Клуб Первых Жен - Голдсмит Оливия - Страница 86

Где-то вдалеке раздался голос Дуарто:

– Принш, я здешь, в коридоре. – Голос Дуарто приближался, и вот он уже был слышен в комнате.

– Дуарто, – сказал Принс, – телефон находится на письменном столе. – Бренда вздохнула с облегчением, когда услышала, как Принс, выходя, закрыл за собой дверь.

– Бренда, ты где? – позвал Дуарто хриплым шепотом.

– Я – под письменным столом. Я застряла, вызволи меня. – Она видела, как приблизились его ноги, но он медлил и не нагибался, чтобы помочь ей.

– Минутку, дорогая. Доброе утро, мишшиш Гриффин. Да, но пока только в холле.

Бренда услышала неясный голос Дуарто, которым он говорил только со своими лучшими клиентами, и поняла, что ей придется пересидеть под столом весь их разговор. Вдруг она увидела на коленке шрам и подумала, что раньше она его не видела. Потом она вспомнила, что разбила коленку, катаясь на роликах, когда ей было девять лет. С тех пор ей не удавалось приблизить коленки так близко к подбородку, как она сделала это сейчас.

– Конечно, мишшиш Гриффин. Мы поторопимшя. Мы шкоро все закончим. Мы работаем ш раннего утра до поздней ночи. – Он замолчал. – Да, я здешь ш моей шотрудницей. У нее очень наметанный глаз.

«В задницу тебя с твоей сотрудницей. Ты мне оплатишь все эти часы», – подумала Бренда.

Наконец Дуарто повесил трубку и заглянул под стол.

– О! Дорогая! Вот ты где! – Он протянул ей руку. Бренда схватила ее, но не смогла сдвинуться с места. Дуарто не удержался и засмеялся. Бренда тоже начала смеяться. – Прекрати, Дуарто. Я сейчас надую в штаны. Вытащи меня отсюда!

Дуарто опустился вниз, напрягся и потащил Бренду за ноги, которые оказались на одном уровне с ее лицом. Еще три броска, и он вытащил ее настолько, что она смогла изловчиться и выползти из-под стола.

– Я не думал, что тут так мало мешта, дорогая. – Он уже не смеялся, но в глазах еще оставался блеск, вызванный улыбкой.

Бренда встала на колени, потом рывком поднялась на ноги.

– Дуарто, я еще никогда не встречала такого душку, как ты, который в то же время мог быть таким мерзким похабником. Дай мне положить эти папки на место, исследовать вторую половину стола, и мы уходим отсюда.

Бренда переключила все свое внимание на ту половину стола, где находились ящики Мэри, открывая и закрывая их. Ничего, представляющего какой-нибудь интерес. Однако, когда она дошла до самого нижнего ящика, он оказался закрытым. Тысяча чертей! Она посмотрела на Дуарто и увидела, что он, улыбаясь, вытащил из кармана брюк маленький медный ключ на кольце и протянул его ей.

– Я, должно быть, забыл отдать Гриффинам этот запашной ключ. Ничего, отдам его завтра. – И он пожал плечами.

Бренда крепко поцеловала его в губы, повернулась и открыла ящик. Она сразу увидела, что его содержимое касалось японских компаний: «Сони», «Ниссан», «Митцуи», «Аваи», «Майбейби». Черт! Какую же из них ей выбрать? Она не могла взять все. Что делать? Она увидела папку с надписью: «Сведения о японских приобретениях» – и взяла ее, надеясь в ней найти что-нибудь, что прояснит ситуацию. И вот удача! Она нашла тот документ, который искала. Глаза Бренды загорелись, и она помахала им перед лицом Дуарто.

«Секретно: Записка Мэри Бирмингем от Джила Гриффина. Касательно приобретения научных изысканий «Майбейби» в противовес дезинформации о «Митцуи».

– Люши, Люши, ты нашла ее», – спародировал Дуарто.

– Пошли. Этель, выметаемся отсюда, – сказала Бренда, запихивая записку и папку с документами «Майбейби» под свой свитер.

Три подруги сидели в старейшем баре Нью-Йорка на Рокфеллер-Плаза, 30, двадцатью пятью этажами выше офиса Элиз. С того места, где они расположились, открывалась красочная панорама заката, а заходящее солнце отбрасывало свои красно-оранжевые блики на папку, лежащую перед ними на столе, покрытом белой скатертью.

