Троя. Грозовой щит - Геммел Дэвид - Страница 89

Уничтожить царский род.

При мысли о Ресе у нее снова заболело сердце. Ветер раскачивал деревья, и Мирина посмотрела вверх на яркую луну, вспоминая тот день, когда ее впервые привели в царские покои. Это было так давно… Ей сказали, что маленький Рес – непослушный ребенок и с ним нужна строгость. Царь Эионей велел ей бить его палкой, если он не будет ее слушаться. Мирина никогда этого не делала. С первой минуты, как она увидела его, она полюбила мальчика. Некрасивая, коренастая Мирина никогда не пользовалась успехом как женщина и приговорила себя к одинокой жизни на службе у царя. С маленьким Ресом она узнала все радостные и горестные минуты материнства. Женщина наблюдала, как он превращался из худощавого мальчика в прекрасного юношу, а затем – в сильного мужчину. Даже став царем, когда на его плечи легли государственные обязанности, он улыбался, увидев ее, и обнимал. Когда родился его первый сын, Перикл, Рес привел Мирину во дворец, чтобы она ухаживала за ним. И это была вторая огромная радость в ее жизни, потому что Перикл был похож на своего отца. Если бы не приближающаяся старость, няня подумала бы, что этих лет не было, она молода и снова стала матерью.

Даже война и сражения не омрачили ее счастье. Во дворце царили мир и безопасность, как это было всегда.

До сегодняшнего дня.

Услышав какой-то шум позади себя, она обернулась, и ее сердце пронзил страх. Но это был не враг, а молодой Перикл. Сын царя присел на корточки рядом с ней. Она тотчас наполнила треснувшую чашу водой и протянула ему.

– Что нам делать, господин? – спросила она его. Сказав это, Мирина устыдилась собственных слов. Да, он обладал острым разумом, как у хищного ястреба, но он был всего лишь мальчиком. Старая няня увидела, что его лицо исказилось, а темные глаза расширились от страха.

– О, прости, дорогой! – воскликнула Мирина. – Я просто думаю вслух. Все будет хорошо. Я знаю!

– Мой отец мертв, – сказал Перикл. – Хорошо уже не будет, Мирина. Теперь они придут за нами, за Обасом и за мной.

Мирина не знала, что на это ответить, и его слова наполнили ее ужасом. Темнота вокруг них теперь казалась полной угрозы, а шум ветра в ветвях – жутким и страшным.

– Мы спрячемся в лесу, – предложила она. – Это большой лес. Нас… нас не найдут.

Периклос обдумал ее слова.

– Они предложат золото любому, кто сможет нас поймать. В лес придут охотники. Мы не можем оставаться здесь. У нас нет еды.

Голос ребенка нарушил тишину ночи.

– Перикл! Перикл! – закричал маленький Обас, выбегая из старой хижины. Старший мальчик подбежал к нему и встал на колени рядом.

– Ты не должен так шуметь, – сурово предупредил он брата. – Плохие люди найдут нас, если ты будешь кричать.

– Я хочу к папе! Я хочу домой!

– Плохие люди в нашем доме, Обас. Мы не можем вернуться домой.

– Где папа?

– Я не знаю.

Мирина с трудом встала и подошла к мальчикам. В это время она услышала сзади какой-то шум. Перикл быстро встал и огляделся.

– Это папа! Это папа! – закричал Обас.

Из зарослей вышли три человека. Они были высокого роста, с заплетенными светлыми волосами, с раскраской на лицах. Мирина бросилась к детям, взяла на руки Обаса и прижала его к себе. Перикл стоял на месте, глядя на людей из племени идоноев и на длинные мечи в их руках. Их одежда была в крови.

– Оставьте нас! – закричала Мирина. – Уйдите!

Еще семь войнов с суровыми лицами и жестокими глазами показали из темноты.

Мирина попятилась к хижине. Предводитель идоноев внимательно посмотрел на Перикла.

– Ты похож на своего отца, – сказал он. – Твоя голова будет красоваться на копье рядом с ним.

Обас начал плакать, и няня погладила его по спине.

– Хватит, хватит, малыш! – воскликнула она. – Хватит, хватит.

Воин подошел к Периклу и поднял свой меч. Мальчик стоял неподвижно, дерзко глядя на него.

