Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ищите Солнце в глухую полночь - Бондаренко Борис Егорович - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

А тогда Андрей казался ей простым и понятным, и в этих словах было немало нелестного для него – Галя не любила простых и понятных людей. Казалось, что Андрей легко поддавался немудреной классификации: неразговорчивый меланхолик, фанатически предан физике, любит музыку и литературу... Что еще? Добрый, излишне сдержанный, даже вяловатый. Таких людей Галя знала немало, и они не привлекали ее.

... В один вечер – это было в конце апреля – они сидели в ее комнате. За окном быстро темнело, но света не зажигали. Галя что-то говорила и вдруг замолчала, заметив, как дрожит в полумраке красный огонек его сигареты. Ей стало грустно и чуть смешно. Она протянула руку и ласково погладила его волосы. Андрей смял сигарету, наклонился к ней и неожиданно легко поднял ее на руки.

– Я люблю тебя...

Ее удивила сила чувства Андрея, неудержимая страстность, так не вязавшаяся с его сдержанностью. Она лежала в темноте рядом с ним, слушала его беспокойное дыхание и чуть заметно улыбалась. Андрей приподнялся, склонился над ней и взволнованно сказал:

– Я люблю тебя, Галя!

Она ни словом, ни движением не отозвалась, как будто и не слышала.

– Я люблю тебя, слышишь?! – повторил Андрей.

Она немного помолчала и тихо, но твердо ответила:

– А я нет.

Андрей застыл на мгновенье, потом выпрямился и встал.

Она молча смотрела, как он одевается.

Андрей ушел, не попрощавшись.

Он не пришел ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Началась и закончилась сессия, наступило лето, а Андрей так и не появился, и она нигде не встречала его.

То лето она провела у себя дома, на Украине. Ей было одиноко и неуютно. Галя много думала о себе и об Андрее, но чем больше она думала, тем больше сомнения одолевали ее.

Так ничего и не решив, она возвратилась в Москву.

Андрей пришел на следующий вечер – похудевший, угрюмый, но как будто спокойный и даже равнодушный. Скучно и коротко он рассказал, что сессию сдал досрочно, три месяца работал на лесозаготовках под Вологдой, неплохо заработал, и тут он чуть замялся и небрежно, словно мимоходом, спросил, не нужно ли ей денег.

Она откровенно призналась, что сидит без гроша, и согласилась взять у него взаймы. Андрей заметно обрадовался. Галя стала рассказывать о себе, внимательно вглядываясь в него и пытаясь понять – изменилось ли что-нибудь в его отношении к ней?

Андрей молчал, сидел как-то особенно тяжело и устало, положив ногу на ногу и сцепив руки на коленях. Он смотрел на нее, но взгляда его она не видела – свет лампы причудливо отражался в стеклах его очков, затеняя глаза.

Испытывая все более возрастающее беспокойство, Галя вдруг заговорила о том, что вряд ли их встречи приведут к чему-нибудь хорошему – оба они не из тех, кто способен удовлетвориться легким флиртом, и оба слишком разные люди, чтобы сойтись по-настоящему.

– К тому же я старше тебя на пять лет, – добавила она, выжидающе глядя на него.

Андрей промолчал, и Галя продолжала говорить что-то еще.

И тут он прервал ее:

– Может быть, все это и верно, но... – он помедлил, – я люблю тебя...

– Я тоже, – сказала она, отводя глаза. И добавила: – Только не надо меня спрашивать ни о чем. И не надо настаивать...

Ночью, обхватив руками подушку, Галя беззвучно плакала и молила кого-то: «Сделай так, чтобы я полюбила его! Помоги мне... Я не хочу ему лгать, но и не хочу расставаться с ним. Ведь мне хорошо с ним, и мы нужны друг другу. Сделай так, чтобы я полюбила его!»

И, вспомнив сейчас о том, как она плакала тогда, Галя упала ничком и зарыдала в подушку. Она боялась, что закричит, и вцепилась зубами во влажную от слез наволочку. Ей было так больно, что теперь она молила, чтоб кто-нибудь избавил ее от любви к Андрею. И все-таки она знала, что не хочет этого и никогда не захочет – ведь эта любовь была самым большим и самым настоящим в ее жизни.

6

– Добрый день, доктор, – сказал я.

– Добрый день, больной, – она улыбнулась.