Бренда какое-то время молчала, любуясь открывающимся из окна видом, потом произнесла:

– Ну так вот, я тщательно изучила все цифры в докладе и пришла к выводу, – она указала на папку с документами, – что «Майбейби» не просто хорошая компания, это великолепная компания. По-моему, единственной преградой, мешающей ей сделать огромное состояние, являются ее судоверфи. Если бы мистер Танаки закрыл их и продал землю под ними владельцам недвижимости, он опять повел бы дело с прибылью, да еще имел бы большой резерв наличных денег для выгодных приобретений.

– Легче сказать, чем сделать, – проговорила Элиз. – Помни, что он традиционный японский бизнесмен, и, даже если учесть, что земля в Японии в большой цене, все равно основным делом компании всегда были судоверфи. С них начинал его отец. И, несмотря на то что электроника приносит им наибольшую прибыль, он не собирается отходить от традиции и оставлять людей без работы.

Расстроившись, Бренда сказала:

– Я думала, что сделать это очень просто. – И тут же продолжила: – Тогда почему бы ему не продать саму судоверфь?

В разговор вступила Анни:

– Вполне вероятно, что желающие купить судоверфь есть, но они не высказывают своей заинтересованности, так как знают, что Танаки ее не продает.

– А как насчет обмена? – Бренда вновь оживилась. – Может быть, у кого-нибудь есть такое, на что бы поменялся Танаки?

Все трое переглянулись, потом Анни и Бренда повернулись к Элиз.

– У меня нет! – с удивлением в голосе произнесла Элиз.

– Разве вы с Анни не собираетесь повидать Боба Блужи? Бьюсь об заклад, что в его маленьком сундучке найдется что-нибудь такое, что бы он мог предложить другому великовозрастному мальчишке.

Так Бренда, уже не в первый раз, умудрилась низвести двух Гулливеров бизнеса до более доступных размеров.

Знай, что я делаю это исключительно ради тебя, – напомнила Анни Элиз, выходя из лимузина перед одним из самых шикарных кооперативных домов в городе. – С тех пор как родилась Сильви, я прекратила работу в этих благотворительных комитетах. А в мое представление о хорошем времяпрепровождении не входит встреча с Гуниллой и Лалли.

– Согласна, что это печальная обязанность, и я премного благодарна тебе и все такое прочее, – ответила Элиз, округлив глаза. – Но что прикажешь делать? Ты единственная, кто может помочь Бетти не попасть в какую-нибудь переделку и не растрезвонить при этом о ее феноменальной глупости. Хотя все уже и так это знают. – Элиз вздохнула. – Лалли вела себя с бедной девочкой как настоящая сучка. К счастью, они с Гуниллой сегодня не приедут. К тому же ты тоже заинтересована в том, что скажет дядюшка Боб относительно «обменного» предложения Бренды. Ведь ты знаешь, – продолжала она, – что дядюшка Боб – это ключ к Джилу, нам необходима его поддержка, а для того, чтобы ею заручиться, тебе придется посидеть на этом подкомитете вместе с Бет, а я в это время расскажу дядюшке Бобу все, что касается «Майбейби».

– Дорого же мне придется за это заплатить, – проворчала, улыбаясь, Анни.

Обычно эти вечеринки предваряла большая работа, а отдача от них была, как правило, невелика. Эти мероприятия часто стоили сотни тысяч долларов, оставляя очень немного на благотворительные цели. По сути, они давали возможность дамам встряхнуться и продемонстрировать свои наряды. В предварительную работу по организации этих вечеров входило украшение помещений, выбор тематики, подбор меню. Особенно тщательно планировалось рассаживание гостей за столом.

Просьба поработать в таком комитете означала признание высокого престижа в обществе, если, конечно, место не было просто куплено, как в случае с Мэри Гриффин. Но для Анни это было утомительной обязанностью. Комитет был разбит на небольшие группки, и Бет, Анни и Элиз должны были заняться билетами и рассаживанием гостей. И Анни, к своему удивлению, обнаружила, что ей приятно находиться в обществе Бет. Бет была, мягко выражаясь, на удивление незамысловатой и непритязательной.

– Мне нужно будет покинуть вас, чтобы поговорить с дядюшкой Бобом о нашей задумке с «Майбейби». После фиаско с «Митцуи» я уже не очень-то верю во все эти затеи, поэтому мне потребуется время, чтобы убедить его. Так что тебе одной придется развлекать ее. Пусть она поговорит, а ты послушай.