Элрик из Мелнибонэ - Муркок Майкл Джон - Страница 3

Симорил недоуменно смотрит на него. Как истинной мелнибонийке, ей и в голову не приходит, что ее колдовство Может кому-то принести вред. Поведя плечами, она легонько прикасается к руке своего императора.

– Это чувство «вины»… – говорит она. – Эти метания совести… Наверное, мой разум слишком примитивен – я не могу их понять.

– Должен признаться, я тоже не всегда понимаю. Никакого практического применения им нет. И тем не менее некоторые наши предки предсказывали, что природа нашей земли изменится – и духовно, и физически. Может быть, мои странные немелнибонийские мысли – признаки приближения этих перемен…

Музыка усиливается. Музыка затихает. Придворные продолжают танец, но глаза их устремлены на Элрика и Симорил, сидящих на возвышении. Когда же Элрик объявит Симорил своей императрицей? И возобновит ли император традицию, отмененную Садриком: приносить в жертву Владыкам Хаоса двенадцать невест и их женихов, чтобы обеспечить хороший брак правителей Мелнибонэ? Ведь совершенно очевидно, что именно отказ Садрика от этой традиции и стал причиной его несчастий и смерти его жены, из-за этого сын у него родился больным и само продолжение династии поставлено под угрозу. Элрик должен бояться повторения роковой участи своего отца. Но некоторые утверждают, что нынешний император тоже намерен пренебречь этим обычаем, а это ставит под угрозу не только его жену, но и существование самого Мелнибонэ и всего, что оно собой воплощает. Те, кто так говорит, как правило, состоят в хороших отношениях с принцем Йиркуном.

Принц продолжает свой танец, будто не замечая ни перешептывания придворных, ни тихой беседы сестры с его кузеном, восседающим на Рубиновом троне… правда, сидит Элрик на краешке трона, забыв об императорском достоинстве; правда, ему ничуть не свойственна жестокая и надменная гордыня, одолевавшая в прошлом чуть ли не каждого императора Мелнибонэ; правда, он болтает дружески, словно забыв, что двор танцует для его удовольствия.

А затем принц Йиркун внезапно замирает, не завершив пируэта, и поднимает свои темные глаза на императора. Из угла зала Дивим Твар наблюдает за театрально застывшим Йиркуном. Повелитель Драконьих пещер хмурится, рука его тянется к поясу, но на балах ношение мечей запрещено. Дивим Твар внимательно и напряженно смотрит на принца Йиркуна, когда этот высокий аристократ начинает подниматься по ступенькам к Рубиновому трону. Много глаз следит за кузеном императора, и теперь уже почти никто не танцует, хотя музыка и становится громче – хозяева музыкальных рабов подстегивают их, чтобы они вкладывали в пение еще больше усердия.

Элрик поднимает глаза и видит, что Йиркун стоит ступенькой ниже той, на которой сидит Симорил. Йиркун совершает поклон – не без некоторого оскорбительного вызова.

– Я прошу внимания императора, – говорит он.

Глава вторая

Аристократ-выскочка: он бросает вызов своему кузену

– Ну и как тебе нравится бал, кузен? – спросил Элрик, понимая, что мелодраматический жест Йиркуна имел целью застать его врасплох и, если возможно, унизить. – Тебе такая музыка по вкусу?

Йиркун опустил глаза, а его губы сложились в едва заметную ухмылку.

– Мне все по вкусу, мой господин. А тебе? Ты чем-то недоволен? Ты не хочешь танцевать со всеми?

Элрик поднес бледный палец к подбородку и заглянул в полуприкрытые глаза Йиркуна.

– Мне нравится танец, кузен. Разве нельзя получать Удовольствие от удовольствия других?

Йиркун, казалось, искренне удивился. Его глаза раскрылись и встретили взгляд Элрика. Слегка вздрогнув, Элрик отвел глаза и плавным жестом указал в сторону музыкальных хоров.

– А может, удовольствие мне доставляет боль других. Не переживай за меня, кузен. Я доволен. Я – доволен. Ты Можешь продолжать танец, зная, что твой император получает удовольствие от бала.

Но Йиркуна не так-то легко сбить с толку.

