Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Голдинг Уильям - Наследники Наследники

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Наследники - Голдинг Уильям - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Зачем?

Лок упал на колени и поскреб щетину под губой. Потом указал на водные брызги, которые летели к ним через остров.

— Старуха. Она была вон там. И это.

Стервятники взмывали под его рукой в воздухе, обтекавшем утес. Фа отпустила Лока, когда его голос мужчины заговорил про старуху. Но он все глядел ей в лицо.

— Она была там…

Оба совсем ничего не понимали и умолкли. Фа опять хмурилась. Эту женщину нельзя было обмануть. Что-то невидимое исходило от старухи и витало в воздухе вокруг ее головы. Лок заклинал ее:

— Я повернулся и упал.

Фа закрыла глаза и сказала сурово:

— Я так не вижу.

Нил уводила Лику за остальными. Фа пошла следом, будто Лока не было на свете. Он покорно побрел за ней, понимая свою оплошность, и все же бормотал на ходу:

— Я повернулся к ней…

Люди сбились в кучку поодаль на тропе. Фа крикнула им:

— Мы идем!

Ха отозвался:

— Здесь ледяная женщина.

Впереди и выше Мала была падь, забитая слежавшимся снегом, покуда еще недоступным солнцу. Собственная тяжесть и мороз, а на исходе зимы ливневые дожди уплотнили его в лед, который угрожающе нависал, и между подтаивающей кромкой и подогретой скалой струилась вода. Хотя прежде люди ни разу не видали, чтоб ледяная женщина еще жила в этой пади, когда они возвращались из своей зимней пещеры у моря, никому не пришла мысль, что Мал привел их в горы слишком рано. Лок забыл про свой неудачный прыжок и про удивительную, непередаваемую новизну запаха водных брызг и побежал вперед. Он остановился рядом с Ха и закричал:

— Оа! Оа! Оа!

Остальные подхватили крик:

— Оа! Оа! Оа!

Средь неумолчного грохота водопада голоса их были ничтожны и бессильны, но стервятники все же услыхали и встревожились, а потом плавно продолжали полет. Лику кричала и подбрасывала малую Оа, хотя сама не знала зачем. Новый человечек опять проснулся, облизнул губки розовым язычком, как котенок, и выглянул сквозь завитки за ухом у Фа. Ледяная женщина свисала выше и впереди людей. Хотя смертоносная вода истекала из ее чрева, она не шевелилась. Люди замолчали и поспешили прочь, покуда она не скрылась за скалой. Безмолвно дошли они до скал у водопада, где могучий утес разглядывал свою подошву в белых бурунах и водоворотах. Почти на уровне их глаз выгибался прозрачный свод и вода перехлестывала через порог, такая прозрачная, что все было видно насквозь. Водоросли здесь не колыхались медленно и плавно, а неистово трепетали, будто порывались убежать. Близ водопада скалы были мокры от брызг и папоротники свисали над пустотой. Люди едва глянули на водопад и быстро полезли дальше.

Над водопадом река текла через долину в межгорье.

Теперь, на исходе дня, солнце спустилось в долину и пламенело в воде. По ту сторону река омывала крутобокую гору, черную и отвернувшуюся от солнца; но эта сторона не была такой неодолимой. Здесь был косогор, наклонный уступ, который отлого смыкался с другим утесом. Лок не стал глядеть на остров, где никто из людей не бывал, и на гору по ту сторону долины. Он заспешил вслед за людьми, вспомнив, как безопасно на этом уступе. Ничто не грозило им снизу, из воды, потому что течение унесло бы всякого врага в водопад; а утес над уступом был досягаем только для лис, козлов, людей, гиен и птиц. Даже спуск с уступа к лесу прикрывала такая теснина, что ее мог отстоять один человек, вооруженный палицей. И по этой тропе на крутом утесе над тучами брызг и мятущимися водами не ходило никакое зверье, ее проторили лишь ноги людей.

Когда Лок обогнул поворот в конце тропы, лес позади него уже померк и тени из долины взлетали к уступу. Люди шумно располагались на уступе, но Ха с размаху опустил палицу, так что тернии на конце вонзились в землю у его ног. Он согнул колени и принюхался. Люди сразу умолкли и выстроились в полукруг перед отлогом. Мал и Ха с палицами наготове крадучись взобрались на невысокий земляной склон и оглядели отлог.

