Леди в наручниках - Голдсмит Оливия - Страница 32

— Господь — наш пастырь…

Спенсер кинулась на Кэролин, как дикая кошка, что доставило Шер огромное удовольствие.

Именно в этот момент наконец появились охранники в желтых резиновых перчатках, нагрудниках и защитных масках. Шер пришлось признать, что на этот раз средства защиты не окажутся лишними. Похоже, новенькая умеет не только царапаться, но и кусаться.

Всеобщий хаос дополнили сирены. Охранники окружили Дженнифер, которая продолжала вопить и брыкаться. На нее надели наручники и поставили на ноги, но она и не думала успокаиваться. Как только ее отпустили, она тут же снова свалилась на пол. Наконец охранники подняли ее и вынесли из комнаты. Дженнифер рыдала во весь голос и требовала начальницу.

— По камерам! — кричал Кемри. — Расходитесь, концерт окончен! Больше смотреть не на что!

Ну да, не на что! Шер не прочь была увидеть, как у Спенсер изо рта пойдет пена, как было с Бетти, когда она заболела бешенством и отцу пришлось ее пристрелить.

— Ну и попала она в переплет! — вздохнула Зуки.

— И ты попадешь, если через полминуты не окажешься в своей камере, — сказала Мовита. — Тебя, Шер, это тоже касается.

— По камерам! — донеслось из репродукторов.

И все эти овцы покорно поползли в свои загоны. Шер не собиралась признаваться в этом Мовите, но новенькая произвела на нее сильное впечатление. Чтобы удерживать ее, потребовалось целых четыре охранника.

А какой шум она подняла! Ей нужно завещать свои легкие науке. Она полчаса орала, не переводя дыхания!

Хардинг уже ждала провинившуюся у решетки на выходе из блока.

— По камерам, по камерам! — кричал Кемри.

Шер не хотела получить замечание — тогда ее освобождение точно бы отложили, — но ей хотелось послушать, что произойдет между начальницей и Спенсер. Кроме того, она собиралась пошарить в шкафчике Дженнифер, значит, нужно было узнать, на сколько нарушительницу отправят в карцер.

Заключенные начали расходиться по камерам, но Шер старалась двигаться как можно медленнее. Она видела, как новенькую вынесли за решетку блока и опустили перед начальницей, которая приказала охранникам «поставить ее на ноги». Шер вошла в свою камеру, которая, к счастью, находилась почти у самого выхода из блока, и ей был слышен разговор старухи Гвен с Дженнифер.

Шер ждала, что Хардинг начнет заикаться, но начальница полностью владела собой.

— Вы заключенная женской исправительной тюрьмы Дженнингс и обязаны подчиняться ее распорядку, — строго начала Хардинг. — Вы можете держать себя в руках?

Спенсер что-то пробурчала, но Шер не расслышала что именно, потому что Кемри громко повторил: «Концерт окончен!» — со скрежетом задвигая решетки одной из камер. Но Шер была с ним не согласна, концерт продолжался, старуха и Спенсер должны были исполнить свой дуэт. Но ей самой следовало быть осторожнее: неподчинение распоряжению «по камерам» влекло за собой строгое наказание.

Шер осторожно подобралась поближе к решетке, и ей даже не пришлось прикладывать к уху ладонь: Хардинг говорила громко и четко.

— Вас поместили сюда для исправления, и мы не потерпим такого поведения ни от вас, ни от другой заключенной. Вы поняли меня, мисс Спенсер?

Шер слышала, как Дженнифер ответила «да», и поняла по ее тону, что больше ничего интересного не ожидается. Шер вздохнула, слегка разочарованная. Но все-таки это было впечатляющее представление. Мовита оказалась права: в этой Спенсер что-то есть. А начальница уже завершала свою речь:

— Вы заплатите за все испорченное имущество, принадлежащее штату. И проведете две ночи в карцере.

22

ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР

— Отойди к стене, Спенсер.

Дженнифер лежала распростершись на бетонном полу.

— К стене, я сказал! — повторил грубый голос. — Или я сам тебя отодвину!

В голосе слышалась неприкрытая угроза. Несмотря на апатию, Дженнифер заставила себя подняться на четвереньки, затем встала и отодвинулась в угол.

— Так-то лучше, — донеслось с той стороны двери. — Хорошая девочка.

