Гладиаторы ночи - Голицын Максим - Страница 65

Тар-Лоо гневно рванулся вперед, но Тэш жестом остановил его.

— Погоди, — сказал он. — Мы ведь все равно не в силах ничего сделать.

— Я не позволю ему…

— Погоди!

Они окружили носилки и склонившегося над раненым человека, не отваживаясь подойти поближе.

И вдруг буквально у всех на глазах рана Торра-на начала затягиваться. Кровь сворачивалась, потом остановилась совсем, края раны стали сближаться — все происходило так, словно рана заживала обычным своим чередом, но неизмеримо быстрее. Наконец от нее остался лишь розовый шрам.

— Шрам останется, — сказал хозяин, выпрямляясь и оборачиваясь к ним. — С этим ничего нельзя поделать, рана была слишком глубока. Сейчас ваш товарищ заснет и проспит завтра весь день — он потерял много крови, да и быстрое сращение истощает организм. Он нуждается в покое, по крайней мере на сутки, и хорошем питании. Возможности человеческого тела не беспредельны. Вы успели вовремя. Еще полчаса, и я ничего не смог бы сделать.

— Плечо не надо связывать, чтобы оно выжило? — тихонько спросил Куэ.

— Нет, — ответил хозяин. — Перевязка не нужна. Вам всем тоже нужно отдохнуть. Поговорим завтра.

Тэш обернулся. Все стояли, молча таращась на владельца этого странного замка, словно пребывали в глубоком трансе. Кироэ, та даже зажала рот рукой, чтобы не закричать, и только сверкала своими черными глазищами.

— Где мы можем расположиться? — спросил Тэш.

— Где угодно. Внутри ограды вам ничего не грозит. Ни во дворе, ни в доме. Впрочем…

Тэш проследил за его взглядом и увидел в стене проход, которого раньше не было. Оттуда из-за двери лился приглушенный свет, и Тэш разглядел стоящую на полу плошку с промасленным фитилем. Рядом с ней стоял узкогорлый кувшин и медный таз для умывания.

Это была простая обстановка неприхотливой спальни, какую можно было найти в любом городском доме, но в самом сердце джунглей она казалась чудом. Их хозяин спокойно ожидал, когда они войдут в свою комнату, чтобы проститься с ними и пожелать спокойной ночи — он явно собирался покинуть их и уже поставил ногу на ступеньку. Но они продолжали топтаться в центре зала, не решаясь сделать ни шагу. «Точно перепуганные дети», — подумал Тэш.

Он наклонился и взялся за изголовье носилок

Торрана. Тот лежал по-прежнему неподвижно. Но дышал ровно, и смертельная бледность покинула его лицо.

— Пошли, ребята, — сказал Тэш.

Первым пришел в себя Танг. Чтобы поразить иномирянина до глубины души, должно быть, требовалось нечто большее, нежели простое чудо исцеления. Он подхватил носилки и помог Тэшу внести их в комнату. Уже поставив носилки и пропустив остальных, Тэш подошел к двери, чтобы поблагодарить на прощание того, кто оказал им такое странное гостеприимство. Но огромный зал был пуст. Их загадочный хозяин исчез так быстро, словно взлетел по ступенькам или просто растворился в воздухе. Тэш охотно готов был поверить и в то и в другое.

Недоуменно покачав головой, он оглядел предоставленную им комнату. Первое впечатление оказалось верным — обстановка этого не слишком просторного и не слишком светлого помещения была простой и довольно скудной. Кроме примитивного умывальника, в комнате был низкий стол, а в углу лежала груда плетеных циновок, по виду довольно жестких. Тем не менее это была лучшая постель, которую Тэшу приходилось видеть — он мог спокойно заснуть, не опасаясь неожиданной беды и не страшась проспать очередную вахту. Только теперь он понял, как вымотался, как ноют его мышцы, пропитанные ядом усталости, как болят глаза, вынужденные постоянно вглядываться в полумрак джунглей.

— А… ты уверен, что мы действительно можем тут ничего не опасаться? — недоверчиво спросил Тар-Лоо.

— Думаю, да, — решительно ответил Тэш. — Если бы они хотели сделать нам что-нибудь плохое, они не стали бы исцелять Торрана.

«На самом деле, — подумал он, — даже если бы они вознамерились уничтожить нас, мы просто не могли бы им помешать. С их невероятными возможностями…»

— Они нам ничего не сделают, — неожиданно сказала Кироэ. Она вытянула из общей груды циновку, швырнула ее на пол и блаженно растянулась на ней. — Мне кажется, я знаю, куда мы попали. Это монастырь адептов Учения. Они никому не причиняют вреда. Основная их заповедь — никогда не совершать поступков, которые невозможно исправить.