Но гиены ушли. Хотя запах еще стлался по каменной осыпи и по редкой траве, которая питалась прахом многих поколений, этот запах был уже дневной давности. Люди увидали, что Ха теперь держит палицу так, что она не может больше служить оружием, и ослабили мышцы. Они сделали несколько шагов вверх и остановились у отлога, где под лучами солнца легли их косые тени. Мал подавил кашель, который клокотал у него в груди, повернулся к старухе и стал ждать. Она опустилась на колени и положила на середине отлога глиняный шар. Она вскрыла глину, распластала и пригладила ее поверх прежнего слежавшегося на земле слоя.

Потом склонила над глиной лицо и дунула. В глубине отлога стоял высокий утес со впадинами по обоим бокам, и в этих впадинах были сложены кучи хвороста, сучьев и толстых веток. Старуха проворно сходила к кучам и принесла сучья, листья и рассохлое, трухлявое бревнышко. Все это она уложила на распластанной глине и стала дуть, покуда вслед за струйкой дыма не взмыла в воздух первая искра. Ветка затрещала, красный с синеватым отливом язычок пламени лизнул дерево и выпрямился, так что щека старухи с теневой стороны зарделась и глаза блеснули. Она опять сходила к впадинам, подбросила еще дров, и огонь явил взгляду все великолепие своего пламени и ярких искр. Она стала приминать сырую глину пальцами, выравнивая края, и теперь огонь сидел посреди плоского круга. Тогда она встала и сказала людям:

— Огонь опять проснулся.

ДВА

В ответ люди оживленно загомонили. Они устремились на отлог. Мал сразу сел за костром и вытянул руки, а Фа и Нил принесли еще дров и сложили их рядом. Лику тоже принесла ветку и отдала старухе. Ха опустился на корточки возле утеса, поерзал и удобно привалился к нему спиной. Его правая рука нашарила и подобрала камень. Он показал его людям.

— Я вижу этот камень внутри головы. Вот Мал рубит им ветки. Глядите! Этот край может рубить.

Мал отнял камень у Ха, взвесил на ладони, нахмурился было, но потом поглядел на людей с улыбкой.

— Этим камнем я рубил, — сказал он. — Глядите! Здесь я зажимаю его большим пальцем, а здесь обхватываю рукою тупой край.

Он поднял камень и с живостью изобразил Мала, который рубит ветку.

— Это хороший камень, — сказал Лок. — Он не ушел. Он лежал у костра и дожидался, покуда Мал за ним не придет.

Он встал и поглядел со склона поверх земли и камней. Ни река не ушла, ни горы. И отлог их дождался. Вдруг его захлестнула волна радости и ликования. Все их дождалось, дождалась и Оа. Теперь она выгоняла ростки из луковиц, утучняла личинки, исторгала запахи из земли, распускала набухшие почки во всякой пазухе, на всякой ветке. Он заплясал по уступу над рекой, широко растопырив руки.

— Оа!

Мал отполз от костра и осмотрел задний край отлога. Он пригляделся к земле, отмел прочь редкие сухие листья и звериный помет под утесом. Потом опустился на корточки и расправил плечи.

— А здесь сидит Мал.

Он ласково погладил утес, как Лок или Ха могли бы приласкать Фа.

— Мы дома!

Лок пришел с уступа. Он посмотрел на старуху. Свободная от ноши с огнем, она уже не была такой отрешенной и далекой от всех. Теперь он мог заглянуть ей в глаза, заговорить с нею и даже, вероятно, удостоиться ответа. Кроме того, он испытывал потребность говорить, чтоб скрыть от других тревогу, которую всегда пробуждали в нем языки пламени.

— Теперь огонь опять в своем логове. Тебе тепло, Лику?

Лику вынула малую Оа изо рта.

— Хочу есть.

— Завтра мы найдем еду для всех людей.

Лику подняла малую Оа.

— И она есть хочет.

— Ты возьмешь ее с собой и накормишь.

Он со смехом оглядел остальных.

— Я вижу…

Люди тоже засмеялись, потому что Лок всегда видел себя и почти ничего и никого другого, и они знали это не хуже его самого.

— …вижу, как нашлась малая Оа… Старый корень, причудливо искривленный и встопорщенный, напоминал толстобрюхую женщину.