– Делай свое подлое дело, трус! – бросил он. И тут в тишине раздался еще один голос:

– Не удивительно, что эти негодяи раскрасили себе лица. Самые уродливые ублюдки, которых я когда-либо видел.

Мирина повернулась и увидела сильного мужчину в сверкающих доспехах, который вышел из леса позади хижины. У него в руках был короткий меч.

Воины-идонои повернулись к нему и подняли оружие.

Незнакомец остановился в пятнадцати шагах от предводителя идоноев.

– Ну? – потребовал он ответа. – Почему вы стоите здесь? Во имя Ареса, вы такие же слабаки, как и уроды?

С яростным криком идонои бросились на воина, но в этот момент показались его люди.

К удивлению Мирины, незнакомец внезапно упал на одно колено. Воздух рассек град стрел, которые вонзились в нападающих. Четверо упали, двое других, шатаясь, попятились назад. Воин в сверкающих доспехах встал на ноги и бросился на остальных идоноев. Бой был коротким и кровавым. Незнакомец налетел на воинов, размахивая мечом. Предводитель упал на землю, из горла у него полилась кровь. Двое других погибли от стрел. Последний идоной повернулся и побежал.

Из– за деревьев выскочили два всадника с луками в руках и бросились вдогонку за убегающим идоноем.

Мирина почувствовала слабость и головокружение. Она попыталась опустить на землю Обаса, но мальчик стал цепляться за нее. Поэтому она с ребенком на руках села на землю, вскрикнув, когда ее левое колено пронзила боль.

Воин в сверкающих доспехах прошел мимо нее, туда, где один из раненых идоноев пытался отползти к деревьям и вонзил свой короткий меч ему между лопаток.

Показались трое других воинов, также вооруженных. Мирина наблюдала за тем, как один из них подошел к человеку, который спас их.

– Нам было приказано избегать столкновений, – сказал он, снимая свой шлем. Воин был молодым, с темными кудрявыми волосами.

– Во имя богов, Олганос, это было не сражение! Это была… перестрелка!

– Перестрелка или нет, но теперь нам грозит опасность.

– Ты жалеешь о том, что спас детей?

– Нет, конечно нет. Я рад, что они остались в живых. Но я еще больше рад, что мы живы. Тебе хорошо известно, что мы не должны высовываться. Если бы один из них скрылся, нам бы пришлось бежать, тогда мы бы не смогли выполнить наше задание. И это задание имеет больше значения, чем жизнь двоих детей.

Банокл увидел, что старая женщина смотрит на них испуганными глазами. Оставив Олганоса, он подошел и сел на корточки рядом с ней. Когда он это сделал, круглолицый светловолосый ребенок у нее на руках начал выть.

– Во имя Ареса, мальчик, ты производишь больше шума, чем кастрированный осел, – заметил Банокл.

– Мой брат очень маленький, он очень испуган, – вмешался темноволосый юноша.

Великан встал и повернулся к парню:

– А ты не боишься?

– Я тоже боюсь.

– Очень разумно с твоей стороны. Сейчас страшные времена. Мне понравилось, как ты ответил этим бандитам. Ты смелый мальчик. Теперь успокой своего брата и заставь его прекратить так орать. У меня от его визга болят уши.

В этот момент раздался стук копыт. Банокл встал на ноги, на поляне показался Керио и подъехал к нему.

– Я так понимаю, что вы догнали и убили его?

– Конечно, мы убили его! – ответил крепко сложенный всадник. – И я оставил Джустиноса у деревьев, чтобы он наблюдал, не появятся ли еще идонои.

Презрение в его голосе рассердило Банокла, но он постарался сдержать свою злость.

– Ты оттащил его тело в лес? – спросил он.

– Нет, идиот. Я прибил его к дереву вместе с табличкой, на которой указана дорога к нам! – воскликнул Керио, поднимая ногу и спрыгивая на землю.

– Тебе нужно как-то остановить кровь из носа, – сказал великан.

– Какую кровь.

Кулак Банокла угодил прямо в лицо воина, сбив его с ног. Его шлем слетел и стукнулся о ствол дерева. Керио сильно ударился о землю и попытался встать, но великан добрался до него раньше, схватил за волосы и поставил его прямо.

– Я собираюсь спросить тебя еще раз, – повторил он. – Ты оттащил этого проклятого ублюдка обратно в лес?