Буревестник - Муркок Майкл Джон - Страница 46

Элрик опустился на крышу и пополз вниз к отверстию, через которое недавно поднимался.

Потом он поднял голову, услышав какой-то шум наверху. И увидел усмехающегося Джермейса Кривого – тот висел в воздухе, махая ногами.

– Я удаляюсь – мне не нравится этот мир. – Карлик хмыкнул. – Я был рад поучаствовать в этом. Прощай, господин Воитель. Напомни обо мне, недоделанном, Владыкам Высших миров… Может, тебе удастся намекнуть им, что чем скорее они освежат свою память или улучшат свои творческие способности, тем скорее я стану счастливым.

– Может, лучше тебе удовольствоваться своей судьбой, Джермейс. У стабильности тоже есть свои недостатки.

Джермейс пожал плечами и исчез.

Элрик, уставший до крайности, медленно спустился по растрескавшейся стене и с большим облегчением соскочил на первую ступеньку. Потом он проковылял по лестнице и, оказавшись на улице, поспешил в башню Д’а’рпутны сообщить о своем успехе.

Глава четвертая

Три человека, погруженные в раздумья, вышли из города и направились в Драконьи пещеры. Рог Судьбы висел на шее Элрика на новой серебряной цепи. Альбинос был одет в черную кожу. Он шел с обнаженной головой, на которой был только обруч, не дававший волосам падать на лицо. На боку у него висел Буревестник, а на спине – щит Хаоса. Он привел своих товарищей в пещеры, туда, где похрапывал громадный Огнеклык, драконий вожак. Когда Элрик приложил рог к губам и набрал в грудь воздуха, ему показалось, что его легкие слишком малы. Потом он бросил взгляд на друзей, которые взволнованно смотрели на него, расставил пошире ноги и во всю силу легких дунул в рог.

Раздался звук, низкий и мелодичный, эхом разнесшийся по пещерам, а Элрик почувствовал, как энергия покидает его. Он терял и терял силы и наконец упал на колени, по-прежнему продолжая прижимать рог к губам. Звук прервался, в глазах у Элрика помутилось, руки его задрожали, и он рухнул лицом на камни, выронив рог.

Мунглам бросился было к Элрику, но открыл от удивления рот, когда увидел, что драконий вожак шевельнулся и на него уставился огромный немигающий глаз, холодный, как Северная пустыня.

Дивим Слорм радостно закричал:

– Огнеклык! Брат Огнеклык, ты проснулся!

Зашевелились и другие драконы, стали расправлять крылья, вытягивать длинные шеи, ерошить свои холки. Когда драконы пробудились, Мунгламу показалось, что он уменьшился в размерах. Он начал нервничать в присутствии этих огромных животных, он не знал, как они будут реагировать на присутствие того, кто отнюдь не является Владыкой драконов. Но тут он вспомнил об обессилевшем альбиносе и, встав рядом с ним на колени, прикоснулся к его одетым в кожу плечам.

– Элрик, ты жив?

Элрик застонал и попытался повернуться на спину. Мунглам помог ему сесть.

– Я ослабел, Мунглам. Так ослабел, что не встать. Этот рог забрал все мои силы.

– Вытащи свой меч – он даст то, что тебе нужно.

Элрик покачал головой.

– Я воспользуюсь твоим советом, хотя на сей раз мне вряд ли это поможет. У героя, которого я убил, видимо, не было души. А может, она была очень хорошо защищена – я ничего от него не получил.

Он пошарил рукой, нащупал эфес Буревестника у себя на поясе. С трудом вытащил он меч из ножен и почувствовал слабый приток энергии, недостаточный для того, чтобы он смог предпринять что-либо, требующее более или менее серьезных усилий. Он поднялся на ноги и поплелся к Огнеклыку. Дракон узнал его и приветственно шевельнул крыльями, казалось, взгляд его слегка потеплел. Элрик хотел было потрепать дракона по шее, но ноги у него подкосились, он упал на колено и с трудом поднялся.