– Чтобы подданные не ушли в печали и расстройстве, оттого что они не смогли угодить своему правителю, император должен показать, что он доволен…

– Позволь мне напомнить тебе, кузен, – тихо сказал Элрик, – что у императора нет обязательств перед своими подданными. Кроме одного – править ими. А их долг – подчиняться. Такова традиция Мелнибонэ.

Йиркун не ожидал, что Элрик воспользуется таким аргументом, но ответ у него уже был готов.

– Я согласен, мой господин. Долг императора править своими подданными. Может быть, именно поэтому многие из них не наслаждаются этим балом так, как могли бы.

– Я не понимаю тебя, кузен.

Симорил поднялась и встала, сцепив руки, на ступеньке выше брата. Она была напряжена и взволнована, язвительный тон брата, его надменность обеспокоили ее.

– Йиркун… – сказала она.

Лишь сейчас он обратил на нее внимание.

– Сестра, я вижу, ты делишь с императором нежелание танцевать.

– Йиркун, – начала она, – ты заходишь слишком далеко. Император терпелив, но…

– Терпелив? А может, он просто ко всему равнодушен? Может, ему безразличны традиции нашего великого народа? Может, он презирает то, чем гордится этот народ?

По ступенькам поднимался Дивим Твар. Он тоже понял, что Йиркун выбрал этот момент для проверки прочности власти Элрика.

Симорил взволнованно сказала:

– Йиркун, если ты проживешь…

– Мне не нужна жизнь, если погибнет душа Мелнибонэ. А защита души нашего народа – обязанность императора. Но что произойдет, если у нас появится император, который окажется не в состоянии выполнить эту свою обязанность? Если наш император окажется слаб? Если нашему императору будет безразлично величие острова Драконов и его народа?

– Это гипотетический вопрос, кузен. – Самообладание вернулось к Элрику, в его голосе была слышна ледяная неторопливость. – Такой император никогда еще не восходил на Рубиновый трон и никогда не взойдет.

Дивим Твар приблизился к Йиркуну и тронул его за плечо.

– Принц, если тебе дорога твоя честь и твоя жизнь…

Элрик поднял руку.

– В этом нет необходимости, Дивим Твар. Принц Йиркун просто развлекает нас интеллектуальным разговором. Ему показалось, что музыка и танцы утомили меня – хотя на самом деле это не так, – и он решил развлечь нас. И тебе это несомненно удалось, принц Йиркун. – Последнее предложение Элрик произнес покровительственным тоном.

Йиркуна от гнева бросило в краску, и он прикусил губу.

– Продолжай, мой дорогой кузен, – сказал Элрик. – Мне любопытно. Развивай свою аргументацию.

Йиркун оглянулся, словно ища поддержки. Но все его сторонники находились далеко – в зале. А поблизости были только друзья Элрика – Дивим Твар и Симорил. И тем не менее Йиркун знал, что его сторонники слышат каждое слово, и Если он не найдет достойного ответа, то потеряет перед ними Лицо. Элрик чувствовал, что Йиркун предпочел бы закончить этот разговор и продолжить противостояние в другом месте и в другое время, но это было невозможно. У самого Элрика не было никакого желания продолжать эту глупую перепалку. Что ни говори, а она была ничуть не лучше, чем ссора двух маленьких девочек, которые не могут решить, кто из них будет первой играть с рабынями. Он решил поставить точку.

Йиркун начал:

– Тогда позволь мне предположить, что у физически слабого императора может оказаться и слабая воля и он не сможет править, как…

И тут Элрик поднял руку.

– Ты сказал достаточно, мой дорогой кузен. Более чем достаточно. Ты утомляешь себя этим разговором, тогда как мог бы в это время беззаботно танцевать. Меня тронула твоя озабоченность. Но теперь и меня начинает одолевать усталость. – Элрик дал знак своему старому слуге Скрюченному, который стоял среди воинов на тронном возвышении чуть поодаль. – Скрюченный! Мой плащ.

Элрик встал.

– Я еще раз благодарю тебя за заботу, кузен. – Потом он обратился ко всему двору: – Мне было весело. Атеперь я ухожу.

Скрюченный принес плащ из меха белой лисы и накинул его на плечи своего господина. Скрюченный был очень стар и ростом гораздо выше Элрика, несмотря на сгорбленную спину и узловатые, словно ветви старого дерева, руки и ноги.