— Это обозначало бы вообще ничего не делать, — холодно проронил Тар-Лоо.

Тэш припомнил, что он краем уха слышал что-то об этих монастырях — и от Каледдина, и на собрании заговорщиков, но ему тогда было не до того, чтобы интересоваться всякой ерундой.

— Они настолько сильны? — удивленно спросил он. — Они тут прямо чудеса творят.

— Говорят, они могут все, — серьезно ответила Кироэ. — Они занимаются познанием мира уже несколько тысяч лет и в один прекрасный миг достигли таких высот, что отказались иметь дело с обычными людьми. Вот они и затворились в своих монастырях, разбросанных по всему континенту. Их боятся беспокоить, даже кураторы опасаются соваться к ним. Адепты Учения очень могущественны. Говорят, что они бессмертны.

— Странно, что они поселились в таком опасном месте, как джунгли, — заметил Тар-Лоо.

— А что им джунгли? Я же говорю, они могут, если захотят, сдвинуть гору или остановить реку.

«Эка невидаль», — подумал Тэш.

Он обернулся к носилкам. Торран лежал, погруженный в глубокий сон, и, кажется, едва заметно улыбался. Тэш подумал, не переложить ли его на более удобную постель, но потом решил не тревожить раненого понапрасну. Сейчас для Торрана самое главное — это покой.

— Они знают все, что творится в мире, — продолжала Кироэ, — и, конечно, то, что происходит в этой комнате. Так что не болтайте лишнего.

«Если они такие умные, — подумал Тэш, — что же они позволяют всяким сволочам хозяйничать на своей планете? Почему допускают жестокие и нелепые гладиаторские бои?»

На эти вопросы у него не было ответа, и Тэш надеялся, что ему представится возможность задать их, когда завтра он встретится с монахами-утарийцами лицом к лицу. Ему не пришло в голову, что ни один из хозяев замка может так и не появиться перед незваными гостями. Эти люди умели возникать и исчезать совершенно неожиданно и явно сторонились любопытных глаз.

Кироэ задумчиво проронила:

— Я думаю, мы — первые люди со стороны, которых допустили сюда. Это их святая святых. Сюда обычным смертным вход заказан. Уже тысячу лет никто не видел ни одного монаха-утарийца. Ходили даже слухи, что они потеряли человеческий облик.

— Судя по тому типу, — заметил Тар-Лоо, — этого не скажешь.

— Ты опять путаешь, что есть снаружи, а что есть внутри, — возразил Куэ. — Он выглядит совсем как что-то одно, да? А на самом деле он совсем другое. Зачем менять, каков есть твой вид, если ты можешь поменять все остальное? Это не есть рационально, да?

— Может быть, Куэ и прав, — задумчиво согласился Тэш. — Имея абсолютную власть над живыми формами и неограниченные возможности, никто не станет расходовать их по пустякам. Он может принять какой угодно облик, если к тому будет нужда, или просто приспособить физическую реальность так, как ему удобно, но я не склонен думать, что он станет делать это просто так, из прихоти. Эти люди владеют такими способностями, что они давно уже и не люди вовсе, а нечто совсем другое.

— Верно. Торрана он, во всяком случае, вылечил, — пробормотал Тар-Лоо. — Хотя, может быть, это какой-нибудь хитрый трюк.

— О чем ты. Тар? Что значит — трюк? Какая разница, как именно он это сделал? Важен результат, — подала голос Кироэ.

Тэш тоже вытащил из груды циновок одну и последовал примеру девушки. Лежать вот так, растянувшись и ни о чем не тревожась, было сущим блаженством.

— Ладно вам, ребята, — произнес он примирительно. — Если — заметьте, я говорю «если» — наши хозяева захотят, они, может быть, дадут нам какие-нибудь объяснения. Лично я на это не надеюсь, они, по-моему, скрытные парни.

Тар-Лоо попытался еще что-то сказать, но Тэш уже не слушал. Путешествие выдалось нелегкое, а последние двое суток выпали и вовсе безумные. Иногда он и сам удивлялся — как это ему удается сохранять рассудок, отдавать какие-то распоряжения и не валиться с ног от усталости. Зато теперь он мог позволить себе расслабиться. Окон в комнате не было, возможно, это было и к лучшему, поскольку так, отгородившись от джунглей, он чувствовал себя в безопасности. Плошка с фитилем вдруг сама собой замерцала и погасла, и на Тэша тут же навалился сон, такой тяжелый, что напомнил ему наркотическое забытье перед его выходом на арену. И все кануло во тьму…