Желание леди - Александер Виктория - Страница 10

– Секреты, отец? Семейные тайны и все такое?

– К сожалению, ничего столь интригующего. – Он немного помолчал, будто раздумывая о прошлом, затем продолжил: – Я думал, армия – то место, где может сделать блестящую карьеру человек, находящийся в моем положении, и с радостью отправился сражаться с французами. Позволь тебе заметить, общее представление о войне гораздо приятнее реальности. В любом случае у моего отца оставался наследник и запасной вариант – Лайонел, мой другой брат. Жизнь его была значительно фривольнее твоей. Лайонел был очень веселым. В то время как Артур все время размышлял о долге и ответственности, Лайонела занимали рулетка и любовные победы. Трудно найти две столь противоположные натуры, и все же они очень любили друг друга. И мы все их любили. – Отец улыбнулся такой печальной, задумчивой улыбкой, какой Найджел никогда не видел. – Я обожал и Лайонела, и Артура, никогда не одобрявшего поведения Лайонела. Ты очень напоминаешь мне Лайонела.

Найджел перевел взгляд на небольшой портрет Лайонела, висевший справа от отца.

– Потому что я на него похож?

– Сходство заметное, но я имел в виду другое.

– Тогда, боюсь, это не комплимент.

– Именно комплимент. По натуре он не был безнравственным, просто любил повеселиться. Лайонел был занятным и умным. Ему каким-то образом удавалось внушить себе мысль, что мир не так уж и мрачен, если в нем есть он. К сожалению, он был безрассуден и пал на дуэли жертвой ревнивого мужа. Я был в Испании, когда он умер. Когда до меня дошло известие о смерти Лайонела, скоропостижно скончался и мой отец. Артур не торопил меня вернуться. Теперь он стал виконтом и быстро освоился с новым положением. Разумеется, помощник ему не требовался. К сожалению, способности моего брата оказались скорее внешние. Как я узнал позже, на момент смерти отца его дела были в некотором беспорядке. Думаю, Артур пытался сделать все, что мог. но это оказалось ему не по силам. А когда он умер, все перешло ко мне. – Он взглянул на сына. – Артур умер, упав с лошади. Ты это знал?

– Кажется, да.

Знания Найджела о родственниках отца ограничивались смутными воспоминаниями и какими-то случайными замечаниями.

– Артур был великолепным наездником. Ни у кого не было такой посадки, как у него. – Виконт помолчал. – Странно, что его судьба решилась таким образом.

Найджел взглянул на отца.

– Ты подозреваешь нечто иное, чем несчастный случай?

– Не совсем, но, если не забывать о способностях Артура, это выглядело странно. – Отец тяжело вздохнул. – Не стоит и говорить, что я сразу же вернулся домой и был поражен, обнаружив, сколь плачевно наше финансовое состояние. В этом отношении Артур ничего не достиг. Он понятия не имел, что надо делать. Все легло на мои плечи. Я работал, брал кредиты, продал кое-какую собственность, вложил средства в поместья, то есть поступал так, как всегда поступали люди в моем положении. Нашел жену с прекрасными связями и внушительным приданым.

– У меня всегда складывалось впечатление, что вы с матушкой поженились по любви.

– Ясное дело. – Отец улыбнулся. – Но я начал ухаживать за ней не потому, что она была симпатичной и умной, хотя это значительно облегчило дело, а потому, что обладала положением и состоянием. Пусть так, но я понял, что для меня она единственная женщина в мире, когда встретился с ней взглядом.

– Взглядом? – Найджел сдвинул брови. – А что такого было в ее глазах?

– Они были да и остались такими синими и глубокими, что в них можно утонуть и встретить свою смерть счастливым человеком. Разве ты никогда не обращал внимания на глаза матери?

– Очевидно, нет.

Конечно, он знал, что у матери синие глаза, но ему ни разу не приходило в голову, что они какие-то особенные. В конце концов, она была его матерью. Может быть, такие вещи в матерях не замечают.

