Гладиаторы ночи - Голицын Максим - Страница 33

— Ну, — раздался еще один голос, — я знаю, что сенатор неоднократно говорил в Совете, что науку необходимо всячески поощрять и что любое государство, лишенное возможности технически и интеллектуально совершенствоваться, неизбежно гибнет. Он ратовал за то, чтобы на научные изыскания сенат выделял ежегодно специальные средства, и, кстати, довольно внушительные.

— Простите, соратник, — сказал кто-то из первых рядов. — Если я правильно понял из ваших слов, вы утверждаете, что существует негласная правительственная установка на то, чтобы тормозить развитие науки и общества? Вы это хотели сказать?

— Да, — ответил оратор, — именно это. Я хочу сказать, что сенатора Кироэ казнили по обвинению в государственной измене, а семью его отправили на арену именно потому, что он представлял опасность для тех тайных сил, которые стараются затормозить прогресс нашего общества.

— Это весьма смелое утверждение, — проговорил еще один голос.

— Тем не менее я уверен в его правильности, — отозвался оратор, — во всяком случае за него свидетельствует то, что вот уже более тысячи лет наша история не знает ни одного значительного изобретения. А посмотрите на монастыри Учения? Они давно уже превратились в крепости и практически полностью прервали всякую связь с внешним миром! Даже если там у них и проводятся какие-то изыскания, мы об этом все равно никогда не узнаем! Мне больше нечего добавить, господа.

Из тени незаметно возник новый человек — видимо, он-то и возглавлял это собрание. На фоне темной стены он казался призраком.

— Что ж, — изрек призрак. — Есть над чем задуматься. Тем не менее прошу вас собрать все свое внимание и выслушать одно очень неожиданное сообщение. Оно может перевернуть все наши взгляды на окружающий мир.

К этому моменту Тэша уже одолела нестерпимая скука. Челюсти у него сводило давно, и теперь он, к ужасу своей хорошенькой соседки, смачно и широко зевнул.

«Кажется, я тут напрасно теряю время. Лучше бы я сразу поперся в кабак, — подумал Тэш. — Какого черта Шанли меня сюда отправил? И Ранкаст тоже хорош: что, всерьез думает, будто эти трепачи представляют для него опасность? Эти чудаки способны лишь на то, чтобы залезть под землю и, сидя в темноте и сырости, с напяленными на морду идиотскими чулками, беседовать о науке».

Было бы неплохо потихонечку отсюда слинять, но, к сожалению, он не сможет самостоятельно найти дорогу обратно, так что надо набираться терпения и ждать естественного развития событий.

Он давно усвоил — если нет возможности поступать так, как хочется, не надо делать ничего. Сиди и наблюдай. Во-первых, всегда найдется идиот, который совершит все те глупости, которые собирался сделать ты. А во-вторых, никогда не знаешь заранее, где и когда получишь информацию, которая может пригодиться впоследствии.

Он прислушался.

— …Вы прекрасно знаете, что утарийские монастыри существуют вовсе не для того, чтобы распространять в мир накопленные адептами учения сведения, — вещал оратор, — но мне все же удалось раздобыть одну из их древних рукописей, и вот о чем там говорится…

«Он что же, будет читать в этой темнотище?» — подумал Тэш. Но по интонации говорившего тут же понял, что тот цитирует отрывок наизусть.

«Благодаря сконструированному нами прибору, мы способны проникать в самую суть вещей. Нам удалось увидеть то, что прежде было надежно сокрыто от человеческих глаз. Даже самые обычные предметы и объекты, увеличиваясь в размерах, выявляют нам свою истинную природу. Так, в капле воды видны мельчайшие существа с хвостами и ресничками, которые двигаются так же стремительно и уверенно, как рыбы в море или птицы в небе, пожирают друг друга, или же, напротив, делятся надвое, образуя две свои точные копии. Нам удалось также узреть, что все живые ткани состоят из мельчайших ячеек, которые мы назвали клетками. Но истинное значение этого прибора совсем не в этом — при верном размещении стекол он способен сильно увеличивать отдаленные объекты. Так, по очереди наводя его на наши луны, я обнаружил на обеих горы и впадины, но, если одна из них, совершенно очевидно, мертва и бесплодна, то другая имеет океаны, атмосферу, а возможно, там обитают и живые существа, во всем нам подобные…»

Оратор на миг замолчал.

