За березовыми книгами - Голицын Сергей Михайлович - Страница 3

– А сколько дней мы будем путешествовать? – робко спросил я. В душе я уже решил, что непременно пойду с ними в поход.

– Пока не найдем березовых книг, – твердо ответила Лариса Примерная. – Вы, доктор, заранее запомните, что должны взять с собой: ложку чайную, ложку столовую, кружку, миску, зубную пасту, зубную щетку, мочалку, одеяло, две смены белья, два полотенца, три пары носок. – Лариса Примерная, по-видимому, вызубрила туристский справочник. – А еще мы положим в ваш рюкзак груз общественный – десять банок мясных консервов. Мы рассчитываем ходить по двадцать километров в день.

– Пустяки! Я и тридцать проходила, – словно куда-то в сторону сказала Соня.

Лариса Примерная сжала тонкие губы, но смолчала.

Чернокосая девочка Таня, худенькая и изящная, как тростиночка, давно уже порывалась также что-то сказать. Сейчас, воспользовавшись паузой, она подняла на меня чуть, выпуклые черные глаза и начала:

– И я считалась бы отличницей, да в одной задаче надо было помножить, а я разделила… И я тоже доктор. – И, опустив свои длинные серповидные ресницы, она скромно добавила: – Будущий. Я буду лечить во время похода. А вы мне поможете, если я к вам обращусь за консультацией?

– У меня возникла идея, – неожиданно перебила Лариса Примерная, – пойдемте в школу прямо сейчас. Вы застанете всех участников похода.

Я посмотрел на часы. Что же, до обеда оставалось еще много времени. Мы встали, я надел плащ, и мы отправились в путь.

По дороге рассказывала одна Лариса Примерная. Я узнал – сегодня они отправятся в тренировочный поход с ночевкой. Никто не имеет права жаловаться, хныкать и, самое главное, просить пить. Все должны доказать свою выносливость. Даже за одно словечко «вода» или «пить» любого могут посчитать слабым или даже не годным к походу.

Мы свернули сперва в один переулок, потом в другой и неожиданно очутились перед громадным, ослепительно белым зданием школы.

На залитом асфальтом дворе выстроились по четыре в ряд мальчики и девочки, все в синих майках и длинных синих шароварах.

– Раз, два, три, четыре… – бесстрастным голосом командовал конопатый, щупленький и беловолосый мальчик.

И все изгибались то вправо, то влево, приседали, вытягивая обнаженные руки то вперед, то вверх, то в стороны…

– За опоздание ставлю на вид! – сердито крикнул беловолосый.

– Надо же! – возмутилась Лариса Примерная.

– У нас уважительная причина! – вспыхнула Танечка. Девочки торопливо скинули свои куртки и галстуки и встали в строй.

– Раз, два, три, четыре!

Тридцать синих мальчиков и девочек выпрямлялись и нагибались, снова вскидывали руки вверх, вперед…

– Раз, два, три, четыре! Не задерживать дыхание! Руки в стороны! – командовал беловолосый, которого звали Вовой.

Я чувствовал себя несколько неловко: на меня никто не смотрел, никто не обращал внимания…

У крыльца лежала груда туго набитых рюкзаков, ведра, какие-то длинные темно-зеленые свертки – верно, палатки…

Вдруг во двор школы въехал грузовик и повернул прямо на ребят. Гимнастические упражнения пришлось прервать.

Из кабины выскочил здоровенный детина в ковбойке и стал командовать шоферу:

– Так, так, разворачивай! Задний ход! Сюда! Еще сюда! Так!

Машина то пятилась, то поворачивалась, то двигалась вперед, наконец, встала у крыльца.

Ребята столпились вокруг машины, с любопытством заглядывая за борта. В кузове я увидел большой токарный станок. Детина в ковбойке, очевидно грузчик, лязгая засовами, быстро открыл боковой борт. Мальчики тут же полезли на верх машины, перекинули две деревянные лаги с кузова на крыльцо, взяли в руки ломы и стежки…

– Слушать мою команду! – закричал великан-грузчик. – Гриша, поддевай отсюда! Миша, дай сюда лом! Раз, два – взяли!

