Солёный заяц - Сомов Кирилл Григорьевич - Страница 17

Продав за бесценок ткани, мы распрощались с гостеприимным островом и отправились в дальнейший путь. Впереди нас ожидали выборы капитана корабля...

В эту ночь на корабле не спал никто. Пираты собирались в маленькие группки и энергично обсуждали кандидатуру будущего капитана.

Выборы было решено провести днем. Но поутру стало очевидно, что в наши планы вмешались более могущественные силы. Рассвет встретил нас кроваво-багровым заревом. Бывалые моряки тут же предупредили — грядет шторм.

Капитан забеспокоился. В это время года шторма — редкое явление, но уж если налетит, то потреплет так, что мало не покажется.

Кристиан приказал закрепить на палубе все, что могло снести за борт. Боцман орал на команду, срывая голос. Пираты метались как угорелые, проверяя паруса, распутывая провисшие снасти.

А тем временем небо заволокло легкой белесой дымкой. Затем солнце спряталось в черно-пегих тучах, что метались по небу одновременно во все стороны. Ветер усиливался и крепчал. Волны вздымались, заполняя воздух соленой влагой. Паруса хлопали над нашими головами, как крылья бешеной птицы Рух.

Я впервые попал в такую передрягу. Но какой же ты моряк, если не изведал на своей шкуре все прелести штормов! И настроение у меня стало радостным. К тому же я верил, что все закончится хорошо, разве может быть иначе?!..

Тучи озарились сполохами молний, грянул раскат грома. Я присел от неожиданности, но тут же вскочил, ругнувшись вполголоса.

Вдобавок ко всему хлынул сильнейший ливень.

— Все наверх! По местам стоять! — раздалось на палубе. Хоть и так все были на своих местах.

Пираты заняли свои места у кофель-нагельных планок, где крепились снасти от реев и парусов. У поднятого, работающего паруса все снасти можно было обтянуть только силой парусной вахты в семь-восемь человек.

— Грот-бом-брамсель долой! Фор-бом-брамсель долой! — распоряжался капитан, поглубже нахлобучивтреуголку,

чтобы ее не сдуло ветром. Ветер трепал полы куртки, захватывая дыхание, палуба уходила из-под ног. Крупный дождь хлестал

по спине, по рукам.

В заунывный вой ветра вплелся хриплый бас боцмана:

— Стоп! Крепи концы! К бизани живо! — крикнул он. Матросы побежали к бизань-мачте.

— Крюйс-бом-брамсель долой! — последовала команда.

Парусность быстро уменьшили. Теперь галеон шел курсом полный бакштаг с креном на левый борт. Предстояло по возможности выровнять крен, чтобы не зачерпнуть бортом воды. Капитан решил "увалиться", то есть, выведя корабль

из бакштага, идти так, чтобы ветер безопасно дул прямо в корму.

— Рулевой! Идти фордевинд!

— Есть идти фордевинд!

Капитан самолично прикрутил меня линем за талию к поручням, чтобы не смыло за борт. А волны уже вовсю перекатывались через борт, грозя все сильней накренить судно.

Вокруг наступила кромешная мгла. Нас кружило и вертело, словно маленькую щепку. Грот-мачта предупреждающе затрещала и капитан тут-же приказал вовсе убрать паруса, иначе мачту вырвало бы с корнем.

Так прошло больше трех часов. Мы понятия не имели, куда нас несет, стороны света менялись с хаотичностью мельничных колес.

Я пригляделся и сквозь белые буруны с удивлением разглядел, что одна туча слишком низко спустилась к горизонту. Она разительно отличалась от других своей неподвижностью. Я все глядел и глядел на нее, пока не убедился — перед нами земля! И нас все быстрей и быстрей ветер влечет прямо к ней.

— Капитан! — громко крикнул я, стараясь прекричать свист ветра в собственных ушах. — Прямо по курсу земля!

Глава восемнадцатая

Необитаемый остров

Шторм плавно превратился в ураган. Шквальный ветер с неистовой силой волочил наш галеон прямо на твердь земную. Темная туша острова вырастала у нас на глазах и грозила неизбежной встречей. Если корабль выбросит на эти рифы с той скоростью, с какой мы движемся сейчас, то камни прошьют корпус, словно горячий нож — брикет масла...

