Глядящие из темноты - Голицын Максим - Страница 36

— Ступай, милочка. Подожди меня снаружи. — И вновь обратилась к Леону: — Ваш менестрель рассказывал о ваших подвигах. Знаете, я раньше думала, что на рассказы менестрелей полагаться нельзя, но ведь все ваши приключения истинны, не так ли?

Сорейль, опустив глаза, скользнула мимо него, точно серебристая тень.

— Он мог и немного приукрасить истину, ваша светлость… Самую чуточку.

Ее светлость проводила взглядом Сорейль.

— Очень мила, не правда ли? Немножко странная, бедняжка, но очень мила. Что-то в ней есть такое… Я ведь так и не поблагодарила вас — с тех пор, как она мне прислуживает, мне как-то легче на душе. Приятно видеть новое лицо.

«А ведь она несчастлива, — вдруг понял Леон. — Себе не принадлежит… Высокие особы всегда так… Впрочем… Что-то Айльф говорил насчет нее и Ансарда…»

— Я пришлю Айльфа, чтобы он спел вам, — сказал он.

— Будет очень любезно с вашей стороны.

Она вновь милостиво кивнула и проплыла мимо. Проходя мимо Ансарда, на миг задержалась, величественно кивнула ему, он что-то сказал, слов было не слышно, лишь почтительный тон… На ее лице не было улыбки, лишь вежливое внимание.

Леон, надеясь, что не совершил никакой вопиющей грубости, торопливо направился к двери, обогнул высокородную парочку и вышел наружу. Ветер, мягко ударивший его по лицу, принес запах гнили.

Сорейль ждала у входа, прячась от дождя под узким козырьком крыши, — ему вновь показалось, что она вот-вот растворится в наступивших сумерках.

— У тебя все в порядке? — спросил он, мучимый непонятным чувством вины. — Тебя хорошо устроили?

При звуках его голоса она вздрогнула, потом опустила глаза и тихо ответила:

— Благодарю, сударь.

— Если что-нибудь нужно…

— О нет, — ответила она торопливо, — мне ничего не нужно.

И попыталась было ускользнуть назад, в часовню, но он поймал ее за рукав.

— Ты что же, избегаешь меня? Разве я тебя чем-нибудь обидел?

— О, нет…

— Тогда почему?

— Мне надо идти, сударь. Госпожа Герсенда будет недовольна.

— Разве? Мне казалось, она велела тебе подождать здесь.

Она растерянно поглядела на него — в огромных глазах стояли слезы.

— Сорейль!

— Оставьте меня!

Она вырвала руку и метнулась обратно в часовню, недоуменно поглядел ей вслед и покачал головой.

— Слушай, — недовольно спросил Берг, — чем тебе девчонка не угодила? Зачем ты ее обидел?

— Да не хотел я ее обижать, — Леон досадливо поморщился. — Я не понимаю…

— Ты сплавил ее Герсенде… Дал ясно понять, что она тебе не пара… Теперь-то зачем ее преследовать?

— Я ее не преследую.

— Что ж она убежала вся в слезах?

— Откуда я знаю! Ты пристроил «жучок»?

— Собственноручно приколол на плащ лорду нашему Ансарду. Боюсь только, от этого будет немного пользы. Ансард ничего тут не решает.

— Пока не решает…

— Думаешь, он попробует вертеть дядюшкой через Герсенду? Брось, Леон, он не тянет на интригана. Слишком прямолинеен. Да и чего, собственно, он может добиваться? У Солера никогда не было военной мощи, сейчас тем более.

— И черт нас дернул связаться с нищим Солером. Вот с Ретрой и надо было завязывать контакты… Там и сейчас все спокойно.

— Равновесие сил, милый мой… — назидательно проговорил Берг, — равновесие сил.

Может, аналитики и правы — уж слишком могла обнаглеть и без того могущественная Ретра, заполучив поддержку неведомой Терры.

— Надо полагать, если его светлость все же решит отправиться в Ретру, он и нас с собой прихватит, — заметил Берг. — Мы ведь политический фактор. Послы союзной могущественной державы, личные друзья его светлости.

— То-то он из кожи лез, чтобы меня выручить…

— Забудь. Это всего лишь политика.

Леон поежился. По замку гулял ветер, яркие всадники на гобеленах потускнели, от тканей шел тяжелый дух плесени и мокрой шерсти. И что это они окна не стеклят?