Она всегда улыбается, когда разговаривает с больными. Она красивая, и у нее очень красивые руки, и я люблю смотреть, как они двигаются.

– Ну, как дела? – спросила она.

– Какие дела?

– А-а... – Она опять улыбается. – Начинается.

– Что начинается?

Я прикидываюсь удивленным.

– Ладно, ладно... Голова болит?

– Нет.

– Врете, а? – Она прищурилась.

– Не очень.

– Может, стоит еще недельку полежать?

– Доктор, но мы же договорились...

Я весь – воплощение укора и обиды. Я и в мыслях не могу допустить, что кто-то может не сдержать своего слова.

– Так-то оно так, – нерешительно сказала она, и я не на шутку встревожился, – но все-таки...

– И все-таки?..

– Хорошо, – окончательно сдается она. – Я уже почти все приготовила для вас. Отпуск вам дадут, постарайтесь как следует отдохнуть и непременно поезжайте в санаторий, лучше всего куда-нибудь на юг. Будем надеяться, что это кончится.

– Угу...

– Вы что, не верите?

– Да нет, почему же. Я всегда готов верить добрым предсказаниям. Впрочем, и недобрым тоже.

– Ну, а о том, что вам следует уйти с физфака, вы и сами знаете.

– Разумеется.

– Подумайте об этом.

– Конечно.

Она пристально посмотрела на меня и вздохнула.

– И все-таки не уйдете?

– Вы угадали. – Я улыбнулся как можно спокойнее.

– Тогда запомните, – сказала она. – Осторожность и умеренность. А так как вы очень ненадежный товарищ, то еще раз – осторожность и умеренность. Что вы собираетесь делать?

– Поеду на юг, буду купаться в море и ловить рыбу.

Она встревожилась:

– Только, ради бога, никаких купаний!

– Значит, юг отпадает. Какой смысл ехать на море, если в нем нельзя купаться?

– Слушай, Шелестин, – когда она сердится, она начинает говорить мне «ты», – брось ты эти шуточки!

– Ну, какие же это шуточки?

– Не делай вида, что тебе на все наплевать.

Я поправил очки и уселся поудобнее.

– Ну, не надо сердиться, Ольга Дмитриевна. Вы же не хотите, чтобы я состроил кислую мину и начал жаловаться, что у меня нет денег, что я не могу поехать в санаторий и что мне вообще некуда ехать...

– Но можно же достать бесплатную путевку?

– Так ее же просить надо! Она стукнула по столу:

– Ох, и тип ты, Шелестин! Бить тебя некому. Не я твоя жена, я бы показала тебе...

– Это еще можно исправить.

Она рассмеялась.

– Нет, с тобой просто невозможно разговаривать... Но все-таки давай немного посерьезнее. Неужели тебе никто не может помочь? Родственники какие-нибудь есть у тебя?

– Наверно...

– Что значит «наверно»? Есть или нет?

– По предварительным подсчетам, у меня должно быть с полдюжины теток и штук тридцать кузенов и кузин.

– Ну?

– Но я не знаю не только их адресов, но даже имен.

– А брат?

– Какой брат?

– Ты же как-то говорил, что у тебя есть брат.

– А-а... Так это же бандит с большой дороги.

– Что за мистика?

Она выжидающе смотрела на меня, но я промолчал. Не мог же я, в самом деле, рассказывать ей все.

– Ну, а если у меня пока возьмешь? – нерешительно сказала она. – Разумеется, в долг?

– У женщины? – с ужасом воскликнул я.

Она со злостью хлопнула книгой по столу.

– Господи, до чего ты глуп! Тоже мне сильная, свободная личность! Набит предрассудками по уши! У женщины! – передразнила она и подала мне бумаги. – Забирай свои справки – и скатертью дорога! И не попадайся мне больше!

Она сердито глядела на меня. Я улыбнулся.

– Благодарю.

– Он еще и смеется! – возмутилась она.

– О нет, нет. – Я сразу стал серьезным. – Вы чудесная докторша и хороший человек, и я благодарен вам за все. И это уже совершенно серьезно.

– Знаю. – Она мягко улыбнулась. – И уж заодно позволь сказать, что мне будет жаль, если мы больше не увидимся. И тоже совершенно серьезно. Хотя сюда попадать все-таки не надо. И помни, что я говорила тебе.