Разумеется, он заметил, какие глаза у леди Фелисити. Она, конечно, не была для него единственной женщиной в мире. Он пока не собирался останавливать свое внимание на одной женщине. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Какими бы притягательными ни были ее карие глаза, какой бы привлекательной ни была ее внешность, какими бы интригующими ни были ее манеры, леди Фелисити Мелвилл совершенно ему не подходила. У него свои четкие правила относительно женщин, подобных ей. Молодых незамужних благовоспитанных девственниц. У светских дам типа леди Фелисити лишь одна мысль, когда дело касается такого необыкновенного мужчины, как он. И этого достаточно, чтобы отбить всякое желание для дальнейшего общения. Лучше всего впредь избегать леди Фелисити.

– Мудрость твоей матери и ее смелость помогли мне в той же мере, что и ее деньги. Сегодня фамильное состояние снова упрочено. Когда оно попадет в твои руки… тебе будет гораздо легче, чем мне.

– А ты уверен, что я не растрачу его?

– Я в тебе уверен.

Зря. Найджел не стал высказываться вслух. Он понятия не имел, почему отец относится к нему с таким доверием, и испытывал и удивление, и благодарность. И все-таки это не более чем родительская любовь или отеческий оптимизм. Найджел явно ничего не сделал, чтобы это заслужить.

– Однако я не хочу, чтобы ты вступил в права наследства неподготовленным. – Виконт постучал пальцем по тетради в кожаном переплете. – Здесь содержится подробная опись семейного имущества, включая недвижимость и ценные бумаги. – Он толкнул тетрадь Найджелу через стол.

– Как интересно. – Найджел толкнул тетрадь обратно отцу.

– Изучи это. – Виконт снова толкнул тетрадь сыну. – Ты должен ознакомиться с семейными финансовыми делами за две недели. Тогда ты начнешь проводить здесь по крайней мере часть дня. Через шесть недель тебе тридцать один год, и я передам тебе управление большинством дел.

– Что?! – Найджел выпрямился. – Ты шутишь?

– Нет, не шучу. – Виконт сделал глоток бренди, смотря на сына с явным весельем. – А ты предпочел бы подождать моей смерти?

– Не говори ерунды. – Найджел вскочил и принялся расхаживать по комнате. – Но никто не передает сыну управление делами семьи до того, как… Нет, просто так не делают.

– Ты думал, у тебя больше времени?

– Да. Гораздо больше. – Найджел пригладил волосы, борясь с нарастающей паникой.

– У тебя шесть недель, – повторил отец.

– Значит, времени почти нет.

– Это больше, чем ты получил бы в случае…

Найджел оперся руками о стол и наклонился к отцу.

– Я к этому не готов.

– Никто никогда не был готов.

– Но что, если я потерплю неудачу? Потеряю все состояние? Ввергну семью в нищету? Или того хуже? Ты обязан думать о будущем двух других детей. Робину едва исполнилось двадцать лет, а Фебе лишь шестнадцать. Что бы я ни сделал, это точно отрицательно отразится на их жизни, в чем я совершенно не сомневаюсь.

– Робин – ученый и намерен оставаться ученым. И голова, и сердце его заняты изучением древности. Ученым интересен только изучаемый предмет. Вести такую жизнь не особенно дорого. Что же касается Фебы… Да, дочери обожают красивые вещи, а это крайне дорого. По крайней мере до того, как они выйдут замуж. Тогда это уже проблема другого мужчины. Наши расходы значительно снизились, когда Мадлен вышла замуж.

– А ты рассказывал о своем плане Мэдди?

– Ее это совершенно не касается. Она замужем за хорошим человеком, у нее собственная семья.

– Все-таки мы близнецы.

– Думаю, она единственная, кто одобрит мое решение. Она тоже считает, что тебе пора брать на себя обязанности, принадлежащие по праву рождения. Найджел, я не собираюсь уехать с твоей матерью на юг Италии и оставить тебя наедине с реальностью. Я останусь рядом, чтобы советовать и направлять. Но предупреждаю, твоя матушка всегда хотела попутешествовать по миру. Я хочу доставить ей это удовольствие до того, как мы состаримся и будем не в состоянии это сделать.

Найджел долго вглядывался в лицо отца.

– Зачем ты так со мной поступаешь?

Виконт расхохотался:

– Я не делаю с тобой ничего плохого. Я буду направлять тебя, не оставлю в одиночестве. – Выражение его лица стало серьезным. – Думаю, перед тобой надо извиниться.