— И как ты себя чувствуешь в роли пугала?

— Нам надо дожить до прибытия Второй Комплексной. Можно и пугалом потрудиться, если надо. Чем плохо, если Орсон будет относиться к нам с должным пиететом? У него, чай, своих шпионов на побережье хватает. Ну что нам может угрожать, Леон?

Ах, как внушительно выглядел причаливший к побережью около рыбацкой деревушки легкий корабль под золотистыми парусами (сплошь маскировка, пластик и синтетика, сборная коробка, неспособная выдержать ни одного серьезного шторма), как величественно сошли по сходням послы, одетые в шелка и бархат (крашеные анилиновыми красителями), как склонилась в поклоне, выстроившись в ряд, команда корабля (отбывающая Первая Комплексная, чья база расположилась на пустынном островке в дельте реки), какие торжественные были у них лица (все исподтишка скалили зубы) и с каким восторгом смотрел на прибывших крохотный дозорный отряд (крохотный, поскольку упомянутое побережье было пусто испокон веку), и Берг, величественно поведя рукой, сказал: «Проводите нас к вашему государю».

— А то, что Ганед-Основатель начинал с горсткой сподвижников… а стал правителем целой империи.

— По-твоему, — нахмурился Берг, — нам надо держаться Ансарда?

— Он именно на это и намекает… Ансард, я имею в ииду. А Эрмольд намекает, что надо держаться Ретры. Мы поставили не на ту лошадь, Берг…

— Погоди, — поморщился Берг, — погоди, не горячись… Ты же верно сказал — мы не связаны вассальной клятвой. Мы вольны выбирать, никто нас за это не осудит. Уж не Терра, во всяком случае. Посмотрим — еще есть время.

— У меня такое чувство, — горько сказал Леон, — что времени совсем нет.

Айльф проскользнул в дверь так бесшумно, что Леон вздрогнул.

— Что тебе? — недовольно сказал он.

— Сударь, — шепотом сказал юноша, — я хотел, чтобы вы глянули кое на что… Только…

— Да?

— Издали.

— Любопытство тебя погубит, — проворчал Леон, — ну что там еще?

— Это не здесь, — все так же тихо отозвался Айльф, — это в людской…

Леон пожал плечами.

— Ладно, пошли, если хочешь.

Берг, повернувшись к Айльфу спиной, прикрыл ладонью фон.

— Идите-идите, — проворчал он. — Я найду, чем заняться.

В людской было полутемно… как и повсюду… чадил и трещал один-единственный факел, укрепленный на медном кольце. В углу на матрасе спал мальчишка-конюший.

— Ну, и что? — сердито спросил Леон. Пол был холодный — это ощущалось даже сквозь подошвы мягких кожаных сапог.

— Возьмите факел, сударь… — по лицу Айльфа бродили темные тени. — Только не подходите близко.

Почему-то прикрывая рот и нос полой куртки, он подошел к матрасу и перевернул мальчишку на спину. Тот даже не проснулся.

Леон почувствовал, как холод поднимается все выше — теперь мурашки поползли по спине.

— Что? — тоже шепотом спросил он.

— На шее, сударь, — уныло сказал Айльф, — и под мышками… Будете смотреть?

— Нет, — сказал Леон, — не буду. Послушай… Ноги в руки, беги к амбассадору Бергу, скажи ему, Леон велел обработать тебя. Скажи, был у нас такой разговор. И не уходи, пока он не сделает тебе… наговор против заразы. Вообще никуда не уходи, слышишь!

— Леди Герсенда велела прийти попеть ей вечером.

— К леди Герсенде можно. Но учти — ты тут не был. Ничего не видел, ничего не слышал. Ясно?

— Чего тут не понять, сударь.

— Вот и молодец. Ступай.

Леон проводил взглядом своего дурного вестника. «Надеюсь, Берг сообразит вкатить ему антигистаминный препарат — помимо сыворотки… Черт его знает, как они реагируют на чужеродный белок…»

Он подождал еще немного, потом двинулся в покои маркграфа — коридор, лестница, еще коридор. Гвардеец на дверях…

— Доложите его светлости, — сказал он. — Дело срочное.

— Я ожидал этого, — спокойно произнес маркграф, — но не так быстро… Что побудило вас пойти в людскую, амбассадор Леон?

— Искал своего слугу, — Леон досадливо покачал головой, — а этой твари в людской-то и не было… болтался на кухне, чтоб ему пусто было…