляка и участников его банды. Но амнистированные не оправдали доверия Советской власти. Участвуя в разоружении уголовной шайки в Козелецком уезде, они присвоили оружие бандитов. В связи с этим в село Бранница прибыли милиционеры. Старший команды милиционеров Гладкий потребовал от Хижняка сдачи оружия, но бандиты убили Гладкого и милиционеров и скрылись. В 1922 г. по ходатайству местного населения Хижняк и его союзники снова были амнистированы и вернулись в село. Спустя некоторое время, летом 1922 г., в Бранницу прибыл из Киева некий Лука Артеменко, представившийся мелким торговцем. Он познакомился с Хижняком и тайно сообщил ему, что имеет связь с членом «Центрального повстанческого (петлюровского) комитета», который поручил распространить несколько прокламаций с призывом создавать в селах повстанческие группы. Хижняк принял прокламации и обещал организовать антисоветскую группу в селе. Собрав «старых друзей» (бывших бандитов) и сочувствующих им (10 человек), Хижняк ознакомил их с прокламацией. Бандиты решили создать в Браннице подпольный повстанческий комитет. Председателем комитета избрали Филиппа Цареня, а во главе повстанческого отряда поставили Хнжняка. В то время неподалеку от Бранницы скрывался прибывший из-за границы петлюровский организатор Иван Назаренко. Хижняк и Артеменко связались с Назаренко, и тот включился в работу повстанческого комитета. Заговорщики добыли пишущую машинку, издавали прокламации, заготовляли оружие. О существовании петлюровской организации в Браннице стало известно чекистам. В апреле 1923 г. в село прибыл отряд ГПУ, которому удалось арестовать членов организации. В октябре 1924 г. бандиты предстали перед Черниговским губернским судом. Хижняк, Артеменко и двое самых активных их сподвижников были приговорены к расстрелу. Но советские власти вновь проявили к ним снисходительность: расстрел был заменен лишением свободы сроком на 10 лет.

Бывали случаи, когда крестьяне самосудом расправлялись с бандитами. В свое время в Елисаветградском уезде свирепствовала банда, совершившая много жестоких преступлений. Вожак банды, бывший подпрапорщик Галка, собственноручно расстрелял в деревне Ивановке 15 крестьян, отказавшихся вступить в его отряд. В 1924 г., когда банда Галки была ликвидирована и ее амнистированные участники возвратились в деревни, местные жители расправились с ними самосудом.

В январе 1925 г. в Киевском губернском суде рассматривалось дело Андрея Чмеля, Генриетты Ган и других, совершивших преступления в Киевском уезде в 1921—1922 гг. Один из главных обвиняемых, двадцатилетний Андрей Чмель, проживавший в селе Боярки Киевского уезда, воспитанный в духе украинского национализма, мечтал об активной политической деятельности и искал связей с петлюровской организацией. Он познакомился с появившимся в селе бывшим петлюровским сотником Косарем (Дранником), прибывшим из-за кордона. Затем он обратился за содействием к учительнице Генриетте Ган, муж которой, петлюровец Винник, в свое время был расстрелян Чрезвычайной комиссией за антисоветскую деятельность. Ган продолжала антисоветскую деятельность покойного мужа. Будучи знакома с уже упоминавшимся членом «унровской контрразведки г. Киева» Николаем Афанасьевым, она решила связать с ним своего бывшего ученика Чмеля, который охотно согласился осведомлять петлюровскую контрразведку о состоянии повстанческого движения на селе.

Чмель явился к Афанасьеву вместе с Косарем. Афанасьев дал им задание – создавать петлюровские ячейки в Киевском уезде. Выполняя это поручение, Чмель собрал в своем селе близких ему молодых людей. Так в Боярском районе появилась петлюровская ячейка. Была избрана руководящая «тройка» во главе с Чмелем. Один из членов ячейки, Проценко, раздобыл типографский шрифт и организовал типографию, в которой можно было печатать прокламации. Ячейка связалась с оперировавшей поблизости бандой Гаевого и оказывала ей содействие, информируя о расположении советских воинских частей и т. п.

Между тем Косарь, получивший вскоре через Афанасьева от петлюровского «Центрального штаба» назначение на пост «начальника повстанческого района», объединявшего повстанцев Киевского и Радомысльского уездов, создавал петлюровские ячейки в других районах.

В октябре 1921 г. в связи с готовившимся «тютюнниковским рейдом» на Украину Косарь поручил учительнице Ган выехать за границу, вручить петлюровскому эмигрантскому руководству доклад о деятельности организации, получить средства для работы и указания. Задание Ган выполнила. Она нелегально перешла границу, пробралась во Львов, передала доклад, получила шифровки, деньги и все это, возвратившись, вручила Косарю.