Я начал раздражаться – столько потерял времени зря! К тому же я с утра ничего не ел. А жена сегодня обещала жареную скумбрию под белым соусом…

– Раз, два – взяли! Еще взяли! – командовал грузчик. Девочки тоже устремились к машине. Будущие туристы дружно со всех сторон облепили станок и кто ломом или стежком, а кто просто плечом попытался продвинуть его в дверь.

Растрепанный, успевший где-то загореть, краснощекий грузчик подсунул под станок толстый лом, напряглись мускулы его рук…

Ох и силы же у него!

Станок перевалился через порог, и вскоре вся масса ребятишек во главе с грузчиком, толкаясь, исчезла вслед за станком за дверью школы.

– Уйду, и все! – в досаде пробормотал я. – Никому до меня нет никакого дела.

А есть так хотелось, что я подошел к цветнику, сорвал молоденькие листочки настурции и стал их жевать.

В эту минуту из двери школы выскочил грузчик, за ним ребята. Все тотчас же окружили меня.

– Простите, я не знал, что вы должны прийти. А нам так нужно с вами встретиться! Вы представляете – шефы подарили токарный станок. Директор меня и попросила его забрать. Разрешите познакомиться – старший пионервожатый и начальник похода Николай Викторович…

Свою фамилию он произнес нарочно невнятно. Получилось нечто вроде «Кап-кап-ко».

– Первый вопрос – меня крайне интересует, что это за березовые книги?

– Начала тринадцатого века, до татарского нашествия, – без запинки ответил я.

– Очень хорошо! Мы собираемся организовать в школе музей. Найденные экспонаты поместим в исторический отдел.

Я было хотел заметить, что разговор идет о редкостях мирового значения, которые ни за что не отдадут в школьный музей, но подумал, что надо еще сперва найти эти редкости.

– Да, о скольких вещах нам предстоит предварительно переговорить, сколько подробностей рассчитать, – задумчиво сказал Николай Викторович и взглянул на часы. – Простите, мне ужасно неудобно перед вами, – быстро сказал он, – нам пора в тренировочный поход.

Что ж, мне оставалось только пробормотать: «Ничего, ничего…» И я снова вспомнил о скумбрии.

Мы договорились, что во вторник я опять приду в их школу к последнему уроку. Николай Викторович еще раз попросил у меня прощения и дал честное слово, что ни за каким станком больше не поедет.

– Гриша, подойди сюда, – позвал он.

Небрежно заложив руки за спину, к нам подошел высокий толстогубый мальчик. Его светлые волосы торчали, как петушиный гребешок. Видимо, мальчик очень гордился своей прической и постоянно взбивал ее кверху.

– Командир отряда, видишь часы? – Николай Викторович постучал по левой кисти. – Если через десять минут не будете готовы, мы опоздаем на поезд. Знаешь, как в армии командуют?

– Есть как в армии! – звонко крикнул Гриша и подбежал к мальчикам. – Ребята, этот конец сюда заложить! Этот отсюда давай! Держи веревку!

Руки мальчиков и девочек забегали. Одна палатка, другая исчезли в недрах чехлов, кастрюли и ведра загремели… Николай Викторович отвел меня в сторону.

– У меня к вам есть одно дело, – прошептал он. – Школьный врач сегодня из-за вас наговорила мне кучу неприятных слов. Вы же Гале выдали справку?

– Вообще при шумах в сердце подобного характера я обычно разрешаю заниматься туризмом, – холодно возразил я. – Но школьный врач, постоянно наблюдающий за девочкой, лучше меня ее знает. Я мог недостаточно внимательно ее осмотреть.

– Позвольте, – загорячился Николай Викторович, – Галя мне дала честное пионерское, что была у вас на приеме целых полчаса и даже другие ребята начали волноваться. Неужели она мне все наврала?

– Нет, вам она говорила чистейшую правду.

– А я так обрадовался вашей справке, – сказал Николай Викторович, – я считал, Галя может идти с нами в поход.

– Раз школьный врач возражает, я просто не имею права оспаривать ее мнение.

Я начал раскаиваться, что поторопился тогда с Галиной справкой.

– Ну что ж, нельзя так нельзя, – вздохнул Николай Викторович. – Хотя я никогда не сумею убедить Галю, что мы поступили с ней справедливо, – с досадой добавил он и отошел от меня к ребятам.