Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Творения

Хлебников Велимир

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Творения - Хлебников Велимир - Страница 53

Изменить размер шрифта:

1913

206. Каменная баба

Старик с извилистою палкой

И очарованная тишь.

И, где хохочущей русалкой

Над мертвым мамонтом сидишь,

Шумит кора старинной ивы,

Лепечет сказки по-людски,

А девы каменные нивы —

Как сказки каменной доски.

Вас древняя воздвигла треба.

Вы тянетесь от неба и до неба.

Они суровы и жестоки,

Их бусы — грубаярезьба.

И сказок камня о Востоке

Не понимают ястреба.

Стоит с улыбкою недвижной,

Забытая неведомым отцом,

И на груди ее булыжной

Блестит роса серебряным сосцом.

Здесь девы скок темноволосой

Орла ночного разбудил,

Ее развеянные косы,

Его молчание удил!

И снежной вязью вьются горы,

Столетних звуков твердые извивы.

И разговору вод заборы

Утесов, сверху падших в нивы.

Вон дерево кому-то молится

На сумрачной поляне.

И плачется и волится

Словами без названий.

О, тополь нежный, тополь черный,

Любимец свежих вечеров!

И этот трепет разговорный

Его качаемых листов.

Сюда идет «пиши-пиши»,

Златоволосый и немой.

Что надо отроку в тиши

Над серебристою молвой?

Рыдать, что этот Млечный Путь не мой?

«Как много стонет мертвых тысяч

Под покрывалом свежим праха!

И я — последний живописец

Земли неслыханного страха.

Я каждый день жду выстрела в себя.

За что? За что? Ведь всех любя,

Я раньше жил, до этих дней,

В степи ковыльной, меж камней».

Пришел и сел. Рукой задвинул

Лица пылающую книгу.

И месяц плачущему сыну

Дает вечерних звезд ковригу.

«Мне много ль надо?

Коврига хлеба

И капля молока.

Да это небо,

Да эти облака!»

Люблю и млечных жен, и этих,

Что не торопятся цвести.

И это я забился в сетях

На сетке Млечного Пути.

Когда краснела кровью Висла

И покраснел от крови Тисс,

Тогда рыдающие числа

Над бедным миром пронеслись.

И синели крылья бабочки,

Точно двух кумирных баб очки.

Серо-белая, она

Здесь стоять осуждена

Как пристанище козявок,

Без гребня и без булавок,

Рукой грубой указав

Любви каменный устав.

Глаза серые доски

Грубы и плоски.

И на них мотылек

Крылами прилег,

Огромный мотылек крылами закрыл

И синее небо мелькающих крыл,

Кружевом точек берёг

Вишневой чертой огонек.

И каменной бабе огня многоточие

Давало и разум и очи ей.

Синели очи и вырос разум

Воздушным бродяги указом.

Вспыхнула темною ночью солома?

Камень кумирный, вставай и играй

Игор игрою и грома.

Раньше слепец, сторож овец,

Смело смотри большим мотыльком,

Видящий Млечным Путем.

Ведь пели пули в глыб лоб, без злобы, чтобы

Сбросил оковы гроб мотыльковый, падал в гробы гроб.

Гоп! Гоп! В небо прыгай, гроб!

Камень, шагай, звезды кружи гопаком.

В небо смотри мотыльком.

Помни, пока, эти веселые звезды, пламя блистающих звезд, —

На голубом сапоге гопака

Шляпкою блещущий гвоздь.

Более радуг в цвета!

Бурного лёта лета!

Дева степей уж не та!

10 марта 1919

207. Лесная тоска

Вила

Пали вои полевые

На речную тишину,

Полевая в поле вою,

Полевую пою волю,

Умоляю и молю так

Волшебство ночной поры,

Мышек ласковых малюток,

Рощи вещие миры:

Позови меня, лесную,

Над водой тебе блесну я,

Из травы сниму копытце,

Зажгу в косах небеса я

И, могучая, босая,

Побегу к реке купаться.

Лешак

Твои губы — брови тетерева,

Твои косы — полночь падает,

О тебе все лето реву,

Но ничто, ничто не радует.

Светлых рыбок вместо денег

Ты возьмешь с речного дна,

В острых зубках, как вареник,

Вдруг исчезнула одна:

Без сметаны она вкусна,

Хрупко бьется на зубах.

На стене сырой, где клятва,

Я слезами стены вымою,

Где ручьями сырость капает,

Над призраком из сырости,

Словам любви, любимая,

Тогда ужель не вырасти —

Булавка нацарапает.

Ты это, ветер, ты?

Верю, ветер любит не о чем

Грустить неучем,

После петь путь

Моих ветреных утренних пят,

Давать им лапти легких песен,

А песен опасен путь.

Мой мальчик шаловливый и мятежный,

Твои таинственные нити

Люблю ловить рукою нежной,

Ковры обманчивых событий.

Что скажешь ты?

Ветер

На обрыве, где гвоздика,

Возле лодки, возле весел,

Озорной, босой и весел,

Где косматому холопу

Стражу вверила халупа,

Парень неводом частым отрезал,

Вырезав жезел,

Русалке-беглянке пути.

Как билась русалка, страдая!

Сутки бьется она в cетке,

Где течения излом,

Вместе с славкой ястребиной,

Желтоокой и рябой.

Рыбак, он силой чар ужасных

Богиню в невод изловил

И на руках ее прекрасных

Веревки грубой узлы вил.