Дженни узнала этот голос: снова Бирд, этот подонок. Даже находясь в полубессознательном состоянии, она чувствовала исходящую от него угрозу насилия.

— Следи за своей дыркой, сейчас в нее что-то влезет, — словно прочтя ее мысли, нагло засмеялся Бирд.

Отверстие в нижней части двери открылось, и в него был просунут пластмассовый лоток.

Дженнифер давно ничего не ела, но абсолютно не испытывала голода. Она чувствовала себя опустошенной. До сих пор она была или без сознания, или спала и не отдавала себе отчета в том, сколько прошло времени. У нее болело все тело, особенно левое бедро. Она потрогала его и почувствовала, что оно превратилось в большой синяк. Наверное, она обо что-то сильно ударилась.

Дженнифер не очень хорошо помнила, что происходило после того, как она попыталась дозвониться Дональду. Она знала только, что сначала металась в ярости, потом плакала, а затем забылась сном, больше похожим на беспамятство. Ей хотелось знать хотя бы, какое сейчас время суток.

Дженни подошла к лотку. Может быть, ей что-то подскажет его содержимое? Но наполняющую лоток субстанцию ей не удалось идентифицировать. Это мог быть и обед, и ужин. Или даже новое коричневое блюдо на завтрак.

Снаружи послышались шаги.

— Сколько времени? — крикнула Дженнифер.

— Время тебе заткнуться, если не хочешь задержаться здесь подольше, — послышался ответ.

Дженни осмотрелась. Искусственное освещение, часов нет, окон тоже… Она заметила, что у нее дрожат руки, и попыталась унять дрожь, но не смогла. Не прикасаясь к омерзительной еде, Дженнифер отошла к стенке и буквально сползла по ней на пол.

Вскоре она услышала тихий шорох. Девушка подняла голову. Ничего. Снова шорох. Дженни осмотрелась и увидела таракана, большого, как майский жук. Он пытался залезть в лоток с едой. Девушка очень боялась насекомых. Ее затошнило. Но, к счастью, в коридоре послышался шум, и таракан мгновенно скрылся в какой-то щели.

Дженнифер все еще не могла поверить в то, что Том бросил ее. Ведь они были так близки. А может быть, ей это только казалось? Как он мог предать их любовь? Ни с кем ей не было так хорошо, как с Томом. Просто лежать с ним рядом, чувствуя его прикосновение, было счастьем для нее.

Даже теперь она могла представить, что он рядом, затрепетать от одного его прикосновения. Как он мог отказаться от этого? И как ей теперь жить? А вдруг он уже давно разлюбил ее и просто не хотел говорить ей? Нет, это невозможно. Или Дональд заставил его так поступить? А может, и в самом деле виновата его семья? В конце концов, она же не знала, через что ему пришлось пройти там, на воле…

И все-таки почему он ее бросил? Точно не из-за прессы и не из-за суда: ведь все это время он оставался ласковым, любящим и внимательным. Или родители начали возражать против их помолвки после вынесения приговора? Дженнифер встречалась с ними всего три раза, но ей казалось, что она им нравится. Нет, скорее всего, семья — только предлог. А вдруг, когда он увидел ее с прической, которую соорудила Зуки, и с обветренными руками, она стала ему противна? Но как же человек, который поклялся в вечной любви и подарил ей бриллиантовое кольцо, мог так внезапно ее разлюбить?..

Дженнифер вспомнила, как они впервые встретились. Это случилось месяца через два после того, как она начала работать в фирме. Ей тогда поручили первый серьезный проект, который оказался одним из самых прибыльных в истории «Хадсон, Ван Шаанк и Майклс», а Том обеспечивал юридическую сторону дела.

Сколько вечеров они проработали бок о бок, сколько раз ужинали вместе; иной раз при завершении проекта приходилось даже вместе завтракать после бессонной ночи. И все-таки Дженни никогда не думала, что их дружба перерастет в нечто большее. Она считала, что у служебных романов нет будущего.

Том не был плейбоем, а Дженни никогда не вела себя легкомысленно, но уже скоро ее стало волновать, как к ней относится Том. Она замечала, как он смотрит на нее во время совещаний. Между ними возникло такое взаимопонимание, что они могли закончить друг за друга фразу. «Великие умы сходятся», — говорил обычно при этом Том.