И тогда капитан принял единственно верное, как ему казалось, решение:

— Отдать якорь!

— Капитан! Этого нельзя делать! — попытался урезонить Кристиана боцман. — Если канат не выдержит, нас уже ничто не спасет!

— Выполнять приказ! Даст Бог, выкрутимся!

Тяжелый якорь с громким плеском исчез в яростно бушующей волне. Наш галеон мог сопротивляться шквалу не больше, чем ореховая скорлупка. Он медленно, но неуклонно шел на рифы, что уже проглядывали сквозь черноту волн.

Когда мы уже были на волосок от гибели, корабль вдруг резко накренился и застопорил ход. Словно огромная лапа схватила его за днище и удерживает на плаву. Волны разбивались о корпус, мотая кораблем во все стороны, но сорвать с якоря не смогли. Мы, затаив дыхание, следили за якорным канатом. Брашпиль грозил выломать крепление, но тоже держался.

Прошло около четверти часа — все держалось буквально на честном слове.

На наше счастье ураган, должно быть решив, что выполнил свою работу на сегодня и изрядно нас потрепал — стих. Словно напроказивший ребенок, он напоследок грустно вздохнул, разогнал облака и исчез, растворился, как не бывало.

Море принялось разглаживать складки на своем измятом покрывале. До штиля еще было далеко, но волны уже присмирели, перестали ворчать и огрызаться, словно цепные псы.

Капитан устало сдвинул треуголку на макушку и вытер рукавом влагу со лба, то ли выступивший от перенапряжения пот, то ли соленые брызги.

— Хей-йо! — хором закричали на палубе. — Салют капитану!!

— Все живы? Никто не попался на трезубец Нептуна? — крикнул в ответ Кристиан, обернулся ко мне и подмигнул.

— Капитан, что дальше делать будем? — спросил боцман. — К острову не причалить — вокруг цепь из рифов.

— Да, островок не слишком любит гостей. А какая славная лагуна, так и хочется в нее войти...

И впрямь, перед нами раскинулся прекрасный вид — широкое зеркало прозрачно-синей воды, желтый мягкий песок, стройные кокосовые пальмы по берегу. А позади них сплошная зеленая стена, полная тайн и загадок.

Но близок локоть, да не укусишь. Словно гребень сказочного дракона опоясывает остров коралловый риф, ни малейшего просвета.

— Вот дождаться бы прилива, да и проскочить над рифами... — сказал я вполголоса, ни к кому не обращаясь.

Но Кристиан подхватил мои слова:

— Прилив? Это мысль. Думаю, он наступит ближе к полуночи. Подождем.

Занятно, я и не думал, что сказал что-то дельное.

Капитан приказал чинить сорванный и перекрученный такелаж, а потом обедать и отдыхать до вечера.

Прилив оказался на удивление сильным, вода поднялась на несколько футов. Но Кристиан так и не решился пересечь рифы, как планировал. Он сказал:

— Это настоящая природная мышеловка и нет ни малейшего желания в нее заходить. Кто знает, получится ли проскочить обратно. Подойдем к острову на шлюпках.

На воду были спущены шлюпки. Весь экипаж, за исключением нескольких человек, отправился на берег.

Захватили мушкеты, чтобы пострелять дичи; бочонки для свежей питьевой воды; пару больших ящиков для фруктов.

Луна, испугавшись шторма, спряталась с глаз долой. Но все равно, кромешной тьмы не было, звездное небо излучало мягкий невесомый свет.

Я тоже отправился на остров вместе со всеми. Тому было две причины...

Первая — мне до чертиков захотелось пройти по настоящей земле, а не по ускользающей из-под ног палубе.

И вторая причина — я хотел загладить свою вину. Дело в том, что перед штормом я плохо закрыл бочонок с галетами. Вода, хлынувшая в трюм, залила их и галеты просолились насквозь, стали горькими и совершенно непригодными для еды. Вот я и надеялся подстрелить какую-нибудь живность на островке.