— Так вот, — продолжил он, и Тэш понял, что говорит он уже от себя, оставив, наконец, в покое чертову рукопись, — в документе не сказано ни слова о конструкции этого прибора, но там упоминаются стекла, причем расположенные определенным образом, и что это, по всей видимости, система увеличительных линз.

— Еще бы, — злорадно пробормотал себе под нос Тэш, — надо же, какой ты умный. Это ведь микроскоп, дубина. Это даже я знаю.

— Поэтому я попробовал подобрать такое сочетание линз, которое увеличивает изображение значительно сильнее, чем каждая из этих линз по отдельности. И, как бы безумно это ни звучало, я готов с уверенностью подтвердить — все, что описали утарийские монахи, правда. В ближайшее время вы сумеете убедиться в этом сами. Мне также удалось преобразовать сконструированную мною трубу для наблюдения за небесными телами и увидеть, что одна из лун действительно мертва, зато другая окружена воздушной оболочкой, а на ее поверхности в изобилии имеются моря и реки. Мне удалось разглядеть даже островки зелени в ее долинах. Тогда я подумал, что и другие небесные тела могут быть похожи на наши луны, и там, на этих небесных телах, тоже могут жить люди или иные разумные существа. Не исключено, что они уже умеют строить аппараты, которые способны переносить их с одного небесного объекта на другой, как наши лодки перемещаются в море от острова к острову. Может, они уже давно посещают нас? Вспомните, сколько странных существ в последнее время мы увидели. Действительно ли своим происхождением все они обязаны джунглям, как принято считать?

«А этот малый не такой дурак, как кажется, — удивился Тэш. — Но выходит, они совсем не знают, что тут на самом деле творится».

Докладчик талдычил о своем блестящем открытии, но Тэш его больше не слушал. Он прикидывал расстановку сил в местном обществе и пытался извлечь пользу из полученной информации.

Во-первых, мы имеем сенат, который представляет собой официальную власть в империи. Знают ли сенаторы о том, что сюда время от времени попадают иномиряне? Кому-то, во всяком случае, об этом наверняка должно быть известно.

Во-вторых, оппозиция, ратующая за научный и социальный прогресс. До недавнего времени эти ни о чем не были осведомлены, но, как свидетельствует сегодняшнее собрание, скоро им будет известно если не все, то, по крайней мере, очень многое.

В-третьих — загадочные утарийские монастыри, о которых Тэш слышал впервые. Судя по словам этого типа, там-то занимались наукой — давно и серьезно занимались, и, возможно, за тысячу лет замкнутого существования наработали уже столько, что власти просто боятся сунуться к ним. Интересно бы поглядеть, что творится в таком монастыре!

В-четвертых, сами иномиряне. Сколько их? И кто действительно мутант, выходец из джунглей, а кто доставлен силой или обманом с других планет, точно так же, как попал сюда и сам Тэш? Может, стоит отыскать кого-нибудь из них и попробовать это выяснить? Иномиряне — реальная сила, на которую можно опереться.

В-пятых, существуют еще те, кто сознательно держит цивилизацию планеты на примитивном уровне, всеми правдами и неправдами не допуская развития технологии. Зачем? Какой от этого прок? Кому это выгодно?

Вот он — самый главный вопрос!

Кому это выгодно?

Тэш недаром был сыщиком, и сыщиком неплохим. Люди везде одинаковы. И если где-то что-то нечисто, если ты хочешь выяснить, чьи уши торчат, откуда ноги растут и все прочие анатомические подробности, не суетись — сядь, подумай и задай себе самый главный вопрос: кому это выгодно?

Если кто-то упорно и целеустремленно не дает кому-либо заполучить нечто, это означает только одно: у него есть это нечто, и причем в значительном количестве. И он хочет владеть этим единолично. Монополия на знания может принести столько же выгоды ее обладателю, сколько и любая другая монополия. Если уметь ее использовать. «Старая истина, — подумал Тэш, — кто владеет информацией — владеет миром».