В прежние времена драконов седлали специальные рабы, но теперь друзьям пришлось делать это самим. Они выбрали в седельной седла – каждое делалось под определенного дракона. Элрик с трудом поднял седло Огнеклыка – из дерева и стали, с изящной резьбой, отделанное драгоценными камнями и металлами. Ему пришлось тащить седло по полу пещеры. Не желая смущать Элрика, двое других старались не замечать его слабости, занимаясь собственными седлами. Видимо, драконы поняли, что Мунглам свой, и не возражали, когда он осторожно приблизился, чтобы закрепить на выбранном им драконе высокое деревянное седло с серебряными шпорами и зачехленным, похожим на копье стрекалом с прикрепленным к нему вымпелом, несущим герб одной из знатнейших семей Мелнибонэ, все представители которой теперь были мертвы.

Закончив седлать своих драконов, Мунглам и Дивим Слорм пошли помогать Элрику, который падал с ног от усталости. Он стоял, опершись спиной о чешуйчатый бок Огнеклыка. Дивим Слорм, затягивая подпругу, спросил:

– У тебя хватит сил вести нас?

Элрик вздохнул.

– Да, я думаю, хватит. Но вот для сражения – вряд ли. Нужно найти какие-нибудь средства пополнить энергию.

– А как насчет тех трав, которыми ты пользовался когда-то?

– Те, что у меня остались, потеряли свои свойства, а найти свежие невозможно – Хаос наложил свою ужасную печать на растения, камни и океан.

Предоставив Мунгламу доседлывать Огнеклыка, Дивим Слорм удалился и через некоторое время вернулся с чашей, наполненной жидкостью, которая должна была придать сил. Элрик выпил, вернул чашу Дивиму Слорму, ухватился за луку и забросил свое тело в высокое седло.

– Принесите мне ремни, – сказал он.

– Ремни?

– Да. Я пока плохо держусь в седле – боюсь, как бы не вывалиться в самом начале пути.

Он сидел в высоком седле, сжимая в руке стрекало, на котором висел его вымпел с синими, зелеными и серебряными цветами. Элрик сидел в ожидании, сжимая стрекало рукой в кольчужной рукавице; наконец принесли ремни и крепко-накрепко привязали его к седлу. Он улыбнулся и дернул узду.

– Вперед, Огнеклык, ты поведешь своих сестер и братьев!

Сложив крылья и опустив голову, дракон начал осторожно пробираться к выходу. За ним следовали на двух драконах почти таких же размеров Дивим Слорм и Мунглам. Они с мрачными, сосредоточенными лицами следили за тем, как держится в седле Элрик. Огнеклык вразвалку двигался по пещерам, а за ним следовала стая. Наконец они достигли последней пещеры, выходящей на море, которое несло свои волны на берег. Солнце оставалось все на том же месте – алое и распухшее, оно словно бы отвечало своими пульсациями на движения моря. Издав особый звук – сочетание шипа и крика – Элрик хлестнул по шее дракона стрекалом.

– Лети, Огнеклык! Лети! Ради отмщения и ради Мелнибонэ!

Словно ощущая изменения, произошедшие в мире, Огнеклык помедлил на краю уступа, потряс головой и фыркнул. Потом он оттолкнулся и поплыл в воздухе, расправив крылья. Крылья неторопливо двигались в своем огромном размахе, но несли дракона вперед с удивительной скоростью.

Все выше и выше к распухшему солнцу, в горячий неспокойный воздух, все дальше на восток, где их ждал лагерь ада. Следом за Огнеклыком летели два его брата с Мунгламом и Дивимом Слормом, у которого был специальный рог для управления стаей. За ними следом летели девяносто пять других драконов, самцов и самок. От этой стаи потемнело небо. Зеленая, красная и золотистая чешуя характерно шуршала, крылья согласно двигались в воздухе, издавая звук, подобный бою миллиона барабанов. Драконы летели над нечистыми водами, приоткрыв пасти и поглядывая вокруг холодными глазами.

Хотя теперь внизу Элрик смутно видел необыкновенно богатое многоцветье, там преобладали темные тона, постоянно менявшиеся от одного края спектра до другого. Внизу теперь была не вода, а некая жидкость, состоящая из материи, как естественной, так и потусторонней, как реальной, так и волшебной. В этих волнах были отчетливо различимы боль, тоска, страдание и смех, были в них еще страсти и разочарования, а также субстанция живой плоти, которая время от времени пузырями прорывалась на поверхность.

Элрик и без того чувствовал слабость, а вид этой жидкости еще больше ухудшал его состояние. Альбинос обратил свои красные глаза вверх и на восток, а драконы тем